Проект 3 (СИ) - Финютин Алексей Петрович

— Так …, - всё так же углубившись в свои мысли продолжил указующий, — вместе со зрением улучшился слух … не первый случай … Улыбка … левая а теперь и распределяющая … всегда одновременно … другие чувства, скорее всего тоже … проверить нюх? … здесь слишком воняет … объективно невозможно … принять как версию … набрать статистику. Так! — указующий наконец поднял глаза на распределяющую, — есть хочешь?

— Да! — с вызовом отвечает распределяющая, обиженная тем, что её столько времени игнорировали и она не получила ответа на свой вопрос.

— Доставай НЗ и ешь, — спокойно говорит указующий, проигнорировав обиду собеседницы.

— А почему НЗ? — не знает она как реагировать на высказывание указующего. Вроде бы и заботу проявил но ешё и появилось чувство, что над ней прямо сейчас ставится какой то эксперимент. Только непонятно, какой.

— А что? Всё готовое у исполняющей, которая сейчас спит, неспящая сейчас комбинирует водяных с различными плодами, потом она будет кормить лежачих. Еда будет, только не сразу. Смысла ждать нет. Ешь!

— Да? — распределяющая покопалась в голове, взвесила все аргументы и наконец согласилась с доводами указующего, — ладно. — Тот некоторое время посмотрел на то, как распределяющая ест наспех прожаренную птицу из своего инвентаря, потом спросил, — вкусно?

— Нет! — на самом деле, о вкусе она не задумывалась но указующий должен понять, что она на него обиделась.

— Вот! — торжествующе произнёс указующий, подняв четвёртый палец в небо, как это у них принято делать в случае правильного утверждения и продолжил уже для себя, — значит вкусовые рецепторы тоже стали более чувствительными. Что и требовалось …

Распределяющая некоторое время смотрела на указующего с неодобрением а потом, всё же, спросила, — что ты там про зрение говорил?

— Зрение? Ничего не говорил, — а потом, всё же, вышел из состояния задумчивости и начал рыться в своей памяти по существу вопроса, — А! Ты как исполняющую заметила?

— В смысле, как?

— Ну … на таком расстоянии … да и лежит она за белой.

— Эээ … а что, не должна была?

— Вчера ты бы её не заметила.

— Да? И … и что?

— А то, что у меня есть основания полагать, что у тебя, после сна, обострились все органы чувств. Зрение, слух и всё остальное.

— И слух тоже? С чего? — не очень то она и поверила указующему. Не чувствует она, что в ней что-то изменилось.

— С того, что ты уже не так громко орёшь! Твоим ушам стало больно от твоего же крика.

— Да ладно! … так что у нас случилось то?

— Да почти ничего. — успокоил он распределяющую и продолжил, — неспящая обещает по необычному приготовленных водяных, однобокая выловила из озера странный глиняный сосуд, у рукастого с левой без изменений, ищущая рассказала гладкой и белой про споровые грибы, от которых эти две дуры чуть не умерли, — сказано это было ровным и спокойным голосом так, что не сразу поняла смысл произнесённых слов. А как поняла, так сразу и поперхнулась.

— Как … чуть не умерли? — это от известия глаза ещё больше вылезли или от того, что она поперхнулась?

— Просто. Отравились, — «объяснил» указующий.

— Ясно, что не захлебнулись! Сейчас то что?

— Нормально всё. Лежат. Спят.

— А … как?

— Ты знаешь, что такое «антидот»?

— Эээ … нет.

— Вот и я не сразу вспомнил. Это противоядие … универсальное … мгновенного действия.

— Как мгновенного? Это ж … так не может быть! Откуда такое взялось?

— От «учителя», откуда же ещё?

— «Учителя»? Но ведь …, - тут она замялась не захотев обсуждать тему «учителя» и заменила её другой темой, — ведь лекарство не может действовать мгновенно! Его нужно проглотить, потом оно должно впитаться, распространиться, начать действовать … на всё это нужно время!

— Белая его вообще не глотала. Оно просто исчезло у неё во рту. И пузырёк, в котором он был тоже исчез.

— …?

— Не может быть? Здесь может.

— И-и … о чём это говорит?

— Обо всём! Лично мне, всё ясно!

