Изгнанники - Михаил Михеев

Детекторы, применяемые русскими, были сложнее, но безопаснее. Резонансными колебаниями электромагнитного поля мозг человека вгонялся в некое подобие наркотического транса, подавляющего любые зачатки воли, после чего он сам отвечал на любые вопросы, и никакие ментальные блокировки ему не помогали. Нечто подобное делала сыворотка правды, но детектор был и мощнее, и надежнее, и безопаснее для организма. Главным минусом было то, что человек выходил из такого транса несколько часов, но с этим приходилось мириться. В конце концов, за все надо платить.

Когда Андрей, сопровождаемый Соломиным, вошел в выделенную Мэй каюту, он был мрачен и не скрывал это. Девушка удивленно посмотрела на него – эмоции европейца для азиатов читаемы легко, это наоборот сложно. Вот и сейчас было неясно – то ли Мэй играет, изображая удивление, то ли у нее нетипично богатая и живая для китаянки мимика. Капитан усмехнулся, глядя на происходящее, взял стул, уселся на него верхом, положив по привычке голову спинку, на сцепленные руки, и внимательно посмотрел на Мэй.

Под его взглядом девушке стало, по меньшей мере, неуютно – Соломин разглядывал ее совершенно спокойно, как раз его лицо было нечитаемым. Не потому, что оно было каким-то особо неподвижным, а потому, что смотрел капитан абсолютно равнодушным. Это, кстати, было страшно – когда человек не испытывает эмоций, глядя на другого человека, это значит, что он не рассматривает его, как собственно человека. Такой убьет – и не поморщится, ему все равно.

Мэй поежилась и постаралась поглубже залезть под одеяло – она лежала на койке, не восстановилась еще после допроса. Андрей открыл рот, намереваясь что-то сказать, но капитан одним коротким движением руки остановил его и заговорил сам.

– Вот что, девочка, слушай меня внимательно и не перебивай. Ты могла думать все, что угодно, но детектор обмануть невозможно, во всяком случае мне о способе, позволяющем скрыть свои мысли от этого аппарата, ничего неизвестно, даже слухов не ходит. Тебя прозондировали вдоль и поперек, и вот ведь какая незадача – все, что ты сказала Андрею, чистая правда, но один нюанс ты от него скрыла. Скажи мне, пожалуйста, почему ты так искренне хочешь меня убить?

Мэй молчала. Соломин спокойно смотрел на нее, и тишина была такая, что на уши давила. Потом капитану надоело играть в молчанку.

– Ну и как хочешь. Прости, но мне держать на борту такую вот пародию на опасность совершенно неохота. Придется тебе, девочка, прогуляться за борт, так что можете попрощаться, я подожду.

– Я очень хочу вас убить, – Мэй выдавливала слова с таким усилием, словно ей это причиняло физическую боль. – Вы убили мою мать.

– То есть? – капитан удивленно поднял брови. – Я что-то не помню, чтобы бывал когда-то на вашей планете.

– Вы ее бомбили. Она погибла, когда русская бомба попала в дом.

– Ах, вот ты о чем... А при чем здесь я? Вообще-то в налетах участвовало с полтысячи штурмовых ботов.

– Мне все равно, – девушка устало прикрыла глаза. – Мне не добраться до всех – отомщу хоть кому-то... А теперь, вижу, боги не оставили мне даже этого.

И тут, неожиданно для нее, Соломин расхохотался. Смеялся он весело, до слез, а когда закончил, увидел две пары удивленных глаз – девушки и разведчика. Вытерев глаза, капитан ткнул Андрея в бок:

– Ну, что я тебе говорил? Бери, не пожалеешь! Человек, готовый умереть ради того, чтобы отомстить за родных – это настоящий человек. Такие сейчас редкость, тем более среди азиатов.

– Я слышал, они мстительны, – осторожно сказал Андрей.

– А то. Конечно мстительны, если им за это ничего не будет. А вот так, без шансов – не-ет, это первая китаянка, которая, на моей памяти, оказалась способна на подобное. Ну что, рискнешь?

– Да.

– Готов за нее поручиться?

– А, семь бед – один ответ.

– Ну и молодец. Непрофессионально, конечно, но все равно молодец. Смелый. Оставляю ее под твою ответственность. Но, извини, придется ей посидеть под замком – не хочу неожиданностей...

Когда офицеры покинули каюту, оставив Мэй в глубоком обалдении от непостижимой русской логики, капитан спросил Андрея:

– А теперь скажи мне, друг сердечный, таракан запечный, как в своей конторе выкручиваться с ней будешь? Вряд ли тебя похвалят, так и карьеру загубить недолго.

– Не знаю, честное слово. Придумаю, что-нибудь.

– Плохо. Что-нибудь – это совсем не по-мужски и абсолютно неконструктивно. Сама собой эта ситуация не рассосется, и влияния твоего отца на то, чтобы как-то ее загладить, может не хватить.

Андрей остановился так резко, что Соломин едва на него не налетел. Да чего уж там – налетел бы, если бы не был готов к чему-то подобному – все-таки Андрей был еще очень молод и не слишком профессионален, чтобы полностью контролировать свои эмоции. Жизнь пока не била, да.

– Откуда вы знаете?

– Откуда? Да простая логика. Понимаешь, в иерархии разведчиков ты – никто. Не обижайся, но мальчишек, которые только-только начали службу, хватает, и на первых порах вы все – расходный материал. Вам ведь, по сути, ничего не грозит – ну посуди сам, кто рискнет поднять руку на русского? Мстить за убитого или даже просто арестованного разведчика назавтра прилетит целый флот, бывало уже такое. Будет куча трупов и море крови – нормальная, кстати, ситуация. Поверь, худшее, что с тобой произошло бы на этой планете – разоблачили бы тебя да выслали. На том твоя карьера в качестве оперативного работника, или как там это у вас называется, не знаю, подошла бы к концу, и перевели бы тебя или в аналитический отдел, или в какую-нибудь вспомогательную службу, или в спецназ... Да мало ли мест.

– И что с того?

– Да ничего. Просто когда немалый чин в разведке просит негласно помочь такому вот новичку, возникает вопрос: а зачем? Зачем это ему? Два варианта: или он заинтересован в успехе операции, или в успехе конкретного человека. Успех операции... А зачем посылать тебя? Он с тем же успехом доверил бы переговоры мне – на уголовного авторитета я тяну куда лучше, и настоять на своем смог бы без особого риска. А рожей не вышел – так в его конторе достаточно профи посерьезнее, чем ты или я. Значит, он заинтересован конкретно в твоем успехе. Пока что не наблюдаешь нарушений в логике? Не ушел я в область догадок?

– Да нет, пока все логично.

– Замечательно. Итак, он заинтересован в продвижении конкретного человека. Тут вариантов было много, но самый простой – ты его родственник. Конечно, ты мог быть младшим племянником бывшей жены, но все-таки, проще предположить, что кто-то поближе. Самый простой расклад обычно и самый верный, не так ли?