Золотая шпора, или путь Мариуса - Евгений Ясенов

Мужчина возник из ничего. Один побочный эффект Мариус все же отметил: в момент материализации пространство ощутимо заколебалось. Так волнуется поверхность воды, в которую что-то плавно вводят.

— Ну, здравствуй, — сказал мужчина таким тоном, словно не очень-то и обрадовался встрече. Баритон его был густ, но не приятен, потому что не был тепел, а холоден.

— Присаживайся, — предложил хозяин.

"Куда?" — подумал Мариус. И тут же увидел, куда. Незнакомец щелкнул пальцами, и из пола, как грибы после хорошего дождя, выросли два серых стула причудливой формы. Странное у них понятие о мебели, подумал Мариус и сел, помянув на всякий случай Бога. Стул, вопреки ожиданиям, оказался сказочно удобными. Он моментально подстраивался под очертания твоего зада, он обволакивал, как перина. У Мариуса мелькнула мысль, что стул в конце концов полностью обтечет сидящего и задушит в своих объятиях. Но уж слишком нежно вела себя мебель повелителя гномов. Стул тут же замер, стоило Мариусу только подумать о возможной опасности.

Откинувшись, Мариус тут же ощутил навалившуюся усталость.

— Что ж, объяснимся, наконец, — ворчливо пробормотал незнакомец.

Из "Хроник Рениги" аббата Этельреда:

"Посмотрим, племянник, что представлял собой мир в 146 году, когда появились первые сведения о пророке Мартине. Фицар, дважды разбитый, урезанный и униженный ренами, только начинал зализывать раны. Санахи, переходя к оседлости, лишь создавали государственное устройство. На территории Гислана четыре властителя оспаривали первенство, и конца этой распре не предвиделось. Хелы еще вовсе не существовало. Талиния усиленно развивала флот и торговлю при полном самовластии городов. Гинардия, держава сильная и обширная, еще не претендовала на многое. И лишь Ренига среди всех возвышалась, как пик в горной цепи. Она вышла из междоусобиц если и не окрепшей, то единой, имела энергичного короля, которому присягнули на верность главные роды страны. Территория ее даже расширилась благодаря завоеванию трети фицарских земель. Это самая густонаселенная страна, и ясно, что соперников в ближайшем будущем она иметь не будет. В такой великой державе и появляется великий человек, называющий себя Мартином. Ему нет еще пятидесяти. Он статен и полон сил, по происхождению — рен, но подтвердить последнее некому, поскольку деревушка Коккарден вблизи Литии, где, по его утверждению, он родился, сожжена дотла неистовым принцем Робертом. Мартин утверждает также, что в младенчестве был выкраден бродягами, которые его воспитали по своему разумению и с которыми он обошел полмира, переправился через непроходимые горы Бен Редан и оказался в Пустыне Гномов, которая тогда была просто жаркой степью, покинутой местным населением. В той-то степи на Мартина снизошло озарение. Явился к нему Бог наш Рагула, указал на себя как на источник всего живого, защитника всего живого, блага для всего живого. Он решил явить себя людям, ибо люди, его творения, в погоне за благополучием перестали понимать границы зла. "Но безрассуден тот, кто надеется укрыться от меня!" — сказал Рагула. Люди должны, наконец, узнать и признать Бога. Понять волю Бога — значит, искупить свою вину, а она есть на каждом, большая или малая.

Чтобы люди узнали истинного Бога, Рагула избрал Мартина. "Иди, — молвил Рагула, — и скажи им, что человек должен быть чист, как младенец. Трудитесь, создавайте радость жизни, поддерживайте ее плодородие, творите добро словом и делом, помогайте друг другу, давайте приют странникам, кормите голодных, поите землю, выращивайте пищу, стройте жилища, сажайте деревья, растите детей".

…В 146 году Мартин оказался, наконец, в Рениге и осел в городке Куртин. Судьба пророков редко бывает завидной. В Рениге Мартин столкнулся с величайшими трудностями. Рены имели древние верования и не видели причин от них отказываться. Мартин предлагал им взамен нечто невообразимое. Народу следовало отвергнуть древних богов, с которыми было так просто поладить обильными жертвоприношениями. А вот снискать расположение Рагулы было куда сложнее — на это мог рассчитывать только тот, кто впитал какой-то расплывчатый "высший нравственный закон", совершенно непостижимый для нормального рена, воспитанного в язычестве.

Мартин продолжал проповедовать, несмотря на все трудности. Жрецы издевались и потешались над ним. Но свет истины всегда пробьет себе дорогу. У Мартина появились ученики, число которых росло с каждым месяцем.

Увидев, что новое учение становится опасным, жрецы обратились к королю, требуя сурово покарать осквернителя древней ренской веры. Марк I рассудил иначе. Он пригласил к себе Мартина и четырех верховных жрецов Рениги, предложив им устроить то, что мы бы назвали "ученый диспут". Четверо умудренных в своем культе старцев не смогли одолеть одного простолюдина, слова которого шли от Бога. И король вынес решение: Мартину разрешается свободно проповедовать на всей территории Рениги, более того, король берется обеспечить его безопасность.

