Девушка из цветочной лодки - Ларри Фейн

он показательно избегал смотреть в мою сторону, а у меня чесались руки от желания придушить продажного мерзавца. Лягушачий Отпрыск расхохотался:

— Вот слова истинного вора и разбойника! Первое честное высказывание за весь день. Я не буду толкать речей. Мне не с руки наводить порядок в этой шайке или становиться шлюхой ради получения новых кораблей. Свое мнение о том, кому стоит занять место командира, я тоже попридержу. Мне просто хочется покончить с этим и вернуться к грабежам и разбою. Вот и все, что я хотел сказать. Спасибо за внимание.

— А мы ничего не забыли? — вдруг сказал By Сэк-йи без своей обычной ухмылки. — Эта Конфедерация была идеей Ченг Ята, и мы все ее одобрили, все получили от нее прибыль, как уже было сказано ранее. Но разве кто-нибудь из вас спросил, кого он сам хотел бы видеть своим преемником?

По-моему, мы все спрашивали, и не по разу, — ответил Куок Поу-тай. — И все пришли к пониманию, что он никогда не выказывал своих предпочтений. И Ченг Ят-соу это подтвердит.

— Я говорил о другом, — возразил By. — Я спрашивал не о том, кого он выбрал, а кого мог бы выбрать. Кто мог бы подойти на эту роль больше остальных?

— А разве не об этом вот уже целый месяц судачат все до единою моряки, рыбаки и торговцы на сотню ли в округе? — спросил Куок. — Или у тебя появились новые мысли по этому поводу? Я угадал?

— Я считаю, он отдал бы предпочтение тому из нас, кого знал дольше прочих, первому из тех, кого взрастил капитаном, тому, кто был по-собачьи предан ему с самого начала.

— И тому, кто, если не обманывают слухи, замышлял недоброе против племянника Ченг Ята. Так себе преданность, скажу я вам.

Эта реплика застала меня врасплох, равно как и остальных присутствующих за столом, судя по их реакциям.

— Ах ты, черепашье отродье! — завопил By, вскочил и швырнул в Куок Поу-тая миску с сушеными сливами. Лягушачий Отпрыск, сидевший рядом с Куоком, отбил снаряд в сторону, и сливы посыпались на палубу мягкой картечью.

Я вскочила, собираясь призвать всех к порядку, а Тунгхой Пат вдруг разразился аплодисментами.

— Какой продуктивный совет! — Он отодвинул стул в сторону и хлопнул себя по коленям. — Ну что же, мы хотя бы все высказались.

— Я не высказалась, — поправила его я.

Пат и By медленно вернулись на свои места. Над столом повисло такое напряженное молчание, что я слышала, как за бортом плещется рыба.

Я встала и посмотрела за плечи мужчин, на сверкающую поверхность воды.

«Очисти свой разум и дух», — сказал Поу, и сейчас я была готова.

— Благодарю всех за внимание, — начала я. — Как же мне повезло! Ведь так думают и некоторые из вас? Шлюха, которой удалось попасться на глаза одному из вас и привлечь его внимание. О, не стоит так удивляться моим словам. Да, я была шлюхой, недостойной девкой с цветочной лодки. Я ежедневно отдавалась за горсть монет. Да, я продавала себя!

А что же вы сами? Были разбойниками всю свою жизнь. Чему вы научились за это время, кроме того, чтобы брать и присваивать? Но мы с вами различаемся не тем, чем занимались в жизни. Я отличаюсь от вас тем, что стремлюсь к лучшему. Я была готова умереть, лишь бы не оставаться шлюхой всю жизнь. Вот только мне пришлось начинать свой путь рабыней, а вы как оправдаете свои достижения?

Уважаемые мужчины, вы все с гордостью делитесь воспоминаниями, и у многих они весьма занятны. Вы простите мне, если и я поделюсь своими? Я помню время, когда меня, скажем так, приняли в ряды пиратов. Мы сидели в засаде в пещерах, иногда по нескольку дней, дожидаясь счастливого случая в виде ничего не подозревающего торговца. Если нам выпадала удача и мы захватывали немного сахара или партию лакированных чаш, счастью нашему не было предела! Иногда мы собирались в шайки побольше и выходили в море, чтобы поохотиться на баржи с солью, помните? В таких вылазках обычно несколько человек погибало, но разве это имело значение? Мы с легкостью спускали свои барыши и сорили деньгами, как короли и королевы, несколько месяцев подряд, забывая о тех временах, когда мы пухли от голода или сидели на мели из-за непогоды. Ведь так оно было раньше, да?

Кто-то пожал плечами, кто-то откашлялся. Я немного подождала и продолжила:

— Может быть, именно поэтому, когда вы за бокалом вспоминаете о добрых былых днях, почти все ваши рассказы вращаются вокруг вьетнамских кампаний. Ведь кроме них и нашем прошлом нет ничего, о чем бы можно вспоминать с радостью. Мы были простыми пиратами я ворами, иногда крадущими друг у друга и питающимися червивым рисом. Как говорится, в стае ворон и объедками не брезгуют.

Я замолчала, потому что мысль, которую мне хотелось донести, внезапно показалась слишком сложной. Но, наткнувшись на пустые взгляды мужчин, я поняла, что нельзя останавливаться.

— Разумеется, вам хотелось большего. Всем нам этого хотелось. Вот только желание больше не означает стремления к лучшему. Разве кто-нибудь слышал о разбойниках, стремящихся к развитию? А вы вообще пытались хотя бы попробовать? У вас есть суда, люди и оружие. Кто-нибудь из вас пытался с их помощью создать что-то иное, большее? Я пыталась. Так и появилась Конфедерация.

Ну вот, я наконец вывела их к нужной мысли. Каждый из этих твердолобых упрямцев считает, что для управления кораблем, флотом или объединением флотов достаточно иметь волю, меч и сильные руки. И почему понадобилось столько времени, чтобы признаться хотя бы себе самой, что идея Конфедерации появилась только благодаря мне?

— Я знаю, что некоторые из вас — да что уж тут, все вы — видели во мне выскочку, не знающую своего места, назойливую жену Ченг Ята, которая вечно донимала мужа своими идеями. Да, тут вы были правы! Именно я постоянно нашептывала бедному мужу на ухо свои мысли. Он противился, он со мной спорил, часто желая просто пришибить меня. Но в итоге он оказался достаточно умен и силен, чтобы прислушаться ко мне. И к чему привели мои глупые женские идейки? Посмотрите на себя, и увидите. Вы едите досыта и наряжены в дорогие новые одежды. Мы больше не занимаемся бандитским промыслом: мы повелеваем побережьями протяженностью в тысячи ли. Конечно, мандарины не признают в нас повелителей, они предпочитают называть нас плавучим мусором или бандитским роем. Но это единственное, что они могут нам противопоставить: свои злые слова. Мы добились невозможного, того,