Хитрости эльфийской политологии - Татьяна Патрикова

— Новорожденных детей.

— Что это значит? — выступила вперед императрица.

— Вы думаете, проблемы с нашими детьми начинаются только тогда, когда они чуть-чуть подрастут и начинают пытаться мерцать самостоятельно? — уточнил Ай без тени насмешки.

Эльфы недоуменно переглянулись. Я тоже весь обратился в слух. Такие подробности мне никто не рассказывал.

— На каждого новорожденного в момент рождения отец накладывает заклятье тишины. Если по тем или иным причинам отца у ребенка как такового нет или он не может присутствовать при рождении, это делает ближайший родственник мужского пола или кто-то, кто впоследствии будет этому малышу вместо отца. — Отрапортовал Ир.

Я уже собирался задать уточняющий вопрос, но тут ответ сам пришел мне в голову.

— Ваши слепки сродни эмпатии?

— Да, — вместо Ира ответил мне Ай, — Очень редкий дар для нашего мира. По крайней мере, так считается.

— И ваши дети?.. — начала императрица.

— С рождения. Поэтому, чтобы не сошли с ума еще до первого восьмилетия жизни, мы их заклинаем тишиной.

— Обалдеть, — вырвалось у меня. Теперь я смотрел на Клёму, трогательно жмущегося к Снежню, совсем другими глазами. Ир это заметил и уточнил:

— Ты не понял. Они впервые в жизни пробуют себя в мерцании в тот момент, когда отец снимает с них заклятье. Клементиреферус уже прошел через это.

— И Лиди тоже?

— А как же! — поддержал Ирку Ай. Я посмотрел на него и кое-что вспомнил.

— Да, кстати, а вы нам не расскажете, что такого Ир сделал своим заклятьем правды, что кое-кто был вынужден покинуть Чащу Лис? — спросил я это в шуточном ключе, не подозревая, какая на самом деле нешуточная история может скрываться за всем этим. На этот раз чутье меня обмануло. Хотя, не могу сказать, что я к нему в этот момент прибегал. Если бы лучше подумал, возможно, не совершил бы такого прокола. Но, как говорится, близок локоток, да не укусишь!

Лицо Ая неуловимо изменилось. Желтые глаза словно потускнели. Зато император, явно заинтересовавшийся всей ситуацией, с интересом посмотрел на старшего мерцающего. Тот весь словно подобрался. Я успел поймать гневный и неожиданно пристыженный взгляд Ира. Пожал плечами, в ответ на него и услышал ответ Ая:

— Я тайна и безответно был влюблен в Ефимисюкеруса. Когда его внук заклял нас, я был вынужден ему признаться… — он хотел добавить что-то еще, но передумал. Впрочем, и мне, и всем остальным, было и без того ясно, что зря я поднял эту тему. Вот засада! Я, конечно, понимаю, что не все коту масленица и бывают и у меня проколы. Но как же противно, порой, это осознавать!

В общем, дальнейшее общение императора с семейством и мерцающими было несколько скомканным. Во-первых, другим обитателям Чащи Лис Снежня так и не показали. Ай в витиеватых выражениях объяснил, что не стоит шокировать мирных жителей Академического поселка. К слову, эльф и сам был рад такому повороту событий. А, во-вторых, забрать так и не пробудившуюся девочку с собой во дворец доктор мерцающих нам не дал. И дело вовсе не в том, что перенести воду, которая льется из пустоты и в пустоту же исчезает, было невозможно. У хитрых мерцающих была отработана целая методика по перемещению живых фонтанов. Но Ай стоял на том, что без согласования с общиной поступать так опрометчиво нельзя. И даже слово Пестрого в этот вопросе не будет последним, если совет академии будет против. Оказывается, был у них тут и такой орган управления. Правда, по словам самого Ая, он редко созывался. Мерцающие от мала до велика терпеть не могли кем-то руководить на первых ролях. Но вопрос перемещения одного из детей, который был, можно сказать, в бессознательном состоянии, должен был решаться сообща. Таниэль попыталась возражать, но её решительно прервал Снежень, заявив, что уважает обычаи народа мерцающих и настаивать на своем не станет.

— Если твоя сестра еще не готова вернуться в этот мир, возможно, не стоит быть такой настойчивой, — заметил он мягко, обращаясь к фаворитке.

— Она еще маленькая! Она не может…

— Что? — вмешался Ир, — Сама решать? А ты что сделала в её возрасте?

— Это он о чем? — напрямую спросила мерцающую леди императрица.

— О моем побеге, — глухо отозвалась та.

— Ты была… её ровесницей? — изумленно выдохнула эльфийка, бросив быстрый взгляд на безучастный водный поток.

— Да, — ответил за мерцающую Ир, — Я сравнил даты, — и указал взглядом на один из камней, в ограничительном барьере. На нем, действительно, были выписаны какие-то символы, которые для меня были непереводимы. Переводчики не знали течения времени. Поэтому даты этого мира, как правило, превращались для меня в бессмысленный набор слов и цифр.

— В таком случае, Ириргавирус, действительно, прав, — заметил Снежень и взмахом руки потушил огни вокруг фонтана.

Я словно ослеп. Но в этой темноте кто-то взял меня за руку и куда-то повел. Этим кем-то был, конечно же, Ир. Мы вернулись на гору тем же путем, каким и пришли. Ай покинул нас, свернув в одно из ответвлений коридора, прорубленного в скалах. Как только вышли туда, где свободно можно было перемещаться в пространстве, император открыл портал прямо во дворец. Было уже почти утро, когда мы вернулись. Ир вел себя странно, пока мы из императорских покоев добирались до своих апартаментов. И заснули мы с ним уже после рассвета. Мерцающего нежданно-негаданно в очередной раз потянуло на любовь, что стало для меня во всех смыслах приятной неожиданностью.

В университет мы вернулись ближе к полудню. Первым делом я отправился переодеваться. Ир увязался за мной. Мы шагнули из классной комнаты в мою земную квартиру и первым, кого мы там увидели, стал Елка. Вот так номер! И что, интересно, дракон тут забыл?

— Елка, ты чего тут? — спросил я, как-то забыв возмутиться таким наглым вторжением в личное жилище. Уж больно нервным и слегка пришибленным выглядел дракон. Я грешным делом решил, что он в ответ на мое возмущение и кинуться может. Ир, конечно, защитит. Он у меня по этой части большая умница. Но что же могло словно катком пройтись по такому самоуверенному типу, как наш зелененький?

— Если скажу, — отрывисто и жестко отозвался дракон, — что она надо мной фактически надругалась, поверишь?

У меня, наверное, челюсть отвисла после такого заявления. Взгляд дракона в ответ на мою реакцию стал просто бешенным. Но от немедленной расправы меня спасло то, что я быстро взял себя в руки. И уточнил, обращаясь к Иру, зря что ли он хвастал, что имеет в том числе и темноэльфийские мерцания:

— Э… а темные только так могут?..

— Необязательно. Но темные леди, особенно, из разряда Владычиц, обычно не утруждают себя тем, чтобы задумываться о чувствах партнера.