В этом решении видна вся государственная мудрость Марка I. Он увидел в учении Пророка Мартина силу, которая может скрепить изнутри страну. Король понимал, что единство Рениги — мнимое, что его подданные — разрозненная масса людей, которые, принадлежа к разным кланам, по-своему верящим в древних богов, при первом же удобном случае ввергнет страну в новую, еще более гибельную междоусобицу. Он увидел в новой вере единую цель, к которой можно вести страну. Но мудрость состоит еще и в понимании меры. Король не стал рубить сплеча, отменяя веру предков. Понимая, что это приведет к открытому восстанию, он внедрял учение Чистой Веры осторожно, незаметно для своего народа. Благодаря столь редкой в правителях умеренности и аккуратности рены всего за полвека ощутили новую религию своей. И тогда Марк II, внук великого государя, без затруднений объявил эту религию государственной…"

— Кто ты? — спросил Мариус.

— Это к делу не относится, — ответил незнакомец своим бархатным холодным голосом. — Тебе достаточно знать, что зовут меня Крон.

Крон! Мариус вспомнил разговор с четырьмя гномами. "Избранный поговорит с Кроном, а потом…" Что же потом? На память Мариус никогда не жаловался. "А потом — с Великим Наместником". Так, кажется.

— А кто такой Великий Наместник? — спросил Мариус.

— Где ты слышал о нем? — вкрадчиво поинтересовался Крон.

— Гномы сказали.

— Гномы? — Крон недоуменно поднял брови, а потом, будто вспомнив, рассмеялся, обнажив неожиданно кривые зубы. — Ах, гномы! Ну, если угодно, Великий Наместник — это я. Я представляю высшие силы, которые ты своим разумом постичь не в состоянии. Перейдем лучше к делам более конкретным.

Мариус понял, что имеет в виду Крон, и достал шпору из-за пазухи. Шпора ослепительно сверкнула. Теперь в гамме ее цветов преобладал красный. Искры сыпались во все стороны, как от раскаленного металла при ковке.

— Гномы сказали, что я должен тебе ее отдать, — Мариус протянул шпору Крону.

Что-то хмуро буркнув, Крон принял изделие из желтого металла. Сделав резкое движение рукой, он извлек из небытия еще одну шпору — точную копию той, что принес Мариус. Колыхнулось пространство — и в руке Крона появилось белое кольцо. Обычное с виду колечко, какими торгуют на всех базарах Рениги, а суеверные дураки носят "на счастье". Крон составил из трех предметов нехитрую комбинацию: две шпоры остриями друг к другу, между ними — кольцо, которое повелитель гномов поддерживал пальцами. Потом Крон резко развел руки, убрав пальцы от кольца. Мариус, с интересом наблюдавший за этим, с позволения сказать, экспериментом, ожидал падения кольца, мелодичного звона и так далее. Однако все произошло иначе, вопреки законам физики. Кольцо осталось висеть в воздухе, удерживаемое честным словом. Световой поток мощно устремился от шпоры Мариуса к ее дубликату. Вторая шпора на глазах оживала, наполнялась сиянием — сначала желтым, потом оранжевым, красным, и в итоге — зеленым. На своем пути световой пучок пробегал строго сквозь кольцо.

Опыт продолжался несколько минут. Потом обе шпоры стали меркнуть. Дождавшись полного затухания, Крон сгреб все хозяйство в кулак и, отделив кольцо, протянул Мариусу:

— Надень.

Мариус, наблюдавший аттракцион с открытым ртом, замешкался.

— Бери, бери! — приободрил его Крон.

Мариус закрыл рот и взял кольцо.

— Для нас это был весьма любопытный эксперимент, — начал Крон, устраиваясь в своем кресле. Тон его оставался недовольным, миссия ему, судя по сему, не нравилась, но избежать ее он, видимо, не мог. — Ты наверняка в этом ничего не поймешь, но мой долг — снабдить тебя всей необходимой информацией.

Мариус внимал.

— Для лучшего эффекта мы взяли брусок совершенно нейтрального золота. Разделив его ровно надвое, мы отлили два полностью идентичных предмета. Форма шпоры была выбрана совершенно произвольно. Отливку производили в разных регионах с одинаково мощной энергетикой. Наша шпора была изготовлена здесь, твоя — в горах, которые вы называете Лиловыми. Регионы изготовления изделий являются силовыми полюсами вашей планеты. В итоге шпоры оказались заряжены полярно. Добившись эффекта «плюс-минус», используя однородность изделий и внешнюю идентичность, мы могли легко организовать энергетический обмен, сведя две шпоры в одной точке пространства. Мариус не понимал и трети того, о чем шла речь.