Заложница любви - Линда Уиндзор

– Это благодаря моему Богом данному разуму, племянничек, – дерзко заявила Агнес. – Лорд Гундольф сказал, что Дэвид связался с южно-уэльской колдуньей. А когда мы в последний раз распределяли подаяние, среди прочих пришла старуха из Аска с маленьким ребенком на руках. – Агнес пожала своими круглыми плечами. – А в замке у нас была только одна девушка с южно-уэльским говором и внешностью… та, которую ты привезла с собой из Англии, дорогая.

Глаза Бронуин расширились от изумления.

– Тетя Агнес, но почему ты никому ничего не сказала раньше?

Бронуин заслужила от тетки такой же взгляд, каким удостаивают маленьких несмышленых детей, когда те задают глупые вопросы.

– Я сказала! Я все рассказала Бланкарду!

– А нам? – нетерпеливо приставала к ней Бронуин.

– Никто, кроме тебя, девочка, не стал бы меня слушать. Никто меня и на самом деле не слушал, кроме тебя, – глаза Агнес озорно сверкнули, когда она перевела взгляд с Жиля на Ульрика. – Никогда раньше двое мужчин не сражались из-за меня, тем более, в то время как третий бросался мне на помощь. Об этом такая старая дева, как я, могла только мечтать!

Бронуин глянула на смущенно покрасневшего Ульрика. Если и есть что-то предсказуемое в тете Агнес, так это лишь то, что она непредсказуема.

– Это и была главная причина, миледи, по которой вы молчали? – спросил верховный лорд, скорее озадаченно, чем рассерженно.

– Нет, – Агнес обратилась к лорду Жилю. – Еще мне хотелось сбить немного спесь с одного англичанина. Плохо придется тому, кто встанет на пути у ворона, Жиль Мерионвитский, а на пути у седьмого сына, тем более!

На лице лорда Жиля отразилось множество всяческих чувств, когда мягко подталкиваемый женой, он приблизился к Агнес и поднес к губам ее руку. Однако галантность не могла скрыть его уязвленную гордость.

– Примите, леди Агнес, мои нижайшие извинения за ложные обвинения… а также вы, милорд, – обратился он кУльрику. – Поистине, сердце у меня не лежало к этому поединку.

Ульрик с чистым сердцем хлопнул приятеля по плечу.

– Я хорошо понимал это, друг. Не будем больше об этом!

– Этим чужакам-англичанам нужно многому поучиться у нас, уэльсцев, девочка, но, думаю, у них найдется для этого Богом данный им разум.

– Смотри-ка, Жиль, мы с тобой, оказывается, еще не совсем потерянные люди!

Бронуин не поддалась желанию рассмеяться из боязни обидеть гостя, но когда Ульрик от души расхохотался, все присоединились к нему. И то ли остроумие Агнес и лорда Карадока было тому виной, то ли потребность расслабиться после напряжения, в котором все они жили последнее время, Бронуин наверняка не знала, но что она знала определенно, так это, как хорошо смеяться снова всем вместе.

– А теперь… вот что! – объявила Агнес, когда все уже расходились, оживленно обсуждая события. – У меня есть бальзам для вашего плеча, милорд. Он поможет вам снять напряжение в мускулах. И твою царапину на боку тоже нужно промыть и помазать мазью, девочка. Бланкард, будьте так добры, посмотрите, как Гарольд управляется в зале с подготовкой к вечерней трапезе. А мы все пойдем к себе, достаточно холодно на ветру, по крайней мере, для моих больных косточек, и это уж совсем непомерное испытание для старой женщины.

Медленной поступью Агнес, удостоенная всяческих почестей, шествовала, как королева, во главе своей свиты, когда направлялась в замок. Ульрик уважительно держался позади под руку с Бронуин.

– Знаешь, чем больше я узнаю твою тетку, тем больше, она мне нравится, – признался он рокочущим шепотом, предназначенным только для ушей жены. – Как ты думаешь, она сможет развлекать гостей вместо нас, позволив нам отдохнуть в постели?

– Я уверена, сможет, милорд, но едва ли подобает нам оставлять гостей. Мы и так, наверное, показались им не слишком гостеприимными со всеми нашими бедами, и…

Бронуин замолчала, потому что Ульрик вдруг покачнулся, и она поспешно протянула руки, чтобы поддержать его.

– Милорд! Стражники!

Воины Ульрика незамедлительно оказались рядом и поддержали рыцаря под руки.

– Немедленно сопроводите лорда в его комнату, – приказала Бронуин, снова охваченная тревогой.

Боже мой, большего ей уже не выдержать! Иначе стражникам придется и ее нести на руках! Ульрик ранен, измучен до невозможности. И он еще предлагал… Нужно настоять, чтобы он остался в постели на некоторое время, но совсем не по той причине, что мелькнула у него в голове, решила Бронуин, забыв о своей усталости и преисполнившись заботы о муже.

Она проследовала за стражниками в комнату лорда и проследила, чтобы мужа осторожно опустили на кровать. Когда слуги заканчивали снимать с лорда сапоги, леггинсы и ремень, вошла Агнес и поставила на стол кувшинчик с бальзамом и баночку с мазью.

– Это для плеча, – сказала она Бронуин, показывая на кувшинчик. – А вот повязки. Мазь же для твоей царапины на боку.

– А разве ты не поможешь мне?

– Конечно, дорогая. Я присмотрю за ужином и развлеку гостей.

– Но…

– Да в том нет ничего сложного! Ты управишься сама. И запомни, нет ничего такого, чтобы не излечили нежная забота и покой, – уверила племянницу тетка, направляясь к двери. – Ухаживай за мужем, Бронуин Карадокская! Позаботься о руке, укротившей тебя.

Укротившей ее? Агнес закрыла за собой дверь, прежде чем Бронуин успела потребовать разъяснения этого странного замечания. Была ли она на самом деле укрощена мужем, думала молодая жена, оборачиваясь к супругу, лежавшему с закрытыми глазами. Воспоминания о первом дне их приезда в Карадок, когда Ульрик пригрозил приручить ее, пришли на память. Бронуин приблизилась к кровати. Нет, он не укротил ее, нет! Он покорил своей любовью… и она полюбила его в ответ.

Бронуин присела на край кровати и убрала непослушный локон со щеки.

– Я люблю вас, милорд, люблю всем сердцем.

Когда она наклонилась поцеловать его, Ульрик открыл глаза. В светло-карих глазах горел теплый свет, всегда появлявшийся, когда возникало между ними неизъяснимое волнение. И вдруг руки Ульрика, притянув, обвились вокруг ее стана. Их губы встретились, его жадный рот требовательно поглощал ее нежную ласку. Бронуин закрыла глаза и пребывала в сладостном согласии со своим сердцем, пока, открыв глаза, не увидела, что муж смотрит на нее с улыбкой, полностью раскрывающей коварный замысел – а слабость-то его была притворной!

– Милорд, подобный обман совершенно не к лицу человеку, занимающему столь высокое положение, – укоризненно заметила Бронуин, на самом деле считая невозможным искать серьезную провинность в невинном озорстве. – Мы думали, вы лишились чувств!

– Я лишился чувств, прекрасная дочь ворона, – ответил Ульрик, обводя кончиком языка, контуры ее губ, словно пробуя первое блюдо роскошного пиршества, которое только лишь раздразнит его аппетит. – Лишился чувств от голода… по тебе!