Предатель крови - Барб Хенди

— А мама и папа с вами?

Хеди краем сознания ощутила, как Эмель открыл рот и тут же закрыл. Потом он присел на корточки и исчез из поля зрения Хеди. Теперь она видела только Лисила.

— Нет, — услышала она голос Эмеля. — Они не с нами.

— У нас там костер. — Это уже Винн. — Магьер, я должна осмотреть твои раны!

— Потом, — отмахнулась она. — Да сядь же ты!

Хеди все еще сжимала в руке кинжал — и лишь сейчас ощутила, как ноют от боли и напряжения сомкнувшиеся на его рукояти пальцы.

Кто-то прошел мимо нее, быть может, Эмель, который нес на руках Кори? Она услышала, что и остальные двинулись к костру — все, кроме Лисила. Его руки и одежда были в темных пятнах крови — чужой крови.

Он поморгал, точно просыпаясь, и повернул голову к Хеди. И снова застыл, вперив в нее свой неподвижный взгляд. Хеди поняла, что это значит, — Лисил ее узнал.

— Убийца! — прошипела она и бросилась на него. Лисил не сделал попытки отразить ее удар, только отступил назад и споткнулся. Острие кинжала чиркнуло по кольчуге. Лисил упал на землю, но тут же сел, прижимая к себе сверток.

Хеди навалилась на него, занесла кинжал.

— Лисил! — закричали издалека, и вдруг этот крик стал похож на хриплое рычание. — Прочь от него!

— Убийца! — прошептала Хеди. Она вырвала из рук Лисила дурацкий сверток и закричала, срывая голос: — Знаешь, как умерла моя мать? А мои сестры?

С этими словами она с силой опустила кинжал.

Глаза Лисила ожили, блеснули, однако смотрел он не на Хеди. Взгляд его был устремлен на сверток, катившийся по земле.

— Хеди, нет! — На сей раз это был полный ужаса крик Эмеля.

Лисил потянулся за свертком, вывернувшись из-под Хеди. Лезвие кинжала прорезало край его доспеха и рукав рубашки. Он ударил наотмашь другой рукой, и Хеди откатилась прочь, а Лисил бросился за свертком. Хеди поднялась на колени, глядя на единственного человека, которому она желала смерти еще сильнее, чем Дармуту.

Лисил упал на колени, спиной к ней, вновь лихорадочно увязал плащ в сверток, прижал к себе. И так застыл, даже не оглянувшись на Хеди, даже не попытавшись защитить себя. Хеди встала и, повернув кинжал острием вниз, двинулась к Лисилу.

Темный силуэт метнулся ей наперерез, приземлился, как зверь, на четвереньки и прорычал, невнятно цедя слова меж оскаленных зубов:

— Не смей… его… трогать!

Хеди преграждала путь женщина по имени Магьер. Ее бледное лицо белело пятном в темноте, но глаза были непроглядно черны — черны, как и спутанные, слипшиеся от пота волосы. И во рту выделялись две пары клыков.

Большой серебристо-серый пес выскочил из кустов позади Лисила и приблизился, низко опустив голову и не сводя с Хеди прозрачных глаз.

По бледным щекам Магьер текли слезы, но в ее хищном лице не было и тени жалости или горя — лишь безумная, нерассуждающая ярость.

Хеди смотрела в лицо чудовищу — и не испытывала ни малейшего страха. Для нее сейчас было важно только одно — убить Лисила. Она медленно двинулась вперед, намереваясь вцепиться этому чудовищу в глаза.

— Назад, Хеди! — закричала Винн. — Магьер! Не трогай ее!

Хеди бросилась на Магьер, и тут кто-то схватил ее за запястье.

— Прекрати! — рявкнул Эмель и, рывком притянув Хеди спиной к своей груди, крепко обхватил ее обеими руками. — Ты ничего не понимаешь.

