Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов

Въ серединѣ декабря 17-го года въ Севастополѣ произошла уже первая организованная рѣзня морскихъ офицеровъ, а въ февралѣ 18-го года —-трудно вообразимая, по своей жестокости и кровожадности, расправа съ сухопутными офицерами. Разсказываютъ, напримѣръ, о случаѣ, когда одного офицера бросили связаннаго въ топку транспорта «Румынія»! Всего погибло въ эти двѣ ночи, по справедливости названныя Варфоломеевскими, до 1000 офицеровъ!...

Трупы убитыхъ свозили спеціальные грузовые автомобили на-пристань и хотя они были прикрыты сверху брезентами, но изъ подъ нихъ видны были безжизненно болтавшіяся руки, ноги, головы... Убитыхъ вывозили въ море, гдѣ топили.

Но рядомъ съ очагомъ такого революціоннаго усердія, каковымъ былъ Севастополь по преимуществу, въ Крышу еще долго оставались нетронутыми пропагандой болѣе тнхіе уголки, въ которыхъ мирная жизнь почти не нарушалась. — Въ этомъ отношеніи особенно выдѣлялась, напримѣръ, Керчь.

Въ общемъ власть большевиковъ, послѣ октябрьскаго возстанія, прочно утвердившихся въ Петроградѣ, лишь медленно распространялась къ югу, встрѣчая особо задерживающее препятствіе въ Украинѣ. Послѣдняя пыталась отстоять себя отъ большевиковъ, выставивъ лозунгомъ свою политическую независимость и національную обособленность. — Равнымъ образомъ и въ Крыму, приблизительно въ январѣ 1918-го года, успѣло образоваться правительство, опиравшееся на «Курултай», или татарское учредительное собраніе, и поддерживавшееся отчасти нѣкоторыми русскими общественными дѣятелями.

Но всѣ эти задерживавшія препятствія имѣли для распространенія большевизма только временный характеръ. — Буйствовавшій Севастополь въ концѣ концовъ, побѣдилъ, а направленные оттуда миноносцы съ большевизированными черноморскими матросами, учинивъ рядъ разстрѣловъ и самосудовъ въ разныхъ городахъ южнаго побережья Крыма, подчинили ихъ своей власти.

Къ февралю 18-го года большевизмъ въ Крыму уже успѣлъ вполнѣ упрочиться. — Особенностью его было, однако, то, что люди, захватившіе власть, были поставлены не центральной большевистской верхушкой, а выдвинуты мѣстной толпой и всего больше черноморскими матросами.

Эта особенность большевистскаго режима въ Крыму спасла членовъ Императорской фамиліи, находившихся на южномъ берегу, отъ смертельной опасности, которая въ другомъ случаѣ имъ несомнѣнно бы угрожала.

Еще въ январѣ мѣсяцѣ, когда только большевистскія звѣрства стали вспыхивать то въ одномъ, то въ другомъ мѣстѣ, въ Ялтинскомъ районѣ выдѣлился, своимъ вліяніемъ на массы и умѣніемъ умѣрять ихъ кровожадные инстинкты, солдатъ одного изъ запасныхъ пѣх. полковъ, по фамиліи Батюкъ. Въ прошломъ — сельскій учитель, изъ полуинтеллигентовъ, несомнѣнно революціонно-настроенный, онъ, однако, не былъ сторонникомъ безразсуднаго преслѣдованія буржуазіи и офицеровъ, почему, насколько оказывалось возможнымъ, противодѣйствовалъ дурнымъ инстинктамъ тол-

пы, Говорятъ, что въ этомъ отношенія на него оказывала благотворное вліяніе его жена, ігроисходившая изъ вполнѣ интеллигентной среды и горячо къ нему привязавшаяся еще до революціи. — Будучи сама настроена также революціонно, она тѣмъ не менѣе умѣла отдѣлять революціонно-идейное отъ просто уголовнаго и оказывала на своего мужа благодѣтельное сдерживающее вліяніе. Невидимому и самъ Батюкъ былъ человѣкомъ идейной складки и вѣроятнѣе всего являлся не большевикомъ, а членомъ лѣваго крыла партіи с.-р. (эсъ-эровъ), которая, какъ я уже сказалъ, въ Крыму имѣла чрезвычайно сильное вліяніе. Тѣмъ не менѣе его положеніе-было чрезвычайно труднымъ, и такъ какъ большевистски настроенныя массы требовали, въ что бы то ни стало крови, то, чтобы въ одномъ выиграть и поставить на своемъ, ему естественно приходилось въ другихъ случаяхъ дѣлать уступки, которыя впослѣдствіи и были ему поставлены въ вину.

