Хо - Raptor

— Лид, можно тебя на минутку?!

— А? — очнулась Лидия, оторвавшись от сладостных перешёптываний и поцелуйчиков.

— Извини. На пару слов — не более, — улыбнулась Оля.

Бекас разочарованно вздохнул, когда Лида выскользнула из его объятий и порхнула следом за Ольгой. Девушки скрылись в коридоре, и он остался один на один с ушедшей в себя Настей. Около минуты он глядел на неё, внимательно и пристально. Та смотрела сквозь него. Тогда Ваня приподнялся, и приблизившись к ней, осторожно поводил рукой перед её лицом. Никакой ответной реакции от Насти не последовало. Ни один мускул не дёрнулся на её лице. Веки не дрогнули, а зрачки даже не пытались сфокусироваться. Покачав головой, Бекас горько усмехнулся, плюхнулся обратно на койку, и показав Насте язык, отвернулся от неё.

— Как распределимся сегодня? Кто где остаётся? — серьёзно спросила Ольга.

— Также, как и вчера, — не задумываясь, ответила Лидия. — Бекаса сейчас откомандирую к Вовке, мы с Настей здесь останемся, а ты пойдёшь в свою каюту.

— Ты уверена?

— Да. А в чём дело?

— Ни в чём… Я смотрю, вы с Бекасом так увлеклись, что…

— Оль, неужели ты считаешь, что я оставлю Настю? Нет конечно. Она вчера со мной ночевала. Ночует и сегодня. Всё будет в порядке. Пока она не уснула, мы тут посидим с Бекасом, пошепчемся… Она нам не мешает, и мы ей не помешаем. Мы будем сидеть тихо как мышки, а когда она уснёт, Бекас отправится к толстому. Мне одной сидеть, её караулить — это такая тоска. Вдвоём-то — веселее.

— Ну, смотрите… — качнула головой Ольга. — Может всё-таки мне с ней остаться?

— Нет-нет! Я же сказала, что не брошу её. Значит не брошу, — заверила её Лида. — Не волнуйся, и иди спать.

— Ладушки. Спокойной ночи.

— Приятных снов.

Они разошлись. Лидия вернулась в пятьдесят третью каюту, а Ольга скрылась в пятьдесят четвёртой.

Сегодня Сергей и не думал к ней приставать. Он смирно лежал, укрытый одеялом, повернувшись лицом к стенке. Оля склонилась над ним и заботливо прошептала:

— Серёж. Ну как твоя голова?

— У? — тот приоткрыл один глаз. — Нормально. Успокаивается.

— Сейчас поспишь, и пройдёт, — она поцеловала его в щёку. — Сладких снов, дорогой.

— Угу. И тебе, — пробормотал Сергей, закрыв глаз.

Отойдя от него, Ольга разделась, выключила свет, и легла на свою койку, нырнув под прохладное одеяло. Спать ей не хотелось, очевидно потому, что она уже успела прикорнуть сегодня днём. Да и любопытство, не оставлявшее её с утра, вновь набирало свои обороты, подначивая и подталкивая к решительным действиям. Она опять вспомнила о таблетках. Рука, прыткой змейкой, скользнула под подушку, и нащупала их там…

— «Нет!» — подумала девушка. — «Хватит. Надо здраво смотреть на вещи. Вдруг это наркотики? Вдруг моя иллюзия вчера ночью была самой обычной галлюцинацией?»

Но здравый смысл руководил ею недолго. Злосчастный интерес, подпитываемый всё пополняющейся чередой безответных вопросов, рос в геометрической прогрессии, пока наконец не одержал верх над её сознанием. А что будет в этот раз? Откуда взялся Евгений? Что такое Хо? Как создать иллюзорный мир? Ей хотелось узнать обо всём. До этого она словно жила в блёклом однообразном мире, лишь изредка встречая в нём что-то действительно интересное, а тут, как будто бы дверь приоткрылась в какое-то совершенно иное измерение, где всё нужно постигать изначально, с нуля. Где всё по-другому. Забытое с детства ощущение, когда тебе интересно абсолютно всё.

