Рыцарь из рода драконов - Анатолий Бочаров

   Томас Дериварн рухнул на скамью напротив Гледерика, Роальд с многозначительным видом принялся кружить по комнате. Семья Холдейнов владела землями на востоке королевства и была связана ленной присягой с Коллинсами, герцогами Дейревера. Самые обычные дворяне, каких в Иберлене тьмы и тьмы. Ничем особенного в старину не выделялись, больших армий не собирали, у подножия трона не стояли и бунтовать тоже не шибко стремились. Совсем незаметные при Карданах, они набрали чуть-чуть больше значимости в последнее столетие, но даже и сейчас не входили в десятку наиболее сильных домов. Они и в Коронном совете сидели только благодаря протекции Коллинсов, обеспечивая поддержку своим сеньорам. Не могли Холдейны похвастаться и особенным богатством. Правда, зато обладали хорошей репутацией. Про них было достоверно известно, что они не бьют в спину союзников и не занимаются разбоем на дорогах. Впрочем, при Ретвальдах лорды вообще перестали грабить торговые обозы и расположенные в соседних графствах деревни, что нередко случалось в старину. Король-Чародей и его отродья навели в стране подобие порядка, при них даже междуусобицы прекратились - не сразу, конечно, а лишь после того, как Радлер Айтверн и его сын срубили головы всем особенно ретивым. Что же до Роальда Холдейна, то он пришел к Гледерику, ведомый своим сюзереном, Джеральдом Коллинсом, но вроде бы искренне разделял идеи мятежников. Ему не нравилось, что при Брайане королевская власть вновь ослабла, и Иберлен начал погружаться в подобие прежнего хаоса.

   Томас Дериварн с решительным видом отставил прочь бокал и склонился вперед, опершись локтями о край массивного стола, разделявшего его и Гледерика.

   - Мы, если честно, к вам почему пришли, сэр... Тут дело какое. Новости, что вы привезли... Паршивые новости, чего тут таить. Я не про то, что Айтверн уперся, и так ясно было, драки не миновать, как ни бейся, но к вам он не придет. Но вот кузен мой бедовый, Александр Гальс... У меня сердце кровью облилось, как услышал. Достойный был парень, что ни говорить. Человек, каких поискать еще надо, и соображение имел. Жаль очень, что так вышло.

   - Верно говорите, граф. Мы понесли большую потерю, лишившись Александра. Сам сожалею, что отправил его в эту поездку. - Гледерик вновь отпил вина, скривившись от его вкуса. Нет, старый-добрый лагер куда лучше... - Очень большая потеря, - повторил он с причитающейся случаю скорбью.

   Холдейн, до того бесцельно бродивший по кабинету, остановился.

   - Значит, сожалеете? - тихо спросил он. Граф поднял голову, внимательно глядя на нового иберленского короля.

   - Разумеется, - отвечал Роальду Гледерик, без труда выдержав его взгляд. Звоночек смутного подозрения, перед тем ненадолго замолкавший, вновь задребезжал в его голове. С чем все же пожаловали сюда эти господа? Брейсвер понимал, что если ожидать удара от любого прохожего, недолго сделаться сумасшедшим, а еще он понимал, что не будь он сумасшедшим, то давно бы отдал Богу душу. Хотя никакого Бога, конечно же, нет... Ну-ка, посмотрим, как запоет Холдейн, если слегка уколоть его кончиком кинжала. Словесно, разумеется, а не на самом деле. Зрелище выйдет не только поучительное, но и весьма познавательное. - Ну а сами вы как настроены? Я по поводу кончины графа Гальса сожалею, лорд Дериварн - сожалеет, а вы-то сами как, разделяете наши чувства? Или просто решили выпить за компанию?

   Роальд Холдейн дернулся, словно от пощечины. Надо же, какие мы чувствительные!

   - Можете не сомневаться, - сказал он очень прохладно. Видно было, что Холдейн взбешен. - Александр Гальс был мне другом.

   Промашка, приятель. У прежнего владетеля Элвингарда друзей не было, Брейсвер мог бы поклясться в этом на чем угодно. Во всяком случае, не было в столице. Единственным человеком, к которому повелитель Юга испытывал хоть какие-то добрые чувства, был его юный оруженосец. Интересно, а куда кстати делся этот парнишка? Едва ли Айтверн убил и его.

   - Тогда, - вкрадчиво сказал Гледерик Брейсвер, - вы, дорогой граф, должны испытывать немалую скорбь. Ведь провожая друзей в царство небесное, мы лишаемся удовольствия видеться с ними в царстве земном. Что может быть печальнее растянувшейся на много лет разлуки с милыми сердцу людьми? Ничего, вестимо, - ради красного словца покривил он душой. - А раз вы, Роальд, в печали... Будьте любезны помянуть Александра. Ваш друг был бы вам признателен.

   Холдейн снова дернулся, но промолчал. Он поднес к губам бокал, который прежде держал на уровне груди, и медленно выпил.

   - Отлично, - похвалил его Гледерик, - губы только утереть не забудьте, а то они красные... словно вы с кем-то неудачно подрались. Но, Роальд, согласитесь - отличный же обычай эти поминки, а? Они превращают пьянство из греха в добродетель. Будь я искренне верующим, молился бы о том, чтоб мои знакомые почаще умирали, можно было бы с удовольствием провожать их в мир иной. Но, являясь безбожником, я не нуждаюсь в подобных поводах, чтобы выпить. Я просто пью, и ничем это не оправдываю.

   - Вы вообще никогда не оправдываетесь, - сказал Роальд.

   - Именно, приятель, в самое яблочко! Оправдания обычно смотрятся до безумия жалко... Я не хочу чувствовать себя достойным жалости, и потому никогда не оправдываюсь. Советую вам брать с меня пример в этом деле. Но, кажется, вы меня о чем-то спрашивали, не так ли? И именно ваш вопрос нарушил такое ровное, такое плавное течение нашей беседы. Потрудитесь объяснить, что имели в виду.

   Холдейн не ответил. Вместо него голос подал Дериварн, державшийся на редкость для себя спокойно и рассудительно. Впрочем, спокойным был лишь его тон, но отнюдь не слова, которые были произнесены.

   - Ладно уж, ваше величество, не будем мы больше кривить душой. Мы же не просто так к вам пришли, а о деле одном поговорить. Вы наверно догадались уже, что об Александре Гальсе.

   - Хорошо, если пришли по делу, говорите. - Брейсвер сделал заинтересованное лицо. В меру заинтересованное, чтоб не переиграть. - Смелей, я охотно вас выслушаю.

   Томас Дериварн, видать, растерялся. Похоже, он плохо представлял себе, с чего начать, и предпочел бы еще с полчаса ходить вокруг да около. Гледерик получил лишнее подтверждение тому, что граф Дериварн, невзирая на свой громогласный голос и напористые манеры, на деле является человеком, совершенно неуверенным в себе. Граф помялся, неопределенно постучал пальцами по столу, откинулся назад, нахмурился. Брейсвер наблюдал за ним со смесью насмешки и досады. Насмешки - потому что смешно наблюдать, как взрослый мужчина, владетельный сеньор и опытный воин, мнется словно малахольная девица, не решаясь прямо сказать то, что собрался. Досады - потому что выстроенный уже план, отводивший Дериварну главную роль в игре, что развернется на юге, рассыпался на глазах. Надежная вроде бы ладья вознамерилась соскочить с шахматной доски. Бедная ладья.