Однако, въ дѣлѣ охраны жизни членовъ бывшей Императорской семьи, названный Батюкъ. не сдалъ, найдя себѣ поддержку въ «Союзѣ увѣчныхъ воиновъ», въ которомъ имя Великаго Князя Николая Николаевича пользовалось извѣстнымъ уваженіемъ и который, вмѣстѣ съ тѣмъ, сумѣлъ поставить себя достаточно прочно въ лѣвыхъ кругахъ. Въ названномъ союзѣ Батюкъ былъ однимъ изъ-видныхъ членовъ такового, едва ли даже не состоялъ въ Правленіи союза. — Но еще болѣе надежную опору онъ нашелъ въ «Дружинѣ рабочихъ», составленной, въ большинствѣ, изъ членовъ партіи эсъ-эровъ и находившейся въ постоянной борьбѣ съ севастопольскими матросами и элементами, примкнувшими къ нимъ, которые проявляли наибольшую кровожадность и ненасытность.

Еще до окончательнаго водворенія большевизма въ Крыму названный Батюкъ, занявъ должность алупкинскаго комиссара и члена ялтинскаго совдепа, подъ предлогомъ болѣе надежной охраны Императорской фамиліи и во избѣжаніе побѣговъ, сосредоточилъ всѣхъ членовъ ея въ Дюльберѣ :т подвергъ ихъ охранѣ, которую онъ сумѣлъ сорганизовать преимущественно изъ членовъ рабочей дружины, людей болѣе или менѣе умѣренныхъ и уравновѣ-шанныхъ. — Во главѣ этой стражи сталъ матросоъ Заболотный, человѣкъ вполнѣ преданный мыслямъ Батюка, выполнившій ихъ общую задачу съ полнымъ самоотверженіемъ и самообладаніемъ. — Не разъ поведеніе Батюка и Заболотнаго вызывало сомнѣнія у большевиковъ, не разъ умышленно распространялись преждевременные слухи объ убійствѣ царской семьи и необходимости прикончить такимъ же путемъ съ тѣми изъ членовъ этой семьи, которые

остались въ Крыму, но каждый разъ тѣмъ или инымъ способомъ Батюку удавалось отвести вниманіе жаждавшихъ царской крови и успокаивать расходившихся.

Особенно острые моменты настали во второй половинѣ апрѣля, когда стали ходить упорные слухи о предстоящемъ приходѣ въ Крымъ украинцевъ, а за ними и нѣмцевъ. — Большевики, чувст-нуя, что дни ихъ сочтены, озвѣрѣли и повсюду организовали послѣднія убійства и насилія, стремясь передъ уходомъ, по выраженію Л. Троцкаго, посильнѣе «хлопнуть дверьми». Естественно, что ихъ вниманіе привлекалъ и запретный «Дюльберъ», въ которомъ, кромѣ живущихъ въ немъ людей, ихъ могло притягивать еще наличіе кое-какого неразграбленнаго имущества. — Требовалось большое дипломатическое искусство со стороны алупкинскаго комиссара, чтобы отвести грозу.

Наконецъ, за 2-3 дня до предполагавшагося прихода украинцевъ наступила полная дезорганизація. — Начались налеты. — Въ Хараксѣ — гдѣ раньше проживала Императрица Марія Федоров-на, арестовали управляющаго и, въ послѣднюю минуту убили его. — Подошла грозная банда и къ Дюльберу, требуя провѣрки содержанія членовъ Императорской фамиліи. Не даютъ ли чего лишняго? Конечно, это было только предлогомъ для входа въ Дюльберъ! Но Заболотный тутъ какъ тутъ. — Весь его вооруженный до зубовъ отрядъ, съ пулеметами, встрѣчаетъ прибывшихъ у воротъ и преградилъ имъ дорогу. — Заболотный разрѣшаетъ только отдѣльнымъ делегатамъ, и притомъ безъ оружія, проникнуть за ограду. Осмотръ, при такихъ условіяхъ, кончается, очевидно, благополучно и отрядъ большевиковъ, тревожимый необходимостью поскорѣе возвратиться въ Ялту, до которой 13 верстъ, дабы не опоздать на отходящіе съ эвакуировываемыми большевиками транспорты, торопится уйти... Члены Императорской фамиліи, и среди нихъ первый Русскій Верховный Главнокомандующій, спасены...