Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Забежав во двор, Майя заметалась среди теснившихся тут хибарок. Дверь одной была распахнута, и они юркнули в нее.
Так Майя попала к прачке Евдокии, вдове, матери восьми детей мал мала меньше. Самому старшему было десять дет, самому младшему — год. Мужа она потеряла три месяца назад. В порту оступился и упал в воду.
Евдокия приютила Семенчика и Майю на ночь, покормила их, чем бог послал, а на следующий день, расспросив Майю, откуда она, зачем приехала в Бодайбо, пожалела ее и оставила с Семенчиком у себя.
Теперь Евдокия и Майя стирали белье вдвоем и кое-как перебивались с детьми.
Пока стояли теплые дни, белье быстро сохло. Но вот наступило ненастье — где сушить? В хибарке много не развесишь. Трудно пришлось, голодно до зимы.
Однажды Майя понесла выстиранное белье заказчице на квартиру. Она быстро разыскала богатый особняк по Гаумановской улице. Дверь ей открыла пожилая полная горничная в цветастом сарафане.
Вышла хозяйка, красивая, холеная. Майя сразу узнала — это была Мария, о которой так много рассказывала Стеша.
— Я тебя где-то видела, — сощурилась Мария, подняв соболиные брови. — Ты не жила на приисках?
— Жила.
— Да ты положи узел. А я помню тебя. Ты приметная. А муж твой, кажется, сидел в тюрьме. Присядь, голубушка, отдохни. Что-нибудь о муже знаешь?
Майя ответила, что с тех пор, как Федора увезли на пароходе, она ничего о нем не слышала.
— Господи, так ты ничего не знаешь?..
Майя поняла, что этой женщине что-то извечно о судьбе Федора. Но она боялась спросить, предчувствуя недоброе.
— Твоего мужа приговорили к пожизненной каторге. Об этом даже с газетах писали.
Стены зашатались перед газами у Майи, пол куда-то поплыл из-под ног… Когда она немного пришла в себя, Мария стояла перед ней, держа стакан с водой.
— Возьми себя в руки, голубушка, — голосом, полным сочувствия, сказала Мария. — Успокойся. Жизнь еще не кончается. Я вот похоронила своего мужа и, слава богу, жива-здорова…
Из глаз Майи полились слезы. Она не утирала их и не обращала внимания на Марию.
— Попей водички… Один глоточек…
Зубы Майи застучали о стакан.
— Да что ты, в самом деле? Ведь жив твой муж, и, даст бог, свидитесь.
Мария никак не хотела отпускать Майю, говорила без умолку о всяких пустяках, наконец, пожаловалась, что портной испортил ей бальное платье, сшил, а оно на нее не налезает.
— Примерь, голубушка. — Она метнулась в комнату и принесла платье. — Может, тебе подойдет.
На лице Майи промелькнула жалкая улыбка:
— А зачем оно мне?
Мария всплеснула руками:
— Да ты никак хочешь заживо себя похоронить? А не рано ли? Да мы с тобой еще поживем врагам на зависть! Только не дело в прачках-то ходить. Мы тебе подыщем что-нибудь подходящее. — Мария задумалась. — Хочешь, я о тебе позабочусь?
Майя утвердительно кивнула головой.
— Не знаю, как ты на это посмотришь, — осторожно начала. Мария. — Я открываю у себя в Бодайбо маленькое заведеньице, там мне нужны будут женщины. Дело это, конечно, на любителя, — на лице Марии заиграла блудливая улыбка, — но зато прибыльное.
Майя все еще не понимала, куда Мария клонит, хотя в интонации голоса уловила что-то такое, что насторожило ее.
— А какая работа? — с наивностью ребенка спросила Майя.
— Что все, то и ты будешь делать — принимать кавалеров. Всех мы не будем принимать, только тех, которые поденежнее. А толстосумы все старые. Иной только подержится и довольный. — Мария залилась смехом.
Майя, вставая, с грохотом уранила стул. Она, не говоря ни слова, пошла к выходу.
— Погоди, а деньги за стирку, — спохватилась Мария. — Сколько с меня?
— Мне не нужны ваши грязные деньги! — надрывным голосом крикнула Майя и вышла, хлопнув дверью.
После суда осужденных около двух месяцев держали в иркутской пересыльной тюрьме. Трошка шумел, требовал отправить их к месту ссылки на каторжные работы, напоминал через надзирателей начальнику тюрьмы, что после приговора заключенных не имеют права держать в пересыльной тюрьме.
Трошка смирился немного только после того, когда ему сообщили, что приговор отправлен в Санкт-Петербург на высочайшее утверждение и что, возможно, император отменит его.
Быков немного было воспрянул духом, но Алмазов и Зеленов тут же развеяли его надежду — царь никогда приговора не отменит. Он всегда одобряет то, что делают его палачи.
Когда у Трошки Зеленов спросил, почему он так рвется из тюрьмы на каторжные работы, Трошка ответил, что из каторги легче бежать. И он стал рассказывать, как нужно готовиться к побегу, чтобы он удался. Прежде всего никогда не обострять отношений с караульными, разыгрывать перед ними кроткого, послушного паиньку, который муху не обидит. Иначе с тебя глаз не будут сводить, не дадут лишнего шага сделать. Всячески стараться быть на хорошем счету у начальства, заслуживать его похвалы, не отказываться ни от какой работы, самой тяжелой и грязной. Делай вид, что ты всем довольный. Тобой будут затыкать все дырки — но ты не ропщи, посылать тебя туда, куда другого под страхом смертной казни не погонишь — иди, не моргнув глазом. И не теряй попусту времени, примечай каждую валеженку вокруг, каждую тропинку, изучай местность, чтобы знать, где скрыться от преследователей, в какую сторону лежит болото, а где тебе встретится деревня, опасный тракт или волчья тропинка… Тут нужно шевелить мозгами не хуже императора. Дурак из заключения не убежит.
Трошка и Зеленов были правы — царь утвердил приговор Иркутской судебной палаты. Быкова и Зеленова отправили в Александровский централ первыми. Спустя два дня увезли Трошку.
На прощанье. Федор и Трошка по-братски обнялись.
— Это я тебя, Федор, погубил, — скорбным и виноватым голосом сказал Алмазов. — Если можешь, прости… Я не хотел этого… Но теперь ты для меня дороже родного брата. Если будем живы, я искуплю перед тобой свою вину. Моя настоящая фамилия Гудзинский. Запомни. У меня отец поляк, мать русская. Поженились они тоже в ссылке.
Потом Трошка и Федор поцеловались и оба расплакались…
Спустя два дня после неприятного разговора Майи с Марией к прачкам в хибару пришла нарядная женщина.
— Я из дома Общественного собрания, — сказала она. — Через три дня у нас масленица. Один купец принимает на праздник много гостей. Будет большой банкет. А столы обслуживать у него некому.
Майя никак не могла понять, при чем тут она, что у купца некому накрыть на столы, когда к нему съезжаются гости. Нежданная гостья ей объяснила, что она ищет красивых женщин, которые согласились
