RealRPG: Я убью Систему 1. Сдохни или умри - Алексей Пислегин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так тебя не дождёшься, – отозвался я внезапно севшим голосом, и расшнуровал на обмотках завязку. Откинул грязную тряпочку в сторону – и сексуальное напряжение момента мгновенно рассеялось. – Офигеть! Ты как ходишь вообще?
Ступни к чертям были стёрты, исколоты и изрезаны. Да блин, я, с немаленьким таким опытом походной жизни, и то не смог бы долго протянуть босиком. Я не Волкодав из книжек Семёновой, и не хоббит из книжек Толкина. А тут – вовсе нежная девушка.
И ладно бы одно это. Ткань очень паршиво защитила ногу от грязи, и ступня была, в добавок ко всему, ещё и чёрной.
– Всё так плохо? – помрачнела девушка.
– “Крепкого орешка” смотрела? – отозвался я аккуратно.
– Ну?
– Вот, когда он по стеклу босиком походил – и то было не так жёстко. Шансы подхватить столбняк или заражение крови у Макклейна точно были ниже.
Валя побледнела, и я поспешил успокоить:
– Если ты не ходила по ржавым гвоздям, шприцам непонятного происхождения, дохлятине и свежему помёту, – всё не так плохо.
– На каждом шагу были, – проворчала девушка. – Так и хотела наступить, но обошла.
Я кивнул, чуть улыбнувшись:
– Не так страшно, тогда. Земля – натурпродукт. Отец рассказывал, я её в детстве горстями жрал – и ничего. Ни консервантов, знаешь ли, ни глютена, ни сахара, ни ГМО. Она безопаснее половины колбасы в магазинах. А в древности землю в раны забивали, если ничего другого под рукой не было, чтобы кровь остановить.
Я вздохнул.
– Короче. Заклинание в жезле затягивает раны, но способности антибиотика там не прописаны. У меня есть амоксициллин – пропей на всякий случай пару дней, но это так, перестраховка. Нужно отмыть и обработать ноги перед лечением. Прости, но… будет больно.
Всё ещё бледная, Валя кивнула.
Всё-таки, она молодец. Вытерпела лечение стойко. Морщилась, тихонько пищала, зажимала в зубах капюшон худи – но не жаловалась.
Воды у меня было немного, и я, чтобы обмыть аккуратно ступни, потратил всю. Горы рядом, ручьёв тут должна быть целая куча – так что я забил и не стал экономить.
Вымыть вышло почти начисто – у меня было хозяйственное мыло. Смотреться стало только хуже – ступни были в мелких порезах с болтающейся кожей, подсохших коростах, лопнувших и свежих мозолях, и грязь всё это больше не маскировала.
Не зря, блин, говорят, что у женщин высокий болевой порог. И загон этот не только про роды, если что. Почитаешь истории о том, какие пытки советские женщины выдерживали во время Великой Отечественной, после чего умудрялись выжить…
Даже не знаю, ходил бы я на её месте так же спокойно, с изрезанными-то нафиг ступнями. Хотя, в пещере со Зверобогом я дрался, избитый с головы до ног. Мне ж всю башку изорвали, ухо, меня Альфа крепко повалял по камням и помял своими лапами, потом ещё перепонки лопнули… М-да, чёрт его знает.
Воды не хватило, чтобы смыть всю мыльную пену, и остатки я аккуратно снял тампоном, свёрнутым из бинта. После – обработал раны перекисью – и как раз эту часть лечения Валя перенесла труднее всего.
– Щиплет? – спросил я, глядя, как пенится перекись на ранках.
– Щекочет, @уъе#, – невнятно, но очень зло отозвалась она сквозь капюшон во рту.
Я хмыкнул и, аккуратно дочищая ступни бинтом, сказал:
– Сейчас у тебя, конечно, причина уважительная, да и не предупреждал я. Но, у приключений со мной есть весёлая фишка. Можно сказать – наша семейная традиция.
Валя подняла на меня глаза. Кажется, даже немного отвлеклась от боли.
– У нас не матерятся, – я улыбнулся, показал девушке брусок мыла. – Или вот этой штукой будет промыт рот. А если ты думаешь, что я угораю, и мне рот с мылом ни разу не мыли – подумай ещё раз.
– Ты… серьёзно сейчас? – выдавила Валя.
– Серьёзнее некуда.
– А людей убивать в приключениях с тобой можно, да?
– Угу. Это, как показала практика, этически приемлемо. Если они заслужили.
– Всё-таки, ты странный, – Валя откинулась на спину, закрыла глаза. – Но мне нравится.
Так, это что я, краснею сейчас? Кровообращение, ну ка отставить!
– Если тебе станет легче, я тему ругани немного компенсировал. Слово “сука” отец тоже не особо одобряет, хоть и не запрещает, а вот “сцуко” его уже устраивает. И оно у меня стало в речи наглым таким паразитом, от которого тяжело избавиться.
Валя хихикнула, произнесла – вопросительно:
– Блэт?
– Вот, ты начала понимать. Это у нас не мат, это – интернет слэнг. И – никакого восемнадцать плюс контента. Развлекайся.
– А что ещё из восемнадцать плюс тебе нельзя? – спросила девушка. Спросила, вроде бы… невинно так, но у меня вдруг в горле пересохло. И взгляд сам собой от ступни скользнул по смуглой ножке вверх – к шортам, одна из штанин которых распахнулось так, что проглядывалось, хм… Место, откуда нога растёт. И даже чёрный краешек трусиков. – Макс, глаза у меня выше.
– Прости, – я поднял взгляд. Валя покраснела, но улыбалась, и от этого стало легче. – Это у меня аутичные черты такие. Вообще не контролирую. Не могу смотреть в глаза красивым девушкам. Взгляд, гад такой, вечно спускается куда-нибудь.
Ступни были очищены, и я достал свой жезл… Так, нет. Мозг, переключайся нахрен! Сначала – дело. Потом… Потом.
У меня осталось ОВр на семь применений Малого лечения. Или, кстати, на те же семь – Малого противоядия. Я задумчиво провёл по зубам языком, и на каждую стопу применил по одному противоядию, и по два лечения.
Ранки затянулись, обросли розовой кожицей – но всё ещё общий болезненный вид сохранился. Стереть это в мозоли во второй раз – как нефиг делать.
Применил последнее лечение на правую ступню – стало немного лучше.
– Так, Валь, – я протянул ей жезл. – Попробуй долечить сама, пока что кожа слишком тонкая и нежная.
Она послушалась, взяла жезл в правую руку, но левой поймала меня за запястье и притянула к себе. Я навис
