Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2) - Венедикт Ли

– С этой стороны – с повидлом. А эти – с печенкой. Вот с яйцом и зеленью.

Решившись, Астер схватил пирожок побольше, с наслаждением надкусил. Полина последовала его примеру.

Оба оттягивали начало тяжелого разговора. Прошла минута, другая. Первой нарушила молчание Полина.

– Я, по твоему – ценный трофей?

– Андрей считает именно так…

– А мое мнение имеет значение?! Мои чувства, мои желания?

– По сравнению с судьбой Острова – нет.

Щеки Полины слегка порозовели.

– Темные века какие-то…

– Мы с тобой – оттуда, не забывай. И он – тоже.

– Чёрт… Не напоминай… Все, чего хочу: так это – забыть. Снова – все забыть! Ты счастливец, что не помнишь.

– Андрей думает иначе. Он знает, и в ярости отчаяния пытается вспомнить. Это сводит его с ума. Поэтому он такой сейчас.

– Ах, вот оно что. Я буду для него лекарством, так?

– Заполучив тебя, он откажется от атаки на Остров…

Наступило неловкое молчание. Соратник Крей, он же Одиссей Гор, вкупе с правителем Тира Яном Тон-Картигом – жестоко просчитались, сделав ставку на трусость и слабоволие нынешних руководителей Эгваль. Кто мог подумать, что хитроумный карьерист и соглашатель Гэри Ромм не продержится и месяца? И что адмирал Гелла, отбросив долго лелеемые им же самим принципы закулисного воздействия на политические процессы, грубо возьмет власть в стране в свои руки? Отныне вечерние новости заканчиваются на оптимистической ноте. «…В заключение выпуска: прогноз погоды и репортаж о расстреле чиновников-коррупционеров».

Когда же одним решительным ударом Гелла поставил Тир на колени, положение стало и вовсе аховым. Одиссей Гор последние дни лихорадочно готовил какой-то свой план, долженствующий выправить ситуацию, но… Скорее всего, он принимает желаемое за действительное. Астеру и Полине пришлось задуматься о том, как им быть дальше. И потому они здесь, на тихой улице в старинных кварталах Вагнока, в доме, где все дышит памятью прежних времен…

– Против лома… – промямлил, наконец, Астер.

– …Нет приема. Здравствуйте, молодые люди!..

Полина, вздрогнув, пролила чай себе на колени. Астер застыл, как статуя, с надкушенным пирогом в руке.

Непрошеный гость – рабочий, из числа тех, что обустраивают дом по соседству. Уже не молод, среднего роста, худощавый, комбинезон ему великоват. На поясе болтается длинноствольный… не пистолет, нет. Инструмент – гвоздобой. Чтоб не вколачивать гвозди молотком, а вгонять в доску одним выстрелом. Магазин на пятьдесят зарядов. Интересно, а в свободном полете… какая у гвоздя убойная дальность? Все же – оружие?

Черные мысли лезли в голову Полины не зря. Какого черта надо здесь этому наглому типу?

ЭТОЙ…

Полина встала.

– Анита! Откуда вы взялись и что вам здесь надо? Что за дурацкий маскарад?! Я вас не узнала сразу.

На губах Аниты мелькнула и пропала торжествующая усмешка. А Полину захлестнула волна внезапного испуга.

Она не видела Аниту! Не ощутила ее приближения, не предвосхитила исходящей от нее угрозы. Ее, Полины, драгоценный дар телепата никуда не делся: вон как жжет мозг панический ментальный поток, исходящий от Астера. Он умоляет ее быть осторожной.

Но разум Аниты от Полины закрыт. Полностью. Непроницаемая, несокрушимая преграда скрывает ее мысли, чувства, инстинктивные порывы. Полина убедилась в этом, нанеся подряд, со все возрастающей силой три ментальных удара по сознанию Аниты. Как об стену горох.

– Вам не жарко, девушка? – съехидничала Анита. – Смотрю, вы вспотели. А как головка? Не болит?

В мысленных образах Астера Полина уловила сцену их же давней беседы, в день, когда неизвестные злодеи едва не украли Библиотеку. Кто-то нашел способ маскировать биополе человека и делать его психологически невидимым, ментально не обнаружимым. Тонкий, ловкий, высокий человек в черном. Его Полина тогда тоже не увидела, не прочла.

«Осторожно!!» – мысленно завопил Астер.

Оставив это предостережение за краем сознания, Полина прыгнула на Аниту. «Стиксов бросок». Полина и тяжелее, и сильнее, и физически моложе Аниты. В этот краткий миг она слегка удивилась своей щепетильности. «Физически» моложе. Знала бы Анита, сколько Полине лет на самом деле… «Нет. Чепуха. Я молода и всё. А Анита старая карга».

