Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты - Владимир Виленович Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потерпев новое тяжелое поражение, бирманцы снова запросили мира. Его условия были более жесткими, чем предыдущие. Теперь Бирма, помимо провинции Аракан, обязывалась передать Ост-Индской компании территории провинций Меджи, Тавой и Иэ. Кроме этого, пока бирманцы не заплатят контрибуцию (250 тысяч фунтов стерлингов золотом), англичане оккупировали всю Нижнюю Бирму. В довершение всего отныне в бирманской столице должен был находиться резидент компании, чтобы присматривать за королем и его вельможами. Не видя иного выхода, бирманцы заключили кабальный договор. В результате на индо-бирманской границе наступило спокойствие. Впрочем, сколько оно продлится, не знал никто…
Любопытно, что чиновники Британской Ост-Индской компании видели в завоевании Бирмы некий запасной вариант на дальнюю перспективу, если русские когда-нибудь все же вторгнутся в пределы Индии. Увы, Большая Игра, как огромная воронка, затягивала в себя все новые и новые регионы и государства…
Часть четвертая
От Ермолова до Паскевича
Кавказ! Далекая страна!
Жилище вольности простой!
И ты несчастьями полна
И окровавлена войной!..
М. Лермонтов
Глава первая
В 1816 году начался новый период русского закрепления на Кавказе, и связан он был с именем Ермолова.
Алексей Петрович Ермолов происходил из орловских дворян средней руки. Боевое крещение принял под началом Суворова в Польской кампании, отличился при штурме Варшавы, получив Георгия 4‑го класса, вскоре после этого состоялось и первое знакомство Ермолова с Кавказом. В 1796 году участвовал в Персидском походе графа Зубова, отличившись при осаде Дербента. После этого последовала опала. Ермолов был арестован и отправлен в ссылку по подозрению в участии в заговоре против императора Павла. Насколько это соответствовало действительности, неизвестно и теперь. Впрочем, учитывая характер Ермолова, так вполне могло быть. После смерти Павла Ермолов был помилован и восстановлен на службе. После этого участвует в длинной череде русско-французских войн в битвах при Аустерлице, Прейсиш-Эйлау и Гейльсберге, приобретя репутацию одного из первых артиллеристов русской армии. Любил рисоваться перед молодыми офицерами и разыгрывать «русскую» карту, демонстрируя свою нелюбовь к генералам с немецкими фамилиями, что обеспечивало ему популярность среди младшего офицерства. К 1812 году Ермолов стал начальником гвардейской пехотной дивизии. Отечественную войну 1812 года он встретил начальником Главного штаба 1‑й Западной армии. Серьезно конфликтовал с командующим армией Барклаем-де-Толли. Отличился в Бородинском сражении, отбив по собственной инициативе уже захваченную французами батарею Раевского. На совете в Филях Ермолов высказался за новый бой под Москвой. После этого вступил в открытую конфронтацию с Кутузовым. Впоследствии отличился в сражении при Малоярославце. Во время преследования отступающей армии Наполеона генерал-лейтенант Ермолов неизменно находился в авангарде. В Заграничном походе апреля 1813 года командовал различными соединениями. Участвовал в сражении при Люцене и Бауцене, при Кульме и битве за Париж. После победы над Наполеоном Ермолов командовал гренадерским корпусом, который впоследствии передал генералу Паскевичу. Граф Аракчеев рекомендовал Александру I Ермолова на пост военного министра России.
Из письма А.А. Аракчеева: «…Назначение Ермолова было бы для многих весьма неприятно, потому, что он начнет с того, что перегрызется со всеми; но его деятельность, ум, твердость характера, бескорыстие и бережливость вполне бы его оправдали». Но император от этого назначения воздержался, сказав:
– Сердце Ермолова так же черно, как его сапог!
После этого Ермолов публично высказал желание служить на Кавказе. Узнав об этом, император Александр I был крайне удивлен, так как в то время в Петербурге не придавали особого значения Кавказу и назначали туда, как правило, «второстепенных» генералов». Ермолов же к тому времени являлся уже «первостепенным». Однако. преследуя серьезные военно-политические цели на Кавказе, а также учитывая обстоятельства разгоравшейся Большой Игры, Александр I рескриптом от 6 апреля 1816 года назначил Ермолова командующим Отдельным Грузинским корпусом, главноуправляющим гражданской частью и пограничными делами в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях, а также одновременно чрезвычайным и полномочным послом России в Персии. Вызвав Ермолова в Санкт-Петербург, Александр I лично объявил ему об этом назначении, искренне пожав плечами:
– Я никак не думал, что ты можешь желать сего назначения… Впрочем, это твое решение. Что касается дел, то начните непременно с персидских – это сейчас самое для нас важное!
В октябре 1816 года генерал-лейтенант Ермолов был уже в Тифлисе, где принял дела у генерала от инфантерии Ртищева.
39‑летний наместник обладал огромной физической силой, могучим телосложением и большим ростом, голову же его окаймляла густая шапка беспорядочно лежащих волос, напоминавших гриву льва. По свидетельству современников, Ермолов наряду с неоспоримым полководческим и административным талантом, твердостью характера и заботой о подчиненных отличался сложным характером, неуживчивостью с коллегами и злословием в их адрес. В целом Кавказ получил в лице Ермолова фигуру такого высокого уровня, какой еще не было.
Что и говорить, кавказские войска с восторгом узнали о его назначении, не без оснований предполагая, что с таким командующим они одолеют любого врага.
В то время когда Ермолов получил назначение на Кавказ, одной из главнейших задач России в Закавказье оставались отношения с Персией, не оставлявшей притязаний на земли, уступленные нам по Гюлистанскому миру. Эти настроения Тегерана вовсю подогревали англичане. В конце концов, император Александр согласился отдать персам некоторую часть завоеванных нами земель. Предстояло не только успокоить персов, но и ослабить, насколько возможно, влияние англичан, для чего предполагалось установить с Персией постоянные дипломатические отношения. Это и было поручено выполнить Ермолову. Выбор был весьма удачен, так как настойчивость, твердая воля и природная хитрость Ермолова пришлись в данном случае как нельзя кстати.
Прежде чем отправиться в Тегеран, Ермолов решил ближе ознакомиться с ханствами и объехал их. Вернувшись в Тифлис, он заявил:
– Из осмотра татарских ханств вывел я заключение, что под русским управлением они могли бы приносить России в десять раз больше доходов и выгод, чем при управлении ханами! Император дал шаху обещание возвратить часть завоеванных нами земель, а между тем из осмотра ханств я вынес твердое убеждение, что всякие уступки невозможны и излишни, так как грозят нам новой войной.
– Как же теперь быть? – спросили его.
– Передо мной нелегкая задача избежать исполнения обещаний императора. Попробую заставить шаха самого отказаться от всех притязаний.
– Возможно ли такое?
– В политике, мой друг,
