Карабах – горы зовут нас - Эльбрус Иззят оглы Оруджев

Тактика оборонительного боя применяемые азербайджанской армии — «взявшись за руки» — когда солдаты сидят в обороне, растянутые по всему фронту, — была самая пагубная и ошибочная. Ее срочно нужно было менять. Противник же в обороне создавал опорные пункты на господствующих высотах, контролируя все подступы и подходы, а солдаты азербайджанских подразделений, сидели в своих «ячейках» — в окопе и не видели никого рядом с собой. Им казалось, что все товарищи давно бросили их одних и от этого до начала боя, они уже психологически были подавлены.

Не выдерживая этого психологического давления, солдаты при первом же обстреле позиций, спешно покидали свои ячейки, хотя другие в это время сидели в своих индивидуальных окопах — пораженные страхом одиночества. Этот страх нужно было «выбить» любыми способами из души солдат. Заставить офицеров на фронте поверить, — что нет такого врага, которого невозможно победить, и нет такой армии, которую невозможно разгромить. Нужно было срочно менять тактику оборонительного боя, как можно быстрее, изучить и обобщить опыт наступательных операций врага. Найти в них слабые места и выработать к ним противодействия. Для этого нужно было поменять все — тактику обороны, мышление и многие другие факторы, влияющие на исход боя. Оперативному Управлению нужно было выработать методы наступления, отличающиеся от стандартных способов, выработать новую теорию организации управления войсками по опыту предыдущих боев. С этой целью офицерами отдела боевого планирования были изучены многие факты, повлекшие поражения на фронте.

Перечитав сотни исписанных листов и докладных записок, полковник — как начальник отдела боевого планирования искал ответы на вопрос:

— Почему же войска терпят поражения за поражением, при этом не уступают врагу ни по численности, ни по вооружению?

Из истории войн и военного искусства известно, что пока правитель государства имеет желание воевать и вести войну, сражаться и проливать кровь все будет хорошо, и армия будет выполнять свой долг до конца. Однако этого желания не было ни у одного, кто стоял у руководства страной до прихода к руководству Великого Общенационального Лидера Гейдара Алиева: — ни у Муталибова, ни у Эльчибея не было желания воевать, не было и у их ставленников Министров обороны. Эти министры — как и их правители, думали только о политической карьере и об обогащении. Ни один из этих правителей, не хотел руководить военными действиями, как Верховный Главнокомандующий, ибо был риск проиграть сражение, а, как известно, — поражения в войне, как для власти, так и для жизни всегда грозят последствиями. Поэтому «правители» назначали и некомпетентных «полководцев» — министрами обороны, которые в свою очередь сами не хотели рисковать своей головой и толкали вперед «юнцов», или бросали в атаку неподготовленные батальоны командиры, которых, в конце концов, попадали в тюрьмы. У правителей всегда были под рукой те, на которых он мог свалить всю ответственность за поражение в войне. Но если кто-то, как например генерал-лейтенант Валех Баршатлы, хотел воевать и добивался успеха на поле боя — это было сигналом «правителю», что опасность рядом и тогда он немедленно отстранял «победителя» от руководства войсками, отправляя его в отставку. Боясь своих генералов, «правители» не допускали, чтобы среди народа рос авторитет этих генералов, таких сразу они чернили, «ломали» морально или как Мехтиева отправляли в тюрьму, дабы в будущем от него не исходила никакая угроза. Простые «смертные» — офицеры видели это, и в их души проникал страх. Между собой они роптали: — «Если с генералами так поступают, то, что сделают с нами, с рядовыми солдатами войны?»

Став во главе государства и армии «Дед» первым делом приказал Генеральному штабу разработать несколько планов и готовиться к наступлению.

Получив такую команду, отдел, руководимый полковником, приступил к планированию предстоящих сражений. Вот, где пригодился его боевой опыт, знания и поиски вариантов, нанесения противнику поражения, используя непредсказуемость действий в горной местности.

Разработанный план наступления состоял из трех вариантов. Содержание каждого варианта держалась в строгой секретности. К нему были допущены ограниченное количество людей.

Основной «План наступления» включал — нанесение трех последовательных ударов в направлениях: — Тер-Тер — Агдаря; Муровский хребет — Кяльбаджары; и Бейлаган — Физули. В наступлении предусматривалось — разгромить противостоящего противника и создать благоприятные условия для перехода в решительное наступление на Агдамском направлении. К каждому плану был тщательно разработаны варианты, предусматривающие мероприятия, по крупной дезинформации противника. Местом проведения демонстративных действий этих мероприятий был выбран город Нахичевань, в сотни километров от Карабаха

К концу ноября 1993 года, планирование было завершено и утверждено Верховным Главнокомандующим. Сформированные новые бригады, полки были выведены в свои районы сосредоточения и они приступили к подготовке к боевым действиям.

Оставался только один нерешенный вопрос: — Кто будет руководить мероприятиями по введению противника в заблуждение относительно направления наступления в Карабахе.

Для этого нужно было вылететь в Нахичевань и возглавить работы по проведению дезинформации врага.

Министром обороны были предложены несколько кандидатур, но они не прошли утверждение у самого «Деда». Многие офицеры, после изучения замысла действий в Нахичевани, высказывали сомнения в отношении реальности осуществления данного плана.

Ничего этого, конечно, полковник не знал, он не мог даже предположить, что вызов в три часа ночи в президентский аппарат, круто изменит всю его дальнейшую судьбу.

Телефон зазвенел так резко, что казалось, будто он давно ждал этой команды, и услышав ее так обрадовался, что вложил в звонок всю свою мощь.

Стараясь не разбудить спящих детей, полковник протянул руку и сразу взял трубку телефона. Хриплый голос на другом конце уточнил:

— Это полковник, да?

— Да, слушаю вас.

— Вас срочно вызывает Верховный, машина будет через пять минут у вашего подъезда. Незнакомец не стал даже слушать ответ и положил трубку. Полковник давно уже не удивлялся ночным вызовам, так как за долгую армейскую службу приучил себя, что ночные вызовы всегда не вовремя и не приносят никакой радости. Он молча встал, и прошел на кухню. Поставил сначала чайник, потом вернулся в ванную и в течение трех минут приводил себя в порядок. Побрился, хотел побрызгать одеколоном лицо, но почему-то передумал:

— Подумают, что всю ночь ждал этого звонка, — усмехнулся он в усы и пошел одеваться. Выстиранный и поглаженный, заботливой женой камуфляж, висел на плечиках.

— И когда только она успела? — ведь пришел то всего пару часов назад, — задал он себе вопрос, но не стал искать ответа, так как знал, что все равно не сможет найти правильный.

Свисток чайника приглашал на кухню. Достав из шкафчика свою любимую кружку: — «Бадью», — как называла ее младшая дочь, он приготовил крепкий кофе, машинально отметив,