Она обрушилась на Аниту, сбив ее с ног. Сама, конечно, тоже не сохранила равновесия, и должна была упасть, «припечатав» Аниту собой. Вместо этого крепко хлопнулась об пол, едва не расквасив нос об узорный паркет. Ускользнувшая от ее объятий Анита, лежа на полу, ударом обеих сведенных вместе ног, отбросила Полину от себя.

Полине удалось подняться раньше, чем это успела сделать Анита. Привалившись спиной к дубовой двери (хорошо, что открывается в эту комнату, а не наоборот!), она набрала в грудь воздуха. Вскинула руки, собралась оттолкнуться и…

Анита выстрелила, лежа на полу и Полина вскрикнула от резкой боли. Длинный гвоздь пробил ей левую ладонь и с глухим стуком вонзился в твердое дерево. В следующие секунды на Полину обрушился целый град коротких, сильных ударов. Все это время она страшно кричала.

Анита поднялась на ноги, отряхнулась. Прицепила разряженный гвоздобой обратно к поясу. Не спеша подошла к распятой на дубовой двери, надрывно скулящей Полине.

– Ну что ты орешь? Рука заживет. А халат на тряпки пустишь.

Обернулась к Астеру.

– У вас тут в хозяйстве кусачки есть? Или мне за ними на стройку сбегать?

Когда Астер с угрюмым видом принес из кладовки клещи с длинными рукоятками, Анита довольно кивнула.

– Сойдет.

Насмешливо щелкнула ими перед носом глухо рыдающей Полины. Попросила Астера:

– Придержите ей руку. У запястья.

Ловко скусила клещами шляпку гвоздя.

– Можешь сняться с якоря, подруга.

Полина судорожно икала и всхлипывала. Взвыла, когда Анита буквально «сдернула» ее окровавленную ладонь с остатков гвоздя. Астер стоял наготове с аптечкой. Чтобы окончательно освободить Полину, потребовалось развязать ей пояс халата и разрезать на нем рукава. После чего Полина упала на руки Астера и Аниты; а халат, совсем недавно новый и красивый, остался висеть бесформенной тряпкой, крепко приколоченный к двери.

Астер продезинфицировал рану и закончил бинтовать Полине ладонь, когда до Полины дошло, что больше на ее теле нет ни царапины.

Глухо простонала:

– Господи… Вы – сумасшедшая… За что?

Анита пожала плечами.

– Это вы ни с того, ни с сего на меня набросились. И это вы – ненормальная.

Забыв о боли в пронзенной руке, Полина ошеломленно уставилась на Аниту. Та спокойно выдержала ее взгляд.

– Я поговорить пришла. Только поздоровалась, как вы собрались взять меня за ноги и бить худой задницей о жесткий паркет…

– Я… вы… – Полина словно со стороны видела свою пунцовую физиономию.

– Вы испугались, что не можете видеть моих мыслей. Да-да, понимаю: привыкнув к мыслечтению, воспринимаешь его отсутствие, как внезапную глухоту. Но зачем же на людей кидаться?

Вслед за лицом у Полины покраснела шея…

Анита взяла с блюда пирожок, раскусила, задумчиво пожевала, затем съела весь. Сказала Полине:

– Принимаю ваши извинения.

Коснулась чего-то у себя за левым ухом, невидимого в длинных, темных волосах. Полина вспомнила, что всегда хотела спросить Аниту, красит ли она волосы.

– Да, подкрашиваю, – сказала Анита и ее сознание вдруг открылось Полине. Анита продолжила: – Я – не пси и помыслов ваших тайных не вижу. Но любой сыщик знает «язык тела». Вы каждым своим движением выдаете страх и растерянность. А еще я логически мыслю. Ума-то у меня побольше вашего будет.

– Хватит… – сипло сказала Полина. – Уберите ваши мысли… Больно. Я не причастна к гибели Лоры…

– Причастны. Тем, что оставили свой пост десять лет назад и доверили его пугливому дурачку… – кивок в сторону Астера. – И сами превратились при нем в… неадекватную особу.

Она обернулась к Астеру.

– Выньте руку из кармана и перестаньте терзать ваш фон. Он не работает. Как все остальные в округе. Кстати… нам пора.

Что за средства связи были у Аниты, Полина не поняла. Но они были, потому что на пороге объявились еще двое «строителей». Полина лихорадочно соображала: не могла же вся соседняя стройка быть укомплектована одними агентами ДАГ, снабженными все той же загадочной ментальной защитой. Тогда Полину насторожила бы «невидимость» такой оравы людей. Но двое-трое ДАГовских гавриков среди простых, открытых ее мысленному взору работяг остались не замечены. Да! Она, Полина – безмозглая, надменная дура, привыкшая за долгие годы к ощущению собственного превосходства. Как ни горько это признавать, но Анита права. Но, чего собственно ей надо?

– Чего вы хотите?