Заветные сказки - Сергей Иванович Чекалин

такую отсебятину вставить, что завянут уши, но назвать это сбывшимся пророчеством. Кто же из зомбированных сможет этому возразить?

Да и стремление Ирода избавиться от Иисуса в Его малолетнем возрасте совпадает с биографией Моисея, которого тоже хотел убить царь того времени, но Моисей спасся за границей, как и Иисус, тоже за границей – в Египте. Кстати, про Ирода придумано всё, не было в те времена массового убийства младенцев, хотя Ирод сам по себе и не подарок был.

А почему бы и не «ввинтить», если он, Матфей, самого себя, без зазрения совести, сделал учеником Иисуса?

Матфею, конечно, пришлось изрядно потрудиться, чтобы сгладить некоторые корявости у Марка, даже грубости в отношении Иисуса и Его поступков и указаний. По Марку отношение к Иисусу формируется совсем не такое, как этого требовалось бы. Это просматривается и в эпизоде, когда Иисус даёт разъяснения, кто Ему мать и братья (см. Мат. 12:46–50, Мар. 3:31–35), и в эпизоде с разъяснениями о том, что оставивший всё ради Него получит более, чем имел (см. Мар. 10:29,30, Мат. 19:29).

Очень показательны в этом отношении поправки Матфея (см. гл. 5) к «блаженствам», произнесённые Иисусом ранее и, надо полагать, несколько в другом смысле. «Блаженны нищие», говорил ранее Иисус. «Блаженны нищие духом», говорит сейчас Матфей. «Блаженны алчущие», говорил ранее Иисус. «Блаженны алчущие правды», говорит сейчас Матфей. Согласитесь, что это не одно и то же: нищий – и нищий духом; алчущий – и алчущий правды.

И ещё, очень важное. Матфей первым заложил догмат о Троице, использованный им при указаниях Иисуса своим ученикам (28:19):

«Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа…»

Марк такого не произносил в своём труде. Следовательно, не слышал Марк таких слов и от Петра. И Лука не слышал о таком соединении Трёх в Одном. Уж Лука-то такого не пропустил бы. Можно полагать, что не читал Лука Евангелия от Матфея, когда писал своё, что дополнительно говорит о том, что Матфей написал своё Евангелие позже Луки. Ну, вполне возможно, что и одновременно, где-то в начале 70-х годов. Дальше-то пошло всё вместе с Троицей, а вот в Евангелии – без этого у Луки и обошлось. Не слышал и Иоанн, находившийся рядом с Иисусом, да и не воспользовался при написании своего Евангелия уже имевшимся в обиходе Евангелием от Матфея.

Немножко, с вашего разрешения, читатель, отвлекусь акцентированием внимания на Троицу. У В.Я.Тучкова («Русская книга людей» в разделе «Розановый сад») есть такая миниатюра:

«Рабочий класс, папиросы «Беломор» и «Жигулёвское» пиво. Когда уйдёт в небытие хотя бы один из этих трёх неразрывных элементов, то и остальные тут же отомрут».

Троица также прочно объединена элементами «Отец», «Сын», «Святой Дух», составляя неделимое Единое. И если, как и у В.Тучкова, хотя бы один из этих трёх неразрывных элементов изъять, то и остальным будет нечего делать. Кстати, Л.Н.Толстой говорил, что Троица – это многобожие, язычество, Бог – Один-Единственный, с чем церковь, понятно, не была согласна.

Евангелие от Луки. Это Евангелие было написано самим Лукой, когда он жил в Антиохийской общине. С первых строк оно разительно отличается от первых двух Евангелий. Оно написано в виде письма к какому-то Феофилу, которого так никто никогда и не узнал, что это был за человек. Да и был ли? Произошло это примерно в 80-е гг., во всяком случае – не раньше 70 г., уже после создания Евангелия от Марка, которое и составляет основу труда Луки, а также и Евангелия от Матфея, которого Лука при написании своего и в глаза, скорее всего, не видел. Некоторые считают, что Евангелие от Луки было написано в 62-63 годах. Да и «не скорее всего не видел», а точно не видел, поскольку он наверняка бы обратил своё внимание на «божественное» обращение Матфея в ученика Иисуса. Может быть, что и слышал о нём, но не смог достать почитать. А знал бы, то, конечно, почитал бы непосредственного свидетеля тех событий. Затруднения в этом можно объяснить, возможно, и тем, как указано выше, что Матфей и Лука практически одновременно писали свои благовествования, имея тот и другой подсказку в виде Евангелия от Марка. А всё остальное зависело от таланта каждого, что хорошо усматривается по их произведениям.

То, что Лука пользовался Евангелием Марка, следует из аналогии многих мест того и другого Евангелий. Кроме того, Лука расширил своё Евангелие, написав Деяния Апостолов. Собственно, Деяния являются логическим продолжением его Евангелия. В том и другом произведениях прослеживаются темы посланий апостола Павла, с которым сотрудничал Лука.

Лука более примирим к язычникам, к другим еретикам. В связи с этим и появляются соответствующие притчи нравственного характера о блудном сыне, о потерянной драхме, о добром самарянине и др. Лука проповедовал устами Иисуса прощение кающимся грешникам, а совсем даже не наказания за грех. Здесь же и приводится обращение одного из разбойников-убийц на Голгофе (23:39–43):

«Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осуждён на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».

(Здесь очень хочется немножко прерваться. «Ныне же будешь со мною в раю» никак не вяжется с современным состоянием дел. А всё в том, что Сам Иисус до рая добирался долго, от Воскресения до Вознесения, сорок дней и ночей. А что тогда говорить о каком-то разбойнике? Раньше иголки нитка не пролезет. Вот об этом.)

Лука принял на себя смелость другим образом обустроить казнь Иисуса и разбойников, он в литературном и художественном направлении сделал казнь богаче по содержанию и смыслу. Ведь Марк только и упомянул, что Иисуса распяли вместе с разбойниками, причислив тем самым Его к разбойникам. А Матфей говорит (27:44), что оба разбойника издевались над Иисусом. Да и Сам Иисус молится (кому?) заступничеством за Своих палачей, которые «не ведают, что творят». Как увидим дальше, такие же слова говорили в последующем многие из избранных святых, побиваемых за приверженность к христианству. Тоже довольно смелый шаг Луки. «Не ведают, что творят». Но ведь Иисус такого не говорил при проповедях народу и при наущениях. Наоборот, были угрозы, а не