Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями] - Александр Широкорад

Умер экс-король в феврале 1798 г. и был похоронен по «царскому церемониалу». Император Павел присутствовал при его погребении.[197]

Сразу после падения Варшавы начались переговоры между Россией, Пруссией и Австрией о разделе Польши. Надо сказать, что они шли весьма сложно и стороны спорили буквально за каждый клочок земли. Детали этих споров представляют интерес лишь для узкого круга историков дипломатии. Поэтому я скажу только о документе, ставшем результатом длительного закулисного торга.

23 декабря 1794 г. (3 января 1795 г.) австрийский посол граф Людвиг Кобенцль и графы И. А. Остерман и А. А. Безбородко подписали в Петербурге Акт о присоединении Австрии к русско-прусской конвенции о втором разделе Польши и русско-австрийскую декларацию по сему вопросу. Согласно декларации, Австрии было разрешено ввести свои войска в Польшу. Новая граница Австрии должна была идти от линии южнее Ченстоховы, а далее на восток до пересечения с Западным Бугом.

13 (24) октября 1795 г. в Петербурге была подписана трехсторонняя русско-прусско-австрийская конвенция о третьем разделе Речи Посполитой. От России ее подписали те же: Остерман и Безбородко, от Австрии — Кобенцль, а от Пруссии — прусский посол в Петербурге граф Фридрих фон Тауенциен.

Стороны взаимно гарантировали друг другу новые владения, полученные ими при разделе Польши, вплоть до оказания военной поддержки в случае покушения на эти владения любых третьих сторон или попыток их возвращения Польше.

Договор резервировал и гарантировал за Пруссией получение Варшавы, включая Правобережье Вислы по линии реки Свидра — слияние рек Нарев и Западный Буг, а за Австрией закреплял Краков с округом.

Что же касается разграничения между прусскими и австрийскими зонами в Польше, то демаркация их откладывалась до работ погранично-согласительных комиссий, в которых Россия брала на себя роль посредника и примирителя.

14 декабря 1795 г. Екатерина Великая издала «Указ о присоединении к России Литвы и Черной Руси». Согласно указу, новая русская граница шла от границы Волыни (верховье реки Припять, севернее польского города Хельм) до Брест-Литовска, а затем по течению реки Западный Буг до границы Подляшья (село Янув-Под-ляски) и далее поворачивала в северо-восточном направлении вдоль Подляшской границы до верховьев реки Нарев (Беловежье), и оттуда на север до пересечения реки Неман у Гродно, а затем по течению Немана до прусской границы, а далее вдоль старой литовско-прусской границы к Балтийскому морю до города Поланген (Паланга). Все земли к востоку от очерченной линии входили в состав Российской империи и подчинялись генерал-губернатору Литовского края — генерал-фельдмаршалу князю Репнину.

Отходящая к России территория Великого княжества Литовского разделялась на две губернии с центрами в городах Вильно и Слоним. Виленской губернией назначался управлять генерал-майор Александр Тормасов, Слонимской — генерал-майор Иван Новицкий.

Таким образом, приобретенные Россией территории подразделялись на собственно Литву (Виленская губерния) с литовским населением и на Черную Русь (Западная Белоруссия) — Слонимская губерния с преимущественно белорусским населением.

Несколько слов стоит сказать о Курляндии, которая была с 1561 г. ленным владением польских королей.[198] Зависимость Курляндии от Польши была номинальной. В 1741 г. императрица Елизавета Петровна сослала курляндского герцога Эрнста Иоанна Бирона в Пелым. Сделано это было исключительно из-за грызни за власть в Петербурге с игнорированием внешнеполитических интересов в России. В 1758 г. Елизавета признала торжественным актом курляндским герцогом Карла Саксонского, сына правившего саксонского курфюрста и польского короля Августа ІІІ.

В течение четырех лет (1758–1762), пока принц Карл оставался герцогом, его отношения с курляндским дворянством были напряженными. Принц Карл как католик не имел права по основным законам Курляндии носить герцогский титул.

В 1763 г. Екатерина вернула 73-летнего Э. И. Бирона на курляндский престол, а 25 ноября 1769 г. Эрнст Бирон отказался от престола в пользу своего старшего сына Петра. Однако Петр тоже был непопулярен среди курляндского дворянства.

