Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин - Леонид Михайлович Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Откровенные любовные сцены поражали воображение. Это был самый обсуждаемый фильм десятилетия. «Роковое влечение» сделало Майкла невероятно популярным. Конечно, можно сказать, что ему случайно досталась эта роль. Но он был к ней готов.
Возможность развернуться в полную меру ему дал Оливер Стоун в фильме «Уолл-стрит». Но почему он его выбрал?
Герой фильма – миллионер. Дуглас тоже. Герой ленты посвятил жизнь зарабатыванию денег и ни перед чем не останавливается, движимый своими амбициями. Дуглас такой же! Только он не нарушает закон. Дело не в деньгах. Они им обоим уже не так интересны – после того как заработана достаточная сумма. Они без ума от самого процесса. Предвкушение большой игры рождает в Дугласе вдохновение, подпитывает его энергией.
Они оба наслаждаются символами своей власти и положения – роскошный дом, собственный плавательный бассейн, антиквариат и коллекции картин, «феррари» и «порше» в гараже – все, что привлекает женщин и отпугивает менее уверенных в себе мужчин. Офис на Пятой авеню. Помощник, который не поспевает за своим шефом. Жена, которая настолько молода и красива, что всякий в Голливуде желал быть на его месте.
Кинопродюсер Дуглас живет в мире больших финансов, похожем на Уолл-стрит, где деньги – это власть. И на Уолл-стрит, и в Голливуде прошлые достижения никто не помнит. Вы хороши, если только что вновь добились успеха. И чужая удача никого не радует. Как герой фильма, Дуглас выкуривает пачку «мальборо», зажигая одну сигарету от другой, кружит вокруг стола с мобильным телефоном у уха или, сидя в кресле, разговаривает с помощью громкой связи.
В чем же между ними разница? Герой фильма беспощаден. Дуглас – нет.
Оливер Стоун говорит: одно из главных удовольствий от работы с хорошими актерами – возможность найти в них что-то новое и заставить их закипеть. Так что же, Дуглас блистательно сыграл эту роль? Или все это сидит в нем самом?
Конечно, Майкл Дуглас – уверен в себе, хладнокровен. Он дает ответ раньше, чем вы задали вопрос. Но кипят ли в нем злоба и гнев, страсть к мщению? Где нож, которым он готов вырезать свои инициалы на теле поверженного врага?
Оливер Стоун увидел это в Дугласе. Он не столько актер, сколько крупный и амбициозный игрок, способный рискнуть. Стоун поверил, что Майкл сможет преобразиться, стать острым, как бритва, холодным и жестоким.
Кирк Дуглас говорил сыну:
– Придет день, когда кто-то покажет тебе самому, какой ты на самом деле.
С Кирком когда-то произошло то же самое. Он играл хороших парней, пока ему не дали роль плохого парня и она ему подошла.
Репертуар Дугласа был небольшим, актерская техника – скромной. Он снимался в собственных фильмах, где некому было с ним работать. В «Уолл-стрит» он впервые за двадцать семь лет актерской карьеры получил главную драматическую роль с большими диалогами и монологами. Переживал, осилит ли. Понимал: неудача погубит его как актера. И Оливер Стоун рисковал. Признавался, что у него были колебания. Его отговаривали: Майкл – продюсер, а не актер. Отношения складывались непросто. Стоун считал, что он – хозяин на съемочной площадке. Дуглас плохо поддавался. Стоун решил, что Дуглас ленится:
– Где, черт побери, гены твоего отца? Мне в этом фильме нужен сын Кирка.
Они ссорились, но Стоун заставил Дугласа взрастить своего героя внутри себя.
Своим фильмом Стоун целил не в финансистов, нарушающих закон, а в саму систему, которая их порождает и дает им возможность процветать. Девятиминутный монолог героя Майкла Дугласа напоминает речь миллиардера Айвена Боецки, которого арестовали за незаконные сделки. Он говорил:
– Жадность – это хорошо… Жадность работает… Жадность – это правильно.
Майкл Дуглас получил Оскара за лучшую мужскую роль в «Уолл-стрит». Он сравнялся славой с отцом и даже добился большего.
«Основной инстинкт» – самый сексуальный фильм десятилетия. Сценарий написал Джо Эстерхази, родившийся в Венгрии. В июне 1990 года сценарий был куплен за три миллиона долларов. Режиссером пригласили Пола Верховена, снявшего «Вспомнить все», голландца с акцентом не менее заметным, чем у Арнольда Шварценеггера.
Верховен предложил на главную роль уже знакомую ему Шэрон Стоун. Но ее еще мало знали. Дуглас бы предпочел Джулию Робертс. Перебрали еще полсотни имен. Ни одна из крупных актрис не согласилась. Отпугивала небывалая откровенность. Первую сцену, когда обнаженная блондинка убивает своего любовника, в Америке перед прокатом сильно сократили. Но не в Европе, где зрители увидели ее в полном объеме.
Майкл Дуглас и Пол Верховен по-разному видели характер героини Шэрон Стоун. Она жаловалась:
– Я оказалась между двумя очень умными людьми. Каждый требовал чего-то другого. Лавируя между ними, мне пришлось исполнять сложный танец.
Режиссер не упустил случая показать, что Шэрон Стоун не носит нижнего белья. На съемках добивался высокого накала эмоций. Выброс адреналина был мощным.
– Я была испугана, ничего не ощущала. Но Майкл – потрясающий партнер. Он сохранял абсолютное спокойствие, настоящий профессионал.
Главная эротическая сцена занимает пять минут. Снималась она пять дней. Дуглас клялся на Библии, что между ним и Шэрон ничего не было. Зрители не сомневались: не будь между ними этого в реальности, они бы не смогли так сыграть. А Майкл действительно остался холоден к Стоун. Так и не привык к ее резкости.
Они долго готовились к этой сцене, привыкая друг к другу и уменьшая количество одежды. Шэрон, чтобы о ней ни думали, в реальности опасалась сексуальных сцен. Но преодолела свой страх. Ей хотелось доказать, что она способна сыграть все. Настал момент, когда она сбросила остатки одежды и сказала Дугласу:
– Ладно, хватит прикидываться. Давай это снимем.
Режиссер переснимал сцену вновь и вновь, находя все новые ракурсы. Дуглас понимал, что режиссер, как и Оливер Стоун на съемках «Уолл-стрит», давит на него, чтобы спровоцировать нужные эмоции. Но злился:
– Это какая-то китайская пытка! Осуществленные фантазии Франца Кафки!
Ледяную холодность Шэрон Стоун зрители оценили. Фильм сделал ее звездой мирового уровня. Люди, которые, как мечтала Стоун, когда-нибудь ответят на ее звонок, теперь названивали сами. Ее гонорары взлетели с нескольких тысяч до двух с половиной миллионов долларов. Раньше на Каннском фестивале ее бы никто не узнал. А теперь ей понадобилось десять телохранителей, чтобы пробиться через толпу.
Стоун самоуверенно говорила:
– Я поняла, что любой мужчина в Голливуде будет принадлежать мне, если только я этого захочу… Нет, я не права. Не только в Голливуде. Везде.
Дугласа