— Чего тебе ясно?

— Сказал же, всё! Готовься официально отменять основной закон и передавать лидерство исполняющей.

— Да? Или что?

— Или я сделаю это в индивидуальном порядке!

— Серьёзно?

— Ты кушай давай, не отвлекайся.

— Я пойду, пройдусь, новости узнаю, — говорит затосковавшая от безделья Улыбка своей привычной напарнице. Насекомых для ловли водяных она уже много насобирала, до вечера хватит. Если бы не крышка у ржавой ёмкости, то половина этих странных животных уже расползлась бы в разные стороны. Но крышка скоро отломится от бесконечных открываний и закрываний и тогда придётся вместо крышки что-то другое использовать. Насаживать из на крючок … однобокая упорно пытается с этой операцией справляться самостоятельно. Тяжеловато, конечно, делать тонкие манипуляции одной рукой но ведь крючок можно зафиксировать не только рукой и это не является такой уж большой проблемой. Гораздо сложнее разглядеть этот самый крючок в том месте, где его зафиксировали. Любой рыболовный крючок специально делают максимально незаметным. Рыбаки знают — зачем.

— Иди конечно! Чего тебе тут сидеть? — однобокая действительно специально не держала Улыбку рядом с собой, она знала, что с её глазами, Улыбка всегда себе найдёт полезное занятие. Даже удивительно, что до сих пор не нашли. Исполняющая слишком занята для этого, что бы открывать новые направления деятельности ежедневно. Но то, что новое направление деятельности для Улыбки обязательно найдётся, в то у однобокой не было никакого сомнения. Она даже хотела, что бы это направление побыстрее нашлось. Не потому, что она так уж стремилась остаться в одиночестве, ей просто очень понравилось ловить водяных и она хотела, что бы новое направление не придумали для неё. А если она на этой теме останется одна то сможет застолбить за собой это направление. Даже если ей будет тяжело и одиноко. Такую цену она была согласно заплатить. А что бы, с уходом Улыбки, эффективность её работы снизилась наименьшим образом, выполнять все «операции» направления она должна была пытаться уже сейчас. Ведь тема «продовольственной безопасности» очень значима для всего отделения.

— Хотя подожди! Водяных с собой забери, — что бы уж заодно. Чего впустую то ходить?

— Зачем они мне? — протормозила Улыбка.

— А мне зачем? Неспящей передай, пусть готовит.

— Как «передай»? — продолжает тормозить Улыбка. То ли задумалась о чём то, то ли просто не привыкла, что функция «отнеси» и «передай» может относится и к ней. Сама ещё не привыкла к своей возросшей мобильности.

— Через торговлю! — однобокая сама не поняла, почему сказала именно это. Но ведь есть же такая возможность?

— Эа …?

— Ну, или как хочешь, — легко согласилась с Улыбкой однобокая.

— … а неспящая сказала, — продолжает рассказывать собранные новости Улыбка, — что бы ты водяных через торговлю больше не передавала.

— Да? И почему?

— Она говорит, что ей стыдно готовить из продуктов, которые ничего не стоят.

— Как? Совсем ничего?

— Шестнадцать монет … медных … за всё, что поместилось в инвентарь.

— А это мало?

— Мой маленький нож стоит больше четырёх серебряных …

— Рукастый! — возмущённо обращает на себя внимание левая, — ты работать вообще сегодня собираешься?

— В смысле, собираешься? — не понимает рукастый, — а я чем сейчас занимаюсь, по твоему?

— Понятия не имею! Тебе поручили траву об … эээ … бить! А ты какую-то стружку делаешь. Кому нужна твоя стружка? Ты костёр жечь собираешься?

— Какая ещё стружка? Я лук вырезаю … пытаюсь … видишь?

— Нет! Палка как палка …

— Вот и я нет … и как этот «учитель» так режет? Видишь образец, смотри … вот сюда, видишь?

— Что?

— Что — что! Вот что! Смотри внимательно … вот на этот срез. Что видишь?

— Ну отрезано, ну ровно, ну и что?

— Мало того, что ровно, так ещё и в одно движение! Вот так, фшшшух и всё, отрезано! Ровно по намеченному! Без всяких доводок!