Золотой Лис. 1-2 часть - Валерий Иващенко

— У меня есть сто шестнадцать кувшинов, — задумчиво проронил барон и почтил несколькими шагами старинный дубовый паркет.

По воле бессмертных, в этом королевстве всегда имелся сто двадцать один сорт вина, обладающий волшебными и целительскими свойствами. Священное число, и веками оно соблюдалось неукоснительно. Да, некоторые династии хирели и чахли, однако на смену им всегда приходила младая поросль. Уходили в прошлое знаменитые сорта и лозы, но словно сами собою объявлялись новые и ничуть не худшие. И вот сейчас, слова барона означали, что из ста двадцати одного знатного рода сто шестнадцать уже тем или иным способом объявили будущему королю своё согласие.

Конечно, не всегда проходило гладко. Однако, по старому закону ни один монарх не мог взойти на трон, не обзаведясь предварительно менее чем сотней кувшинов…

— Но впереди брезжат очень уж нехорошие времена, матушка. И я желаю заполучить все, — стоило признать, эти едва слышные слова произвели тем не менее весьма могучее впечатление.

Несколько мелких дворян, неотлучно находившихся при будущем сюзерене и охранявших его под ненавязчивым руководством эльфийской леди, доселе успешно изображали, будто картёжная партия, разыгрываемая на днище бочонка, занимала их больше всего — переглянулись с задумчивыми лицами. Да и баронесса отчего-то едва не сбилась со счёта в своём рукодельи и вместо изнаночной петли сделала лицевую.

Слыханное ли дело! Полную и безоговорочную поддержку намеревающиеся надеть высшую корону власти получали всего лишь дважды, если хорошенько припомнить историю и иные её моменты.

Баронесса Шарто под прикрытием кружевного чепца покосилась вправо — словно взгляд её мог проникнуть в огромный и помпезный зал дворянского собрания, где вскоре предстояла самая главная церемония. На длинном, как дорога, столе слуги заранее выставляли по кувшину, графину или бутылке каждого сорта, и принарядившиеся вельможи прикосновением к ним прилюдно одобряли вступление в должность нового монарха. Причём, обман тут исключался напрочь, знаете ли — только полновластный хозяин манора, гордый памятью предков и их деяниями, мог заставить вино именно своего рода заиграть под прикосновением сияющими сполохами…

К двоим баронам и одному маркизу, что-то не спешившим засвидетельствовать будущему монарху своё почтение или же одобрение, в гости уже направился молодой, но уже подающий блестящие надежды лорд Хэннесси. Между прочим, почитающийся лучшим из учеников покойного маркиза Беренца, да и несколько полков с осадными орудиями прихватил с собой будущий полководец короля… и пронзающий пространство и время взгляд баронессы вычленил на пиршественном столе два оставшихся тёмными сорта вина.

Розовый, сладенький и коварный бордо, произрастающий во владениях графа Мейзери, пользовался весьма заслуженной популярностью. Марка шато производилась непосредственно в замке, а потому почиталась более изысканным и дорогим сортом. В противовес, гран крю разливался в куда больших количествах. И хотя, по мнению знатоков, мало чем уступал своему более дорогому собрату, ценою оказывался доступен не только вельможе, но и среднего достатка обывателю или солдату.

"А ведь, с графом Мейзери всё же придётся замиряться — тем или иным способом" — баронесса с неудовольствием констатировала своё спокойствие. Она уже была уверена, что её сын сам, без подсказок изыщет и примет единственно верное решение. Дело в том, что младшая дочь графа в том году овдовела, едва успев осчастливить собою крепкого рыцаря, погибшего в пограничной стычке. Говорят, весьма недурна собою, хотя и слишком умна для дочери вельможи. Стоит ли девица кувшина вина? Вопрос в данном случае тот ещё…

А вот сосуд с чёрным, странно будоражащим взгляд портвейном занимал воображение почтенной баронессы куда более. Стоило признать, покойный барон Фернандо даже своей смертью сумел досадить королевству. Да, ещё немного оставалось в погребах старых запасов вина — однако в отсутствие на земле законного и полновластного повелителя виноград и производимые из него напитки потеряли свои волшебные свойства. Цены уже потихоньку поползли вверх… но дело, согласитесь, вовсе не в том.

Уговорами, посулами или же обещаниями прямо противоположного свойства принудить молодого бастарда принять баронский титул и корону — то дело нетрудное. В истории не раз и не два бывало, что наследование проходило подобным образом и даже по женской линии. Но вот крепко-накрепко врезалось в память баронессы то опрометчиво высказанное вслух Риддом давнее пророчество на свой счёт. Что, дескать, дворянство ему обломится, когда две луны в небе столкнутся. Да уж, что-то подозрительно смахивало подобное на давненько уже мозолящее воображение древнее пророчество насчёт часа Зверя. Эх, смахнул бы кто смелый головы всем этим звездочётам и астрологичкам, вместе взятым…

Присмотревшись краем глаза к сыну, баронесса уверилась, что того занимают схожие мысли. И успокоилась. По крайней мере, будущий король думает в правильном направлении.

Верно, всё верно предположила почтенная баронесса Шарто! Забегая чуть вперёд, сообщу — молодой король предложил графу Мейзери достойный выход из дилеммы: под взорами древних родов признать себя униженным и смирившимся или же решиться на бунт со вполне предсказуемыми последствиями. А молодая королева оказалась достойной ученицей и соперницей королевы-матери…

За дверями раздался лёгкий шум, приглушённые голоса. А потом в залу неслышно просочился один из тех придворных лизоблюдов, коих обычно редко замечаешь, но которые непостижимым образом осведомлены обо всём и вся. Старый, уже почти неприличного возраста лакей вчера подал было в отставку, крепко памятуя насчёт того, что новая метла по-новому и метёт, а стало быть, новому королю понадобятся и новые слуги. Но и госпожа баронесса лишний раз подтвердила уже разошедшийся слушок, что она ничего не оставляет на самотёк, а к походу своего сына за короной подготовилась отменно. Прежний дворецкий за кое-какие шутки с королевской казной уже украсил собою виселицу на базарной площади — зато этот неприметный человечек получил предложение занять его место… и сутки на раздумья.

— Ваша милость, там на встречу с вами рвётся придворный звездочей. Причём, именно рвётся, — по-суфлёрски искусно лакей вложил эти слова в ухо будущему монарху.

Причём так, что краешком губ усмехнулась только баронесса. Пройдоха изящно отвесил подобострастные поклоны ей и её сыну — чуть менее глубокий презрительно на него глянувшим дворянам рангом пониже — и при том ухитрился ни к кому не повернуться спиной! Да уж, вышколен на совесть…