Стратегия Банкрофта - Роберт Ладлэм

Взглянув на часы, Гаррисон прильнул к окуляру оптического прицела и стал ждать.

Теперь уже ждать оставалось недолго.

Собрав все силы, чтобы совладать с разлившейся по всему телу паникой, Белнэп исторг из легких последнюю унцию воздуха, обвил пальцами края воздуховода, где была закреплена решетка, и подтянулся вперед. Сначала его голова, затем туловище скользнули наружу под болезненно-неестественным углом, и он рухнул на жесткий пол, судорожно пытаясь отдышаться.

Он проник внутрь.

Под нарастающие звуки отвратительного писка Белнэп заставил себя подняться на ноги и огляделся вокруг. Помещение было наполнено тусклым серебристым светом сотен маленьких жидкокристаллических экранов. До запуска программы автоматического уничтожения 15 секунд. Белнэп бросился к огромному железному ящику, похожему на громадный морозильник, – писк исходил именно из него, – и отыскал за ним сетевой кабель. Кабель оказался толстым, как змея, и Белнэпу пришлось приложить значительное усилие, чтобы выдернуть его из розетки на стене.

После непродолжительной паузы писк возобновился.

О господи, – вне всякого сомнения, аварийный аккумулятор, чьей мощности хватит, для того чтобы выполнить программу автоматического стирания.

Сколько секунд осталось в запасе? Шесть? Пять?

Белнэп проследил за вторым концом сетевого кабеля и обнаружил, что он выходит из плоской стальной коробки размером с чугунную болванку, лежащей рядом с исполинским сетевым сервером. Писк стал просто оглушительным. Белнэп схватил кабель, выдергивая из розетки еще одну вилку, – отсоединяя систему от резервного аккумулятора.

Писк оборвался.

Благословенная тишина. Пошатываясь на ватных ногах, Белнэп шагнул к двери. Отодвинув четыре засова, державших стальную дверь, он распахнул ее и тихо свистнул.

Сакс тотчас же заскочил внутрь.

– Боже милосердный! – воскликнул он. – Да здесь вычислительной техники больше, чем во всем Министерстве обороны Соединенных Штатов! Эх, как бы мне хотелось немного повозиться со всем этим.

– Уолт, мы сюда пришли не в игры играть. Нам нужно отыскать треклятую электронную иголку в электронном стогу сена. Так что доставай свою лупу. Мне нужен, если можно так выразиться, цифровой отпечаток пальца. Я даже соглашусь на частичный. Но с пустыми руками я отсюда не уйду.

Уолт бродил по помещению, оглядывая высокие стойки с серверами и коммутаторами, коробками, похожими на проигрыватели видеодисков, но соединенные между собой сотнями тоненьких ярких проводов.

Наконец он застыл, задумчиво глядя на большой черный кондиционер.

– Изменение планов, – сказал компьютерный гений.

– Говори, – вопросительно посмотрел на него Белнэп.

– У тебя в рюкзаке места много?

– Уолт, ты импровизируешь?

– А что, с этим какие-то проблемы?

– Да нет, – ответил Белнэп. – Пока что это единственная искорка надежды.

Сакс провел ладонью по коротко остриженным волосам на виске.

– У меня перед глазами система памяти объемом пять терабайт. Дай мне минуту, и я скину копию всей этой хреновины на магнитную ленту.

– Уолт, ты гений! – воскликнул Белнэп.

– Как будто я этого не знаю, – ответил Сакс.

Уилл Гаррисон рассеянно прихлопнул москита. По пути сюда он принял таблетку малярина, которую пришлось проглотить всухую. Однако он не помнил, сколько времени будет длиться антималярийный эффект. Уставившись в оптический прицел, Гаррисон передвинул винтовку на сошке так, чтобы красная точка оказалась в самом центре двери, через которую должен будет выйти Тодд Белнэп.

«Если хочешь, чтобы дело было сделано правильно, – мысленно повторил он, – лучше сделай его сам». Истинная правда.

Сладких тебе снов, «Генри Джайлс». Прощай, Кастор. До свидания, Белнэп. Вдруг Гаррисону показалось, что где-то позади раздался хруст сломанной веточки, раздавленной ногой. Но этого ведь не может быть, так?

Это никак не может быть Белнэп – он ведь все еще внутри, как и тот дилетант, которого он притащил с собой. А кому еще известно о том, что он здесь? Белнэп прибыл на Доминику один, без отряда прикрытия.

Гаррисон обернулся. Ничего. Абсолютно ничего.

Его палец снова лег на спусковую скобу, и тут сзади опять послышался какой-то звук. Гаррисон попытался оглянуться.

Внезапно его горло оказалось стиснуто обжигающей узкой полоской, вгрызающейся в плоть. Ему показалось, что голова вот-вот лопнет от избытка крови.

Наконец Гаррисону удалось увидеть нападавшего.

– Ты!.. – прохрипел он, но это слово замерло у него в горле. А затем ночная темнота сменилась настоящим, непроницаемым мраком, означавшим угасание сознания.

