"Фантастика 2023-134". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Демина Карина

– Ты…

– Извини, так оно как-то… безопаснее, что ли.

Револьвер Эдди я так и не выпустила.

– Правильно. И… голову надо будет отрубить.

– Лучше сжечь.

– Сперва отрубить голову, а потом сжечь, – постановил Странник, а я подумала, что пепел следует еще прикопать, и куда поглубже.

Мало ли.

Вдруг да дракон и в виде пепла опасен. Вот же… зар-р-разы.

– Чарли. – Я дернула мужа за рукав.

И он моргнул.

Потом тряхнул головой, скривился, обнял ее руками, издав при том тихий стон.

– Болит? – осведомилась я, почему-то испытывая преогромное желание подзатыльник отвесить. Тоже мне, спасатели.

Что б они без меня делали?

Чарльз осторожно открыл рот. И закрыл. А в следующий миг раздался оглушающий протяжный крик, плавно перешедший в вой.

Твою ж…

Вскочив с кресла, словно пробудившись ото сна, Августа бросилась к телу. Она споткнулась о юбки, упала на руки и поползла, неловко, дергано.

– Августа… – Чарльз кинулся к ней, но она лишь упрямо мотнула головой. – Августа, он…

Умер.

Точно умер.

Со всею определенностью. Даже драконы не живут с такой дырой в голове. Признаю, у Эдди это как-то аккуратнее выходит, что ли.

Вой захлебнулся, сменившись рыданиями.

– Она… она… – Чарльз посмотрел на меня. А я что? Я понятия не имею, как правильно утешать расстроенных девиц, мужа которых убили.

Тем более что убила-то я.

И пусть он был редкостным засранцем, но все-таки…

Я посмотрела на Странника, а тот на Чарльза.

– Вы… – Августа задрала голову. По лицу ее текли слезы, крупные, какие-то очень уж крупные. Таких не бывает. Губы дрожали, а слезы капали на грудь Змееныша. И я вдруг испугалась, что он возьмет и воскреснет. В сказках ведь случается.

С королевичами.

А Змееныш – целый император, пусть и самозваный.

– Погоди, девонька, – тихо сказал Эдди.

– Вы его убили! – Крик ее отразился от стен, и люди, до того неподвижные, застывшие, словно и не люди, а восковые фигуры, очнулись.

Краем глаза я уловила движение.

И…

– Вы! Его убили! – Августа вскинула кулачки. – Они убили его! Они…

– Убили, убили, убили… – Шепот разносился по залу, отражаясь от стен. И люди, все как один, поворачивались к нам.

– Что с ними? – Я вдруг поняла, что револьвер – это вовсе не так и надежно.

Когда на тебя смотрят.

С ненавистью. С желанием разорвать в клочья. И главное, все-превсе, кто стоял в этом зале! Они ведь… они должны были очнуться! В сказках Мамаши Мо, когда злого колдуна убивали, чары рассеивались.

– Похоже, пора уходить. – Чарльз попытался поднять сестру, но та вырвалась и, извернувшись, полоснула ногтями по его лицу.

– Поздно. – Странник огляделся и сглотнул. – Я не могу стрелять в них… в женщин.

И мужчин.

Их одинаково много, и тех, и других. В белых платьях и во фраках, в лохмотьях, в которые превратились платья. Без платьев и вовсе нагие. Они окружали нас, приближаясь медленно, видом своим напоминая тех мертвяков, которых плодила пустыня.

Да чтоб их всех! Я тоже не могу в них стрелять! Они же не виноваты!

И что? Мы вот так умрем?

Глупо?

Нелепо? Страшно?

Я не хочу!

– Милисента? – Чарльз поднялся и взял меня за руку.

А что я? Я ничего. Я… я ведь не дракон. Здесь. Это там у меня и крылья, и чешуя, и, наверное, даже обаяние драконье, или как оно там называется. А тут… Я нащупала флакон на веревочке. Может… нет, ничего.

И приближаются.

Люди-мертвецы, пусть даже пока живые. Медленно. Сбиваясь в толпу.

– Похоже, вариантов не осталось, – мрачно произнес Эдди. – Если что… вы же помните? Я еще не шаман. Я только учусь.

– Учись скорее, – рявкнул Дик, закатывая рукава. – А то и вправду пришибем кого, неудобно потом получится…

Эдди вытащил костяную дудочку и поднес к губам.