В ходе восстания Костюшко в 1794 г. Митава и Либава[199] были заняты польскими войсками. В ответ на это один из вождей курляндских дворян, фон дер Ховен, распространил по всей стране воззвание, в котором призывал «уничтожить ленную зависимость Курляндии от Речи Посполитой и отдаться под покровительство России, причем просить русскую императрицу о сохранении особых прав и привилегий герцогской фамилии, рыцарства и земства».

В феврале 1795 г. Курляндский сейм обратился к Екатерине с прошением «О принятии Курляндии под покровительство России». В прошении говорилось: «Мы за себя и потомство наше себя и сии герцогства покоряем е. в. достославно царствующей императрице всероссийской и под ее высочайшую державу».

Екатерина не заставила себя долго упрашивать, и 15 апреля 1795 г. был издан Манифест о присоединении к России герцогства Курляндского и Семигальского и Пильтенекого округа. Курляндией стал управлять генерал-губернатор генерал-поручик барон Петр фон дер Пален.

Подавляющее большинство русских, польских и западноевропейских историков оценивали третий раздел Польши прежде всего с эмоциональной (нравственной) и правовой точек зрения. Такие оценки неверны хотя бы из-за отсутствия всеми признанных критериев морали и права. Нам ли из XXI в. судить XVIII в.? По сравнению с действиями палестинцев и израильтян, американцев и афганцев, русских и чеченцев все войны XVIII в. являются образцом ведения боевых операций. Никто так не уничтожал мирных жителей, никто так не издевался над пленными, как вышеперечисленные стороны в XXI в.

Екатерина-матушка при всех ее грехах не призывала публично «мочить противников в сортире», не стреляла по своему сенату из тяжелых пушек и не травила людей газом в театрах.

На мой взгляд, говорить о нравственности поступков любого полководца можно лишь в сравнении с поведением других сторон в данном отрезке времени. Между прочим, в конце XIX — начале ХХв. в международном праве существовало положение, согласно которому любая сторона, обвиняемая в военном преступлении, могла требовать рассмотрения всех нарушений международного права за определенный промежуток времени и при отказе других сторон предать инцидент забвению.

Вернемся еще раз к совместной декларации России и Австрии от 23 декабря 1794 г. (3 января 1795 г.). Там говорилось: «Два монарха, убежденные опытом прошедшего времени в решительной неспособности Польской республики устроить у себя подобное [твердое и сильное] правление или же жить мирно под покровительством законов, находясь в состоянии какой-либо независимости, признали за благо в видах сохранения мира и счастия своих подданных, что предпринять и выполнить совершенный раздел этой республики между тремя соседними державами представляется крайней необходимостью».

Что могут возразить критики этой декларации? То, что Речь Посполитая могла жить мирно? То, что подданные России и Австрии не были заинтересованы в разделе?

«Ах! — воскликнет душка-интеллигент. — Вот если бы соседние державы не вмешивались в польские дела, если бы у Стася был твердый характер, если бы католики возлюбили диссидентов, если бы все радные паны помирились и стали безоговорочно подчиняться королю, если бы все гайдамаки побросали сабли и мушкеты и стройными рядами пошли на барщину к панам и евреям-арендаторам, то как бы расцвела Речь Посполитая!»

Но у русских есть пословица: «Если бы да кабы, во рту выросли б грибы». Аналогичные пословицы есть у белорусов и поляков.

Формально последняя точка в существовании Речи Посполитой была поставлена 15 (26) января 1797 г. в Петербурге. В этот день была подписана Конвенция между Россией и Пруссией с участием Австрии о распределении финансовых и имущественных обязательств Польского государства между тремя договаривающимися сторонами. В этот же день у итальянского городка Риволи генерал Бонапарт наголову разбил австрийскую армию фельдмаршала Альвинци. Через две недели в Мантуе сдалась тридцатитысячная армия генерала Вурмзера. Разгромив новую австрийскую армию эрцгерцога Карла, 27-летний генерал шел на Вену…

РАЗДЕЛ IV. ВАРШАВСКОЕ ГЕРЦОГСТВО И ЦАРСТВО ПОЛЬСКОЕ

Глава 1. НАПОЛЕОН И ПОЛЬША

Скажу сразу, эта глава для меня самая трудная. Формально в период с 1797 по 1815 г. Россия и Польша не воевали, да и самого Польского государства не существовало, но без рассказа о событиях этого периода события 1831 и 1863 гг. будут непонятны читателю. И наконец, подробный рассказ об участии польских частей в наполеоновских войнах может вылиться в многотомную монографию. Поэтому я вынужден рассказать лишь об отдельных аспектах и эпизодах наполеоновских войн.