– Глупый кролик, – пробормотал Джаред Райнхарт, сматывая удавку из хирургической нити на одну из деревянных рукояток. Древнее приспособление, которое не смогли усовершенствовать новые технологии.

Удавка даже не была влажной от крови. Дилетанты частенько прибегают к помощи тончайшей стальной проволоки. Однако настоящая удавка не врезается в плоть; она пережимает сонную артерию и внутреннюю и внешнюю шейные вены, не позволяя крови поступать в мозг и выходить обратно. При правильном использовании «мокрое дело» делается без мокроты. Как это произошло сейчас: единственной жидкостью стала моча, выступившая темным пятном на брюках пожилого оперативника.

Райнхарт долго тащил труп вниз. Его шаги тонули в жужжании миллионов мошек и каменных мух и в кваканье маленьких древесных лягушек. Наконец он добрался до полосы красных вулканических отложений. Сняв с Гаррисона одежду, Райнхарт аккуратно сложил ее, убрал в полиэтиленовый пакет для мусора и засунул в свой рюкзак. Конечно, можно было бы просто спрятать труп в тропических зарослях, но был вариант получше.

Вскоре зловоние сернистых испарений стало невыносимым; растительность, редея, постепенно сменилась скользким ковром из лишайников, мха и травы. Тут и там из трещин и лужиц грязи выбивались струйки пара, сверкавшие серебром в лунном свете.

Через десять минут, при свете полумесяца, пробивающегося через рваные облака, Райнхарт, заглянув через валун, увидел молочно-белый круг воды, скрытой слоем пара. Это и было Кипящее озеро. Подняв труп – даже в скудном освещении представлявший собой неприятное зрелище, со сморщенной старческой кожей, вздувшимися венами, жесткой щеткой седеющих волос, – Райнхарт перевалил его через черный кусок вулканической пемзы. Съехав по крутой стенке, труп плюхнулся в бурлящую, пузырящуюся воду.

Поварившись несколько часов в горячем растворе, насыщенном едкими серными парáми, мягкие ткани отделятся от скелета. Кости и зубы опустятся на дно озера, имеющего глубину свыше двухсот футов. В такой горячей воде аквалангисты работать не смогут, даже если у властей появятся основания осмотреть дно озера, в чем Райнхарт сомневался. Он был доволен своей работой. Весьма изобретательный способ заставить ребят из ОКО ломать головы.

Раскрыв сотовый телефон, Райнхарт позвонил на номер в Соединенных Штатах. Связь была кристально чистой.

– Все идет по графику, – сказал он. Помолчав, он выслушал своего собеседника и заговорил снова: – Что с Уиллом Гаррисоном? Никаких проблем. Скажем так: он нашел для себя одно очень теплое местечко.

Глава 28

Из-под двери камеры вытекала лужица. Заметив ее, недовольный охранник поспешил отпереть замок. Вставив ключ в замочную скважину, он повернул рукоятку и шагнул внутрь.

«Сучка устроила настоящий потоп!» Эта мысль не была самой последней, мелькнувшей в голове у охранника; однако она стала одной из последних. У него еще хватило времени удивиться тому, что его рука не просто держит рукоятку, но судорожно в нее вцепилась. Еще он успел заметить полоску скрученной фольги, намотанную на внутреннюю рукоятку и уходящую куда-то вверх, куда, он не смог разглядеть. Охранник понял, что лужица на полу натекла из крана мойки, и даже заметил синюю надпись на бумажном пакетике из-под соли, плавающем в луже, в которую он наступил. Все эти ощущения нахлынули разом, подобно перепуганной толпе, бросившейся к выходу; он не смог бы сказать, которое из них пришло первым, а которое – последним.

Но осталось еще много того, о чем охранник подумать не успел. Он не задумался о том, что электрического тока силой в одну десятую ампера будет достаточно, чтобы наступил спазм сердца. Не обратил внимания на то, что в комнате стало темнее, чем обычно, поскольку лампа над дверью была разбита. Обжигающая, конвульсивная боль, разлившаяся по всему его телу, по руке, груди, ногам, быстро очистила его от сознания. Следовательно, он не смог увидеть, что его обмякшее тело не позволило двери закрыться; не смог почувствовать, как пленница перепрыгнула через него, не смог услышать ее легких шагов, стремительно удалявшихся по монастырскому коридору.

Ступни Андреа едва касались каменных плит пола. Она беззвучно передвигалась большими мягкими шагами. Пока что на ее стороне элемент внезапности; однако долго так не продлится. У молодой женщины не было времени обращать внимание на необычные помещения, по которым она двигалась. Круглые колонны и своды над головой, напоминающие древние часовни. Камень, массивные балки перекрытий, плиты на полу. На стене полустертая позолота надписи, выполненной, похоже, славянскими буквами. Наверху бородатое лицо на иконе. Значит, это православный монастырь, но охранники явно американцы. И что это ей дает?