Драконья алчность, или Дело Алмазного Фонда - Евгений Малинин

Я уже совершенно отчетливо видел невероятно большие для нормальных лис, ярко-рыжие пушистые тела. Видел их мелькающие лапы, вытянутые в струнку хвосты, оскаленные в беге пасти с крупными белыми клыками!..

Расстояние между нами сократилось до двадцати метров. Оборотни сжимали наш отряд в страшных, беспощадных клещах!.. Краем глаза я заметил, как Фун Ку-цзы положил правую ладонь на древко своего чань-бо и удивился, что старик решился отпустить поводья.

До броска оборотней к нам в седла оставалось всего метров десять-восемь, но мы уже почти достигли своей цели. Обогнув с двух сторон торчащий из земли обгрызенный палец каменного столба, наши лошади вынеслись к подножию упирающегося в небо утеса. В мгновение ока мы слетели с седел и рванулись к гранитной стене, испещренной мелкими трещинами, сколами и наплывами. Вверху, метрах в двадцати над нами, виднелся вполне приличный карниз, вполне способный вместить нашу компанию.

Впрочем, рванулись к скале все, кроме Поганца. Соскочив с крупа моей лошади, малыш метнулся к своему, остановившемуся рядом скакуну и принялся быстро срезать ножом привязанные к седлу мешки.

Я мгновенно остановился и, убедившись, что Фун Ку-цзы и Гварда ловко и довольно быстро карабкаются по каменной стене вверх, бросился назад к Поганцу. Ухватив его за шерсть на загривке, я заорал:

– Ты что, по зубам оборотней соскучился?! А ну марш на скалу!!!

– Да, а жрать на скале ты камни будешь?! – заверещал он в ответ, пытаясь вырваться из моих рук.

Однако я, не слушая его истошного визга, в три шага оказался около каменной стены и буквально швырнул малыша к первой крошечной расщелине, змеившейся метрах в четырех над моей головой. Только тут я увидел, что мой ученик принял свой истинный облик. При этом в нижней паре рук он сжимал увесистый мешок с продуктами и бурдючок с водой, верхней парой вцепился в край трещины, а своими металлическими сандалиями энергично скреб по граниту скалы, пытаясь нащупать хоть какую-то опору для ног.

Позади меня раздался короткий, резкий до визга лай, а потом заполошное ржание и хрип лошади. Не оглядываясь, я, что было сил, подпрыгнул и вцепился в ту же трещину, на которой повис Поганец, но в отличие от него, подошвы моих кроссовок прекрасно контактировали с камнем. Упершись ногами в стенку, я сделал еще один бросок вверх и оказался на крошечной каменной полке. Свесившись вниз, я протянул руку, но достать до Поганца не смог.

А у подножья скалы уже метались первые оборотни!!

Поганец, судорожно уцепившийся за край трещины, оставил свои бесполезные попытки поставить на скалу хоть одну ногу и висел неподвижно, свернув голову набок и скосив глаза вниз. Я облегченно вздохнул – цзини явно не могли дотянуться до ног моего крошечного ученика, стало быть, у нас было время, чтобы как-то вытянуть его наверх.

Но времени, как оказалось, у нас и не было. В следующее мгновение тело одного из оборотней нехорошо, мягкими тягучими толчками «потекло», затем взбугрилось перекатывающимися под шкурой комками «дикой» плоти, и я понял, что он начал трансформироваться в… человека.

– Быстро давай руку!!! – заорал я Поганцу, а он, словно загипнотизированный увиденным преобразованием, затряс головой и, только, спустя несколько секунд, прохрипел:

– У меня все руки заняты!..

– Брось мешок!! – рявкнул я.

Но Поганец отрицательно замотал головой.

Оборотень почти закончил трансформацию, у него уже вполне сформировались руки и ноги, и только голова еще напоминала звериную. Не дожидаясь полного превращения, он наклонился, схватил своими еще текучими руками одного из своих товарищей и швырнул его вверх!!!

Поганец заверещал, как пойманный лисой заяц, затем раздался странный лязг, и я увидел, как длинные, явно не лисьи челюсти подброшенного цзиня вцепились в… бурдюк с водой.

Литров семь воды, вырвавшиеся из продырявленного бурдюка, окатили рыжую шкуру цзиня и стоявшего под ним перекинувшегося в человека оборотня. Этот, еще не до конца трансформировавшийся оборотень вдруг заверещал дурным голосом, словно его накрыло не водой, а концентрированной кислотой, переломился в пояснице и, упав на землю, начал корчиться в каких-то совершенно невероятных судорогах. В этот момент Поганец отпустил ставший ненужным бурдюк и, перехватившись руками, выбросил вверх правую ладонь. Я мгновенно вцепился в эту крошечную, горячую ладошку и дернул ее вверх с такой силой, что бедный Поганец взвизгнул.

Тем не менее, спустя мгновение, он пристроился рядом со мной на каменной полке и немедленно заорал, свесившись вниз:

– Что, рыжие, достали?! Скажите спасибо, что я вам железным каблуком по харям не настучал!!!

Но «рыжим харям» в этот момент было не до Поганца. Облитый водой цзин свалился на своего так и не закончившего трансформацию товарища, и тот вдруг затих. Упавший сверху оборотень тоже неподвижно лежал на боку, и только концы лап подергивались в некоей конвульсии. И оба этих неподвижных тела как-то странно меняли свои очертания, расплывались, бугрились… словно не могли решить, какую же форму им необходимо принять!

Четверо цзиней осторожно, не подходя слишком близко, топтались вокруг своих изувеченных товарищей, а остальные… Остальные приканчивали наших лошадей!

Поганец, увидев, что стало с нашими лошадками, тоже замолчал, поднял на меня сухие, нехорошо посверкивающие глаза и негромко, явно через силу, пискнул:

– Ну и что, учитель, мы будем делать дальше?..

И словно в ответ на его вопрос, над нашей головой раздался тихий шорох, сверху сполз конец тонкой веревки, и раздался голос Фун Ку-цзы:

– Привязывайтесь, мы вас попробуем наверх вытащить!..

Как вы думаете, что сделал Поганец? Первым делом он привязал к концу веревки свой драгоценный мешок и, задрав голову, заорал во весь свой пронзительный фальцет:

– Тяни!!! Да осторожнее!.. Если вы мне и этот мешок порвете, я вам… – тут он неожиданно скосил на меня яростно сверкающие глазенки и уже спокойнее закончил, – Я вам этого никогда не прощу!..

Мешок рывками пошел вверх, и через минуту веревка снова упала рядом с нами. Поганец вопросительно посмотрел на меня и, увидев мой ободряющий кивок, пробормотал что-то вроде «Эх-хе-хе!..», а затем ухватился за болтающийся конец и быстро полез по веревке вверх, похожий на… мохнатого паучка в набедренной повязке и железных сандаликах.

Скоро я услышал его пронзительный вопль:

– Учитель, поднимайся, я уже на месте!..

Веревочка была тонкой и потому не слишком удобной для моих ладоней, но обвязываться, чтобы меня вытягивали, как… поганцев мешок я счел… недостойным. Мне, конечно, пришлось попотеть, пока я, упираясь подошвами кроссовок в стену, добирался до карниза, на котором обосновались мои друзья, а там, упав на камень, я минут пять никак не мог отдышаться. Когда же мое дыхание восстановилось, я поднял голову и огляделся.