Лестница из терновника (трилогия) - Максим Далин

Поймав взгляд Анну, Ар-Нель крикнул:

– Анну, иди сюда скорее! Ты должен это видеть, друг мой!

Анну побежал к нему. Ар-Нель распахнул дверь в апартаменты южан.

– Анну, я не простил бы себе, если бы ты пропустил такое зрелище! Это уморительно, клянусь Светом Небесным! – воскликнул он, смеясь.

А из-за двери слышался шум и гам – лязг железа, хохот, лянчинская брань – звон стекла, чей-то придушенный вопль…

Анну влетел в покои, чуть не сбив Ар-Неля с ног.

В обширном зале, отделяющем выход в сад от внутренних покоев, где обычно стоял караул волков, был форменный кавардак. На полу валялись сухие цветы и осколки стекла – вазу, украшавшую зал, расколотили вдребезги. Волки, ошалевшие от происходящего, жались к стенам. Наставник, украшенный отменным синяком в полфизиономии, сидел на полу в углу и громко сулил грязным язычникам бездну адову. Когу вжался в другой угол. Ник сполз по стенке на пол, стонал и вытирал слёзы. А в центре зала Эткуру рубился с незнакомым светловолосым северянином.

Эткуру дрался своим кривым мечом с львиной рукоятью. Северянин оборонялся странной штуковиной, вроде стебля тростника с сочленениями, отлитого из металла и приделанного к эфесу – не тем орудием, которым легко убить, но вполне достаточным для парирования ударов. На щеке северянина горел отпечаток пятерни Эткуру, а у Эткуру под челюстью красовался такой роскошный кровоподтёк, будто Эткуру был и не Львёнком вовсе, а подравшимся деревенским мальчишкой. И пребывал Эткуру в азарте и радостной злости, в нормальном, в кои-то веки, состоянии бойца – а северянин кривлялся и отпускал мерзкие шуточки, доводя правоверных до исступления.

– Пламя адское! – рычал Эткуру, атакуя, как в бою, а не как в привычном спарринге с вежливо поддающимися волками. – Что ж ты выделываешься, мне же тебя подарили!

– Да разве же я возражаю, солнышко? – северянин удивлялся всем телом, воздевая руки, глаза и брови. – Тебе подарили – бери! Возьмёшь – твоё!

Ар-Нель рядом всхлипнул от смеха. Анну невольно улыбнулся – зрелище было чудовищно непристойное и отменно забавное. Наставник визгливо крикнул из своего угла, прижимая ладонь к ушибленной роже:

– Волки! Да остановите же, кто-нибудь, этого северного бесстыдника, чума его порази!

Хингу и Олу дёрнулись вперёд, но Эткуру тут же гаркнул, как на собак:

– Не сметь мне мешать! Не сметь его трогать!

Северянин лизнул кончики пальцев свободной руки и отвесил бессовестный поклон:

– Правильно, солнышко, правильно! Не давай чужим трогать свою подругу – это по-нашему!

– Заткнись, неверный, тебя не спрашивают! – выдохнул Эткуру.

– Конечно, конечно, я – скромненькая, – блеющим голоском молочного ягнёнка согласился северянин.

– Да убей же эту гадину, Львёнок Льва! – выкрикнул Лорсу, сжимая кулаки. – Выпустить ему кишки!

– Я с тобой потом поговорю, предатель, – пообещал ему Эткуру, отвлёкся и получил тычок в плечо, да такой, что сделал шаг назад. – Заткнитесь же, гады! – заорал он на волков и начал лихую атаку. Анну залюбовался, пропустив этого «предателя» мимо ушей.

У северянина больше не осталось времени кривляться и хохмить. Он едва успевал отражать удары – Анну уже понял, что боец этот фигляр, всё-таки, не первоклассный, а быстрота и гибкость помогают не всегда. Меч Эткуру не рассчитывали на такие поединки; Анну невольно ждал, что рубящий удар сейчас закончит весь этот фарс и успокоит северного шута навсегда – но Львёнок Льва оказался маневреннее, чем Анну думал.

Лезвие меча Эткуру скользнуло по лицу северянина, вспоров скулу. Кровь брызнула струёй, северянин ахнул, волки взревели, Когу пробормотал: «Ну что ж ты, Львёнок…», – а Анну подумал, что теперь настал момент перерезать шуту горло, и ощутил очередной удар боли в душе от этой мысли.

– Оэ, легче, солнышко! – вскрикнул северянин с какой-то детской, то ли огорчённой, то ли обиженной интонацией. – Это ж больно! Так ведь можно и того… без подарка остаться!

– Положи свою палку, – приказал Эткуру.

– А вот это – просто грубо, – укоризненно сказал северянин, стирая кровь с лица. – И нечестно.

Всё это прозвучало неожиданно трогательно и так уморительно, что даже у волков невольно расплылись физиономии.

– Я думал, тебе уже хватит, – усмехнулся Эткуру. – Не рубить же тебе пальцы!

– Нет уж! – возразил северянин и возмутился всем телом, превратив боевую стойку в пародию на неё. – Никаких поблажек. Ты – варвар или нет?

Наставник снова что-то возмущённо завопил, но Эткуру только улыбнулся.

– Сам нарвался, – сказал он совершенно незнакомым Анну тоном – зловеще-ласковым, обещающим ужасные беды, но как-то не всерьёз – и сделал стремительный выпад. Металлическая палка вырвалась у северянина из рук, кувырнулась в воздухе и врезалась в колено Когу. Когу взвыл и разразился проклятиями – а Эткуру и северянин совершенно одинаково расхохотались.

– Исключительный приём, просто исключительный, – сказал шут одобрительно. – Ты научишь ему свою бедную девочку, солнышко?

Анну ждал, что именно теперь и Эткуру и прикажет волкам держать северянина, чтобы получить его окончательно, но после дурацкой драки всё пошло наперекосяк. Северянин подошёл сам и, прежде, чем Эткуру успел среагировать, тронул пальцем его подбородок – где синяк.

– Прости, солнышко, – сказал он кротко. – Ты первый начал.

– У тебя кровь течёт, – сказал Эткуру невпопад.

– Снизу быстрее остановится, – выдал шут беспечно. – Где у тебя спальня, Принц? Я застенчива и не выношу, когда чужие глазеют, – и снова изобразил всем телом неимоверную стыдливость забитой рабыни, что, почему-то, выглядело невероятно смешно.

Эткуру вкинул меч в ножны – и вдруг заметил толпу вокруг.

– Пошли вон! – приказал он волкам и, попав взглядом на Наставника, вдруг побагровел и рявкнул. – А ты – чтобы я не видел тебя!

– Львёнок Льва… – начал, было, оторопевший Наставник – но Эткуру неожиданно потянул меч из ножен, глядя на бесплотных яростно, как сама смерть.

– Анну, – окликнул Ар-Нель вполголоса и тронул Анну за локоть. – Нам пора. Не годится мешать людям выяснять отношения.

Это тоже было дико, но Анну послушался. Выходя из зала, он успел заметить, что Ник тоже куда-то исчез.

Выйдя в парк, Анну вдруг сообразил, что Ар-Нель без плаща и ему, наверное, холодно.

– Зачем мы ушли из-под крыши? – спросил Анну. – Ты замёрзнешь.

– Нет, – сказал Ар-Нель весело. – Видишь ли, друг мой, что бы ты ни думал на этот счёт, на свете есть вещи, которые надлежит делать с глазу на глаз. Эткуру никому не позволит остаться поблизости – и мне не хотелось бы ссорить его с тобой.