Он дунул.

И по залу прокатился ветер. Я точно знаю, что ветер. Весенний. Тот, который приходит с востока, принося на крыльях своих морскую соль и надежду, что зима отступает.

Дождь.

Легкий. Ласковый. Под таким так и тянет кружиться. И я, когда была еще маленькой и не знала, что леди не танцуют под дождем, кружилась, запрокидывала голову, ловила ртом сладкие капли. А еще смеялась, просто так, без причины, потому что на душе было радостно.

И петь хотелось.

Солнце. Весной оно ласковое. Оно разливает свет, которого становится так много, но все равно недостаточно. И я помню теплые лужи на подоконнике, запах прогретого дерева.

Сундук.

Книга.

Тихий скрип половиц. Голос мамы, что доносится откуда-то издалека. И я замираю над страницами…

Я заставила себя открыть глаза.

Нет ветра. И дождя тоже.

Нет солнца.

Есть зал, полный людей, которые замерли, слушая эту невозможную музыку. Они стояли и слушали, и из глаз их текли слезы. И я тоже, кажется, плакала, но это не имело ровным счетом никакого значения. Главное, что я боялась лишь одного: что музыка эта прервется.

Я знала, что так и будет.

Так должно.

Но все равно боялась. Наконец Эдди выдохнул и произнес:

– Достаточно.

И тогда я все-таки разрыдалась.

Глава 32,

в которой все почти завершается

Тело Змееныша вынесли на улицу. Чарльз потер руки и поднял их, выпуская Силу. Пламя выкатилось, обняло труп, и по саду поплыл мерзковатый запах.

– Вот и все, – тихо сказал Странник.

– Думаешь?

Огонь горел, и поддерживать его предстояло долго, но Чарльз был готов. Он опустился на кованую лавочку. Светало. Почти погасли огоньки в бумажных фонариках, и сад, полный теней, выглядел заброшенным.

– Надеюсь. – Странник тоже присел. – Мои люди наведут порядок.

– Их хватит?

– Теперь? Да. Многие, скажем так, предпочитали держаться в стороне от конфликта. Выжидали. И теперь примут верное решение.

Но найдутся и другие, те, что поддержали Змееныша.

Странно. Был человек – и нет человека, а есть удушливый черный дым.

Августа спала. Еще тогда, когда заиграла эта выворачивающая душу музыка, она заснула. И Чарльз сам отнес ее в какую-то комнату, где нашлась кушетка. На кушетку и уложил. А Милисента пообещала присмотреть.

И там осталась.

С ними же остался Эдди. И еще Орвуд, хотя без него можно было и обойтись. Следовало признать, что Орвуд раздражал. Но сейчас сил на раздражение не хватало.

Странник заговорил вновь:

– У дяди много знакомых. И почти все были недовольны происходящим. Так что там, в городе, с радостью примут очередные перемены.

От Странника пахло подземельями. Сейчас Чарльз улавливал этот запах весьма отчетливо.

– Перемены будут… серьезными?

– Дядя полагает, что нельзя и дальше оставлять город Совету. – Странник смотрел на огонь. – Когда-то… наш дед надеялся, что здесь, на новом месте, он создаст новое общество. Совершенное. Идеальное. Где все будет по справедливости.

– У нас в клубе тоже про такое говорили.

– В клубах вечно говорят о какой-то хренотени.

– Мы вообще-то думали мир изменить.

– Поздравляю, тебе это удалось, – хмыкнул Странник.

Ветер потянул дым по земле, а Чарльз, глянув на кости, подкинул пламени Силы. И огонь побелел. Жар от него сделался почти невыносимым.

– Издеваешься? – тихо спросил Чарльз.

– Факт констатирую. Город перейдет под власть короны. Будет заключен договор. Думаю, договоримся о статусе вольных земель. Дядя станет наместником.

– Не ты?

– Я… – Странник закрыл глаза. От жара его волосы поднимались над головой, но он терпел. – Я не хочу. Рано или поздно, но придется, конечно… еще многое сделать надо. О девушках вот позаботиться…

Их много, девушек, растрепанных, растерянных, каких-то несчастных, словно пребывающих в полусне. Ими тоже нужно будет заняться.

– Найти родных, у кого есть. Пристроить прочих. Да и вообще… с рабством разобраться. Не дело это.