Том 8. Черная Индия. Пятнадцатилетний капитан. Пятьсот миллионов бегумы - Жюль Верн

Африканские полуголые дикари не знают, что такое карманы, поэтому они носят в ушах мелкие обиходные предметы - ножи, трубки, все то, что цивилизованные люди носят в карманах.

Что касается шеи, запястий рук, икр и лодыжек, то, с точки зрения дикарей, эти части тела самой природой предназначены для ношения медных или бронзовых обручей, роговых браслетов, украшенных блестящими пуговицами, ожерелий из красных бус, называемых «саме-саме», или «талака», которые были тогда в большой моде у африканцев. И с этими блистающими драгоценностями, в изобилии выставленными на всеобщее обозрение, местные богачи походили на ходячую разукрашенную раку для мощей.

Кроме того, если природа наделила людей зубами, то разве не для того, чтобы они вырывали себе два-три передних зуба или же подтачивали их, загибали их наподобие острых крючков, как у гремучих змей? А если природа дала им ногти на пальцах, то разве не для того, чтобы отращивать их так, что становится почти невозможным действовать рукой?

Точно так же и кожа, черная или коричневая, прикрывающая человеческое тело, тоже, конечно, существует для того, чтобы ее украшали «теммбо» - татуировкой, изображающей деревья, птиц, месяц, полную луну, или разрисовывали теми волнистыми линиями, в которых Ливингстон нашел некое сходство с рисунками древних египтян. Татуировка запечатлевалась навсегда при помощи голубоватой краски, которую вводили в надрезы на теле, и узор, украшавший отцов, в точности воспроизводили на телах детей - по нему сразу можно было узнать, к какому роду-племени принадлежит человек. Что же делать, приходится гравировать свой герб на груди, если вы не можете нарисовать его на дверцах кареты ввиду ее отсутствия!

Такое важное место занимают украшения в модах африканцев. Что же касается самой одежды, то у мужчин она состоит просто из передника из кожи антилопы, спускающегося от бедер до колен, или из пестрой юбки, сплетенной из травы. Одежда женщины также состояла только из зеленой юбки, расшитой разноцветными шелками, бисером или ракушками и стянутой поясом из бус. Некоторые женщины вместо юбки носили передник из «ламбы» - весьма ценимой в Занзибаре ткани, сплетенной из трав и окрашенной в синий, черный и желтый цвета.

Но роскошные уборы были доступны только богатым туземцам. Прочие - носильщики и невольники - были одеты куда скромнее, - иначе говоря, ходили почти голые.

Переноской тяжестей здесь преимущественно были заняты женщины. Они стекались на ярмарку с огромными корзинами за спиной, «придерживая их ремнем, охватывавшим лоб; выбрав место на площади, они выгружали свой товар и, поставив пустые корзины набок, садились в них на корточки.

Все продукты этой изумительно плодородной земли были в изобилии представлены на ярмарке. Здесь продавался рис, который приносит урожай сам-сто; маис, дающий три жатвы в восемь месяцев и двести зерен на каждое посеянное зерно; кунжут, перец из области Уруа, более острый, чем знаменитый кайенский; маниока, сорго, мускатные орехи, пальмовое масло. На большую площадь согнали сотни коз, свиней, овец, и тонкорунных и курдючной породы, очевидно завезенных из татарских степей, сюда нанесли множество живой и битой птицы, рыбы. Разнообразные, очень ровно вылепленные гончарные изделия привлекали глаз своей яркой раскраской. По площади сновали мальчишки, визгливыми голосами выкрикивавшие названия всяких соблазнительных напитков. Они продавали банановое вино, крепкую настойку - «помбе», «малофу» - сладкое пиво, изготовленное из бананов, и прозрачную хмельную медовую воду.

Но главными товарами на рынке в Казонде были слоновая кость и ткани, тысячи кип всевозможных тканей: «мерикани» - небеленый миткаль производства Салемских фабрик в Массачусетс, «каники» - голубая хлопчатобумажная ткань шириной в тридцать четыре дюйма, «сохари» - плотная материя в синюю и белую клетку с красной каймой, оттененной голубыми полосками, и, наконец, дорогостоящая «диули» - зеленый, красный и желтый суратский шелк, - отрез его в три ярда стоит не меньше семи долларов, а если он заткан золотом - доходит до восьмидесяти долларов.

Слоновую кость в Казонде доставляли из всех факторий Центральной Африки, и отсюда она уже расходилась в Хартум, Занзибар и в Наталь; многие купцы занимались только этой отраслью африканской торговли.

Трудно себе представить, сколько слонов нужно убить, чтобы добыть те пятьсот тысяч килограммов слоновой кости, которые ежегодно требуют европейские и, в частности, английские рынки. Только для удовлетворения нужд одной английской промышленности ежегодно нужно убивать сорок тысяч слонов[68].

С одного только западного берега Африки вывозят сто сорок тонн этого ценного товара. Средний вес пары слоновых бивней - двадцать восемь фунтов, а в 1874 году цена на них доходила до полутора тысяч франков, но бывают экземпляры, весящие сто шестьдесят и более фунтов. И как раз на рынке в Казонде знатоки могли бы найти великолепную слоновую кость - плотную и полупрозрачную, легко поддающуюся обработке, и, когда с бивня снимали тонкий верхний слой темноватого оттенка, обнажалась белая сердцевина, не желтеющая с течением .времени, не в пример слоновой кости, поступающей из других мест. Как же рассчитывались между собой покупатели и продавцы при совершении сделок? Какими денежными единицами они пользовались? Как известно, для работорговцев единственным мерилом ценности были невольники. У туземцев деньгами считались стеклянные бусы, фабрикующиеся в Венеции: молочно-белые бусы - «качоколо», черные - «бубулу» и розовые - «сикундерече». Обычная мера этих бус - «фразилах» - весит семьдесят фунтов. Ожерелье из десяти рядов бисера, или «хете», дважды обвивавшее шею, называлось «фундо». Фундо - это целый капитал. Ливингстон, Камерон и Стенли, отправляясь в экспедиции вглубь Африки, всегда брали с собой большой запас этой «монеты». Наряду со стеклянными разноцветными бусами на африканских рынках имеют хождение «писэ» - занзибарская монета в четыре сантима, и «виунга» - ракушки, встречающиеся на восточном побережье. Для племен, у которых сохранилось людоедство, известную ценность представляют также человеческие зубы, и на ярмарке можно было видеть ожерелья из человеческих зубов на шее у какого-нибудь туземца, который, надо полагать, сам же и съел бывших обладателей этих зубов. Но в последние годы такой вид денег начинает выходить из употребления.

Таков был вид читоки в ярмарочный день. К полудню общее возбуждение возросло необычайно, и шум стал оглушительным. Словами не «передать ярости продавцов, которым не удавалось всучить свой товар покупателям, и гнева покупателей, с которых продавцы запрашивали слишком дорого. То и дело в этой возбужденной, вопящей толпе возникали драки, и никто не унимал дерущихся - стражи было слишком мало.