Синяя Рыба - Духовникова Евгения

Улыбнувшись, Максим помахал рукой старым знакомым, которые дружно замахали ему в ответ. Рядом с зайцами шла оживленная торговля фруктами — на них независимо ни от чего всегда держался стабильный спрос. Напротив, прямо с фургона, четверо гномов продавали молоко в розлив, «сцеженное с Млечного Пути», как было смело заявлено на огромном рекламном транспаранте.

А в соседней с молоком палатке продавали Пушистиков.

— Розовые Пушистики?

В том, что Пушистики именно продавались, не было никаких сомнений, — в тени огромного тента, натянутого между вкопанных в землю столбов, стояла мрачная железная клетка, на дне которой, потерянно сбившись в кучку, сидели несчастные создания. Расстояние между прутьями решетки было достаточно велико, и позволяло Пушистикам выбраться на свободу, но никто из них даже не пытался спастись — крошечные существа были так слабы и напуганы, что у них не хватало сил даже пошевельнуться. Видимо, хозяин морил их голодом.

Рядом с палаткой на складном стуле сидел дородный гном в зеленом клетчатом костюме и старомодной шляпе-котелке. Чуть поодаль стоял другой гном, видимо, его приятель, остановившийся поболтать.

— Пушистики. Недорого. Покупайте! Счастье приносит, отводит беду.

«Гномы верят, что Розовые Пушистики способны приносить удачу и даже исполнять желания».

— Как вы можете их продавать? — Максим задохнулся от возмущения, — Они же живые!

— Разумеется, живые, а как же? — ухмыльнулся гном, вытащив из жилетного кармана носовой платок и обстоятельно высморкавшись, — А как же нам прикажете их продавать? Сушеными?

У Максима вдруг возникло ощущение, что эта ситуация уже происходила с ним однажды. Ну да, точно! Тогда, в его мире, в магазине, где продавали живую рыбу. А он вот так же стоял в полном бессилии что-либо сделать, браня себя за бездействие.

Ну нет уж. Сейчас он может сделать.

— Зачем вы посадили их в клетку? Розовые Пушистики не живут в неволе! — разгневанно воскликнул он, — Их нельзя продавать!

Гномы переглянулись, и один что-то быстро сказал другому на своем наречии, после чего оба повернулись к Максиму. Вокруг палатки уже собралась приличная толпа: все с нетерпением ждали развязки.

— Ну почему же нельзя? — рассудительно заметил гном, — Покупают ведь. И никто до сих пор не жаловался.

— Но это же живые существа! — Максим вытащил магический Жезл и шагнул к палатке. Мальчик был в такой ярости, что если бы он был энергетом, обеих гномов давно бы уже сразила молния. Он не произнес ни слова, но камень в наконечнике Жезла внезапно вспыхнул, и из него ударил целый сноп бело-голубых искр. Часть их попала на железные прутья клетки, в воздухе запахло расплавленным металлом. По толпе прошел шумок. «Это Высший маг! У него сапфировый жезл.»

Похоже было, что гном в котелке, хозяин клетки с Пушистиками — единственный, кто не понял, что Максим — не тот, с кем можно разговаривать подобным образом. Все остальные давно уже скумекали, откуда ветер дует, и предпочли примкнуть к рядам зрителей, наблюдая за ходом событий с безопасного расстояния.

— А ты кто такой, чтобы решать, что мне можно продавать, а что нет? — заносчиво прищурился гном, поправив котелок, хотя в этом не было никакой необходимости, — Мои пушистики. Что хочу, то и делаю.

— Ты сейчас же откроешь клетку и выпустишь всех Пушистиков!

Гном захихикал.

— Ишь чего захотел! Может, тебе еще и лезгинку станцевать?

Максим шагнул вперед и поднял Жезл. Гнев придал ему сил.

— Это твое окончательное решение? — грозно крикнул Максим, — Что ж, если ты не оставляешь мне выбора, то…

— Постой! — спохватился торговец, — Что ты собираешься де…

Оттолкнув гнома в котелке, преградившего ему дорогу, Максим одним махом подлетел к клетке и ударил ослепительно яркой вспышкой магической энергии по увесистому засову, который с треском раскололся пополам. Дети падающих звезд в страхе замерли, еще теснее прижавшись друг к дружке.