— Все я понимаю, все! — выкрикнула Хеди, но, как она ни извивалась, не могла вырваться из стальных объятий Эмеля. — Это он! Он отнял у меня мою жизнь и при этом даже не потрудился меня прикончить!

— Он был рабом, — сказал Эмель. — Как и все, кто служил Дармуту. Как его родители, Гавриел и Нейна, как та девочка, которую ты привела с собой. Что стало бы с отцом и матерью Лисила, если бы он отказался исполнить приказ Дармута? Ты знаешь ответ. Ты, как никто другой, знаешь, как действовал Дармут, — ведь он столько лет использовал тебя против меня.

Хеди перестала вырываться, но ненависть бурлила в ней, не находя выхода.

Лисил съежился на земле, спиной к ним, неподвижный и безучастный ко всему.

Чудовище… нет, женщина по имени Магьер пятилась к нему, грудь ее судорожно вздымалась и опадала, из оскаленного рта со свистом вылетало неровное дыхание. Двигаясь, она понемногу преображалась и, когда губы ее сомкнулись, почти обрела человеческий облик. Она склонилась над Лисилом, обняла его за плечи. К тому времени как она подняла Лисила на ноги, Хеди уже видела только бледную высокую женщину в кожаном доспехе и с длинными черными волосами.

Хеди не сводила глаз с Лисила, пока Магьер не увела его за дерево, заслонявшее костер. Затем она увидела Кори — девочка, охваченная ужасом, свернулась клубком на руках у Винн. Хеди могла сейчас думать только об одном, о том, что она потеряла много лет назад.

— Хватит убийств, — прошептал Эмель. — Скоро, очень скоро прольется столько крови, что все мы захлебнемся в ней.

Хеди не понимала его, да и не хотела понимать.

Силы вдруг оставили ее. Жаркий гнев, ненависть, боль — все пролилось потоком слез, и Эмель молча, крепко обнимал ее в стылой темноте леса. Жить во власти Дармута означало обманывать и предавать. Рабы тирана убивали друг друга, чтобы прожить на свете еще один день.

Но Хеди не чувствовала ни малейшего сострадания к Лисилу и желала, чтобы жизнь его была исполнена тех же мук, какие она столько лет носила в своей груди.

Магьер сидела на поваленном дереве недалеко от вновь разожженного костра. Все они сначала вернулись к фургону и проехали по тракту на северо-восток. Недалеко, но достаточно, чтобы их стоянку не заметили из замка. Вполне достаточно, чтобы Магьер больше не пришлось смотреть на его стены. Впрочем, Лисил по-прежнему рядом с ней, и это не даст Магьер забыть все то, что она узнала о его прошлом.

Все то, что она узнала о самом Лисиле.

Эмель выволок из задней части фургона холщовые полотнища и принялся мастерить самодельные палатки. Вокруг него вертелась Кори в шерстяных чулочках, которые Винн на скорую руку смастерила из одеяла. По цвету волос и кожи нетрудно было угадать, кто ее родители. Девочка усердно помогала Эмелю — то есть в основном вертелась у него под ногами. Магьер гадала, когда барон наконец соберется с духом, чтобы рассказать Кори правду о ее родителях.

Хеди тоже помогала Эмелю, при этом изо всех сил стараясь не смотреть в сторону Лисила. Магьер не верилось, что ненависть такой силы может когда-нибудь угаснуть, а потому она зорко следила за миниатюрной женщиной, когда та подходила слишком близко к деревьям, окружавшим лагерь.

Там, на самой границе между густо-желтым светом костра и ночной темнотой, сидел, привалившись к стволу дерева, Лисил и крепко прижимал к себе сверток с черепами отца и матери. Малец нервно расхаживал поблизости, не сводя прозрачных глаз с Лисила. Пес до сих пор еще не успокоился. Магьер слишком хорошо помнила тот дикий, сводящий с ума вопль, который Малец исторг в усыпальнице. Этот вопль пугал ее ничуть не меньше, чем безучастное молчание Лисила.