Когда она была маленькой девочкой, она считала, что её мама и папа знают обо всём на свете. И на все вопросы у них есть ответ. Она росла, и всё чаще и чаще разочаровывалась в этом убеждении, сталкиваясь с тем, что родители чего-то всё-таки не знают. А затем, по мере взросления, уже родители стали всё чаще и чаще обращаться к ней с вопросами «Как?», «Что?», да «Почему?» Сейчас история словно повторилась заново. Теперь она вновь была той самой маленькой девочкой. Ребёнком, не знающим ничего о новом, неизвестном мире. А «всезнающих родителей» ей заменил Евгений, который определённо знал если не всё, то очень многое о том, о чём Ольга даже и не догадывалась, но ощущала это всеми фибрами своей души. Он точно что-то знает. И он пытался сказать ей обо всём вчера ночью. Но так и не сказал. О чём же он хотел рассказать? Он всё про них знает. Он наблюдает за ними. Он помогает ей. Предупреждает. Боится кого-то. Хо. Что ещё за Хо? Почему Настя должна покончить жизнь самоубийством? Что это вообще за корабль? Почему они попали на него, и почему их до сих пор не нашли? Может быть он расскажет ей сегодня?

Лёжа в темноте, Оля с волнительным трепетом сжимала заветную пластинку с таблетками. Неизвестность пугала, и в то же время манила её. В руках был запретный плод с Древа Познания, который она вчера надкусила. Разум всё ещё пытался сопротивляться, но дурманящая близость неизвестного была гораздо сильнее его. Что страшнее? Приоткрыть завесу тайны, и хотя бы мельком заглянуть за грань неизведанного, или же отказаться от этого, и продолжать оставаться в неведении? Скорее всего — второе. Страх гораздо сильнее, когда его подпитываешь домыслами и предположениями. Беспочвенная фантазия придает неизвестности самые дикие, дьявольские оттенки. «Сон разума порождает чудовищ». Чем меньше ты знаешь о том, что тебя пугает — тем больше ты его боишься. К чему раздувать свои собственные страхи до невероятных размеров, если можно взглянуть им прямо в лицо всего лишь раз, чтобы увидеть, каковы они на самом деле. И скорее всего, их габариты окажутся гораздо меньше тех, что были гипертрофированы домыслами в собственном сознании. Гораздо страшнее не знать, чем знать.

В памяти Ольги неожиданно всплыли отрывки из прошлого сна. Она вспомнила беседу Евгения с незнакомцем, вспомнила как они что-то говорили про неё… Говорили что-то серьёзное. Вспомнила чудовище, от которого спасалась. И больше не стала раздумывать. Это была последняя капля, переполнившая чашу её терпения и выдержки. В реальности её более ничто не удерживало. Палец с лёгким скрипом нажал на невидимую прозрачную оболочку, выдавливая из неё таблетку. Маленькая гранула выпала в подставленную руку. Ухватив пальцами, Ольга, исполненная решимости, отправила её в рот…

Безвкусная пилюля миновала подрагивающую мякоть губ, перевалилась через твёрдую преграду зубов, упав на язык, который, выгнувшись волновым движением, отправил её дальше — к гортани. Скользя по слюне, таблетка катилась всё глубже и глубже. Миновав гланды и внутренний язычок, она скрылась в глотке, провалившись в тёмный колодец пищевода. Проходя вдоль его слизистых стенок, разъедаемая влагой оболочка съёживалась, плавясь и деформируясь. И вот, конечный пункт — желудок. Изуродованная таблетка остановилась в нём, и желудочный сок моментально разрушил остатки её оболочки. «Иллюзиум» вырвался на свободу. Выпроставшись из своей растворённой камеры, он быстро начал обволакивать организм изнутри, захватывая контроль над нервной системой. Процесс был необратим…