— Вы свободны! — Максим открыл клетку, — Летите!

Дважды повторять не пришлось: освобожденные узники, смекнув, что настал час избавления, моментально воспряли духом, вылетели из клетки и бросились врассыпную.

— Никакое, запомните, никакое благо не стоит жизни и свободы живого существа! — громко объявил Максим, — Счастье такой ценой — это преступление. Отныне в Абсолюте никогда не будут продавать Розовых Пушистиков!

Толпа восхищенно ахнула, кто-то зааплодировал, и уже через секунду воздух сотрясали бурные овации, которые были слышны даже на противоположном конце города. Единственный, кто остался недоволен произошедшим — хозяин палатки, где продавались Пушистики. Но открыто протестовать гном не решился, так как отлично понимал, что возбужденная толпа явно не на его стороне, и в случае необходимости поддержит мальчишку. Опасливо косясь на оружие в руках Максима — оружие, носить которое было дозволено только магам, он поспешно скрылся из виду.

— Благородный поступок, юный маг, — вполголоса сказал кто-то, — Но весьма безрассудный и опрометчивый.

Максим обернулся. Перед ним стоял высокий гнедой кентавр, и внимательно, оценивающе смотрел на него. Под этим взглядом мальчик почувствовал себя неловко. Длинные черные волосы кентавра были заплетены в множество тонких косичек, перехваченных лентой, вокруг шеи в несколько рядов была намотано ожерелье из мелких блестящих семян, нанизанных на нитку, а мускулистое тело и статная осанка выдавала в нем опытного воина. Через плечо у него была перекинута брезентовая сумка с медными пряжками, вроде тех, которые обычно бывают у почтальонов. Самым странным же было его лицо — на первый взгляд человеческое, в нем каким-то образом сочетались примитивная звериная сила и неземная мудрость, словно он мог видеть нечто доступное только ему одному, но тяготился этим даром.

Кентавр взял Максима за руку и настойчиво потянул в сторону.

— Пойдем. Здесь тебе оставаться не следует. Ты разворошил муравейник, а муравьи больно кусаются. Боюсь, что гномы не простят тебе эту выходку.

— Я думал, гномы добрые, — разочарованно протянул Максим, — А они…

— Гномы не все такие, поверь. Негодяи встречаются даже среди кентавров. Что же касается гномов, они всегда ставили собственные интересы на первое место, такова их природа.

Они прошли вдоль длинной изгороди, за которой стояли аккуратно припаркованные повозки, и повернули направо.

— Ты — Максим? — спросил кентавр.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Кентавры умеют предвидеть будущее. Прошлой ночью Полярная звезда взошла на востоке.

— Но я иду на север…

— Твой путь — это твой путь. Данный знак предназначался мне. У тебя будут свои Знаки. Позволь дать тебе парочку рекомендаций. Но сначала задай свой вопрос.

— Какой вопрос?

— Ты же хочешь у меня что-то спросить.

— Да, — растерялся Максим, и тут же спохватился: нельзя выкладывать всю подноготную первому встречному. Он прищурился, и пригляделся к ауре кентавра. Зеленый и желтый. Он не враг. Максим смутился, надеясь, что собеседник не заметил его замешательства, и без обиняков спросил:

— Сэр, вы случайно не встречали здесь девочку? Она, как и я, не из этого мира, вы бы ее ни с кем не спутали. Так вышло, что мы потеряли друг друга в Лабиринте. Я даже не знаю, смогла ли она выбраться оттуда.

Кентавр почесал бороду.

— Нет, — медленно проговорил он, — Я ее не встречал. А теперь послушай, что я тебе скажу. Отвлекаясь на второстепенное, ты забываешь о главном. То, что ты ищешь, вернется к тебе — тогда, когда придет время. Время дорого. Тебе не подобает сворачивать с пути.

— Но я не могу ее бросить! — воскликнул Максим.

— Из Города Мастеров ведет старая железная дорога. Это кратчайший путь на север.

— А как же Вика?

— Я попробую ее отыскать. Не беспокойся. Помни — твой путь — это твой путь.

Кентавр взмахнул хвостом, и, сорвавшись с места, галопом помчался прочь, взрывая копытами мягкую землю.

— У нее светлые волосы! — крикнул Максим, — Светлые!..