Песнь Отмеченной - С. М. Гейзер

бог мог спуститься и наказать ее за то, что она назвала его поступок глупым.

— Но у бога Хитрости репутация безрассудного, — продолжала она. — И другие Мораки позволили ему заключить сделку, полагаю, потому, что были обеспокоены и, возможно, даже немного в отчаянии. Ведь что, если бы стирание магии в Кетре начало распространяться на соседние империи?

Кас не ответила. Но теперь она внимательно слушала, на мгновение забыв о своих планах побега.

— Если их магия полностью исчезнет из этого мира, то исчезнут и те старые боги, — продолжала Тара, отвечая на свой вопрос. — Поэтому бог Хитрости заключил эту сделку — и часть ее заключалась в том, что он также гарантировал безопасность нового короля-императора. Анрик и все, кто разделяет его кровь, будут жить неестественно долго, так долго, что сами боги не смогут к ним прикоснуться. Но это не давало такой защиты его народу. И вот, когда сделка сорвалась, именно люди Анрика — не отмеченные, конечно, — пострадали за него.

— Теневая болезнь, — вздохнула Кас, осознав это.

Вот и ответ, который она хотела найти: она была божественного происхождения. Более ужасного, чем она могла предположить.

— Бог Хитрости полагал, что убийство людей Анрика заставит короля-императора изменить свои пути и раскаяться, — Тара нахмурилась. — Но верховный бог недооценил упрямство людей и испорченность Анрика. Сколько бы ни погибло его людей, Анрик де Соласен все равно не склонился перед богами и не прекратил свой крестовый поход в стремлении избавить Кетру от магии. Поэтому богу Хитрости пришлось разработать новый план.

— Но боги не могли убить Анрика…

— Верно. Поэтому верховный бог заключил еще одну сделку, на этот раз с собственным падшим слугой. Он не мог лично уничтожить род Соласен, но мог послать кого-то другого, чтобы сделать грязную работу. Не истинного бога, но ближайшего к нему.

Вопрос, который она уже задавала ранее, не давал Кас покоя:

— Почему Кейден назвал Эландера павшим срединным богом Смерти? Почему он пал? Как он пал?

Тара покачала головой.

— Я… я не думаю, что в праве рассказывать тебе об этом.

Судя по тому, как Тара поджала губы, Кас сомневалась, что ей удастся вырвать у нее эту конкретную правду. Поэтому она попробовала задать другой вопрос:

— Какую сделку предложил ему бог Хитрости?

— Все просто: если он сможет успешно уничтожить предательскую Империю Кетран, начав с уничтожения Дома Соласен, среди прочего, то божественный статус Эландера, вся его сила, бессмертие и все остальное, что к этому прилагается, будут восстановлены.

— Уничтожит империю?

— Империю, которую бог Хитрости посчитал зашедшей слишком далеко, чтобы ее можно было спасти. Он решил, что развращенность ее не будет распространяться, потому что вместо этого он покажет пример ее разрушения. Предупреждение для соседних империй, к которому им стоит прислушаться.

Кас понадобилось мгновение, чтобы перевести дух после этих слов и попытаться вспомнить другие вопросы, которые она планировала задать:

— Значит, Анрик не умер от Тени, как считают многие?

— Нет. Его убил Эландер. Он также организовал смерть королевы-императрицы за несколько лет до этого и пытался позаботиться о детях королевы в ту же роковую ночь.

Кас крепче прижала руки к себе, пытаясь побороть озноб, который поднимался маленькими бугорками по ее коже.

— Ему было поручено уничтожить весь род Соласенов, — тихо сказала Тара.

— Но он не справился?

— Верно. Потому что что-то защитило детей той ночью. И это же что-то чуть не убило его. Оно разрушило его силу и заставило его бежать из Двора Соласенов.

— Он сказал мне, что провел некоторое время в южной империи, тренируясь. Это было после его бегства?

— Да, это было правдой… в какой-то степени. Он отправился на юг, пока его силы снова не стали стабильными, а затем вернулся, чтобы попытаться закончить начатое дело. Во время этого возвращения ему удалось убить Анрика. Но дочь Анрика к тому времени уже давно умерла.

— Умерла?

— Брошенная отцом, возможно, для ее собственной защиты. Или для защиты их рода, по крайней мере. И что-то все еще защищало Варена — что-то, что делало его невосприимчивым к магии Эландера, и что-то, что защищало его даже от более… обыденных способов убийства. Отравления, ножевых ранений, утопления… Ничто, кажется, не может поразить молодого короля-императора.

— Я тоже не смогла причинить ему вреда, когда мы дрались, — вспомнила Кас.

Тара кивнула.

— Что-то защищает Варена. И это не просто магия бога Хитрости или сделка, которую тот заключил с отцом Варена. Эландер потратил годы, пытаясь определить, что это за нечто другое. Он делал вид, что исследует инциденты с Теневой Болезнью и все остальное, что поручал ему Варен, а на самом деле изучал Варена. Лишь случайная встреча привела к тому, что он наконец-то обнаружил последние кусочки этой головоломки.

— Случайная встреча?

— С тобой.

— Я не…

— Случайная встреча с тобой, а затем то, что ты использовала свою магию против него не один, а два раза, а затем в третий раз против тех лучников пустоты. И прошлой ночью Варен явно узнал тебя, когда увидел, как ты снова используешь эту магию.

Слова короля-императора вдруг отчетливо прозвучали в ее голове:

Неужели ты думала, что я не пойму, кто ты?

Кас крепче ухватился за край кровати.

— И когда Варен узнал тебя, — сказала Тара, — все как бы… встало на свои места для нас. По правде говоря, мы были дураками, что не увидели этого раньше.

— Я…

— Разве ты не понимаешь? — спросила Тара. — Оба ребенка Соласен все еще живы. Один остался в своем дворце. Другой…

Дверь со скрипом открылась еще раз, заставив Тару подпрыгнуть. Она отошла от Кас и тут же склонила голову.

Мгновение спустя в их разговор вклинился голос Эландера, от которого по коже Кас пробежали мурашки:

— Другой сидит прямо здесь.

Она не смотрела в его сторону, потому что не могла пошевелиться.

Ей следовало выпрыгнуть из окна раньше.

Почему она не выпрыгнула?

— Тебя зовут не Азалия, — продолжал он, шагнув внутрь. —