Мауи и Пеле держащие мир - Александр Розов

— Мы обстреляли только золотые рудники британо-австралийского концерна RMMG.

— Да? А вы понимали, что вооруженная охрана рудников, это единственная защита от рэсколменов с континента, с Большой Новой Гвинеи? Или, может быть, вы специально сделали так, чтобы банда этого Куа-Кили могла захватить беззащитные острова?

— Мисс Петронилла, я не штаб, и не строю таких планов. Задача моего подразделения в данном случае была просто приехать, и оценить результаты обстрела.

— Оценили? — ядовито спросила она, — Как вы, мистер Бокасса, после всего этого будете смотреть людям в глаза? Людям, которых вы бросили на растерзание бандитам?

— Это война, мисс Петронилла, — хмуро ответил он.

— Война с кем, мистер Бокасса?

— Поясняю, — сказал он, — позавчера флот Австралии обстрелял наш остров Эфате.

Петронилла схватилась за голову.

— О, боже! Почему за ваши перестрелки с флотом Австралии должны отвечать мирные жители этих бедных островов? Вы, мистер Бокасса, производите впечатление умного и порядочного человека. Вам самому не отвратительно вести войну таким способом?

— Война страшная штука, — ответил флит-лейтенант, — но не мы придумали этот способ ведения войны. Когда горнорудным или нефтяным трестам Британского Содружества хочется получить выгодный для себя режим где-нибудь в слаборазвитой стране, то они, применяя силовые структуры своих правительств, устраивают, формально выражаясь, революцию в такой стране, а фактически, приводят к власти управляемых подонков.

— И вы решили сделать то же самое? — грустно спросила Ифигения.

— Увы, мисс, нам не до разборчивости. Нас очень мало, и мы защищаем свою страну. Приходится стрелять по ключевым объектам концернов, желающих нас поработить.

— Но, есть же цивилизованные методы! Обратитесь в ООН!

— Нереально, — он покачал головой, — нас там никто не будет слушать.

— Обратитесь в мировую прессу, — вмешалась Петронилла.

— Мировая пресса продажна, — спокойно сказал Бокасса.

— Не может быть, чтобы не было выхода! — воскликнула она.

— Поверьте, мисс, мы его ищем.

— Ой! — Ифигения прикрыла глаза ладонью, — Я вспомнила, что видела очень странную падающую звезду. Ты, Петронилла, тоже, наверное, видела! После ужасного взрыва мы посмотрели на небо, и над горами было зарево, а в стороне эта падающая звезда, и мне показалось, что она летит в сторону Мисимы.

— Да, — Петронилла кивнула, — кажется, я тоже видела. Не случайно же я вспомнила, что летящие ракеты похожи на падающие звезды.

Среди криминалистов популярен афоризм: «Врет, как очевидец». И это не парадокс, а реальный феномен психологии. Человек, это не видеокамера. Он не просто записывает картины в свой мозг, а интерпретирует их, как последовательность причин и следствий, создавая на ходу свою версию логики развития событий, и неосознанно подчиняя свои воспоминания этой логике. И, пока в мозгу еще не сформировался стабильный гибрид реальных картин и придуманной логики развития, на воспоминания очевидца можно повлиять. Именно это удалось сейчас Бокассе. Он кружным путем убедил этих двух молодых женщин вспомнить, что они видели в небе некий объект, ракету, или снаряд, похожий на падающую звезду, и летящую к острову Мисима. Петронилла и Ифигения теперь были искренне уверены, что видели, как по небу пролетает этот объект и потом вспыхивает зарево над западным горизонтом. Какая — то из падающих звезд (метеоров, вспыхивающих в видимом сегменте неба приблизительно каждые полминуты), теперь приобрела в памяти свидетельниц какие-то «техногенные» черты, а также направление движения и синхронизацию с другими событиями. И, можно было не сомневаться, что четверо туристов пообщаются с Петрониллой и Ифигенией и «вспомнят» то же самое. Работа, порученная Бокассе согласно инструкции (5000 знаков) была выполнена…

*28. Игры вокруг рифов Неизбежности и терроризма

Есть такая расхожая бюрократическая фраза, которую обожают применять чиновники полиции и спецслужб: «Гражданин такой-то, мы просим вас задержаться». Это вовсе не значит, что чиновники вас о чем-то просят. Это значит, что они арестовали вас но, для упрощения работы себе любимым, не оформляют это, как арест.

— Мистер фон Вюрт, мы просим вас задержаться.

— Хм! — произнес Скир фон Вюрт, окидывая взглядом двух субъектов, загородившим ему выход из административного корпуса на территории базы ВМФ Австралии. Субъекты не выглядели как-то особенно. Один, судя по униформе, был майором военной разведки. Второй, в сером цивильном костюме с галстуком, напоминал «агента Смита» из фильма «Матрица» (хотя, он не дотягивал до упомянутого «агента Смита» ни по осанке, ни по четкости движений). И, этот второй суетился. Негодный стиль для спецагента всесильной Матрицы. Например, сейчас, вместо того, чтобы проигнорировать нелексическое «Хм» объекта задержания, и сделать полновесную актерскую паузу, этот цивильный субъект «потерял лицо». Он отреагировал на «Хм» глупым вопросом:

— Мистер фон Вюрт, вы понимаете?

— Нет, сэр, не понимаю, — съехидничал Скир, — вероятно, я в шоке, и вы у меня двоитесь, причем один из двойников в цивильном, а другой в военном костюме. Я боюсь, что от пережитых ужасов на территории Реннелл, оккупированной тоталитарными северными корейцами, я заболел раздвоением личности собеседника. Вы не могли бы пригласить психиатра, чтобы он оказал помощь, мне, или кому-то из вас, или вам обоим?

Следом, лицо потерял военный разведчик. Повернувшись к цивильному, он спросил:

— Мы обязаны вызвать врача по его требованию, или это не обязательно?

— Э… — тот на секунду задумался, — …Поскольку это, видимо, шутка, я полагаю, нет.

— Шутки шутками, — сказал Скир фон Вюрт, — но среди джентльменов есть такой очень правильный обычай: представляться человеку, с которым хотят поговорить. Когда разговор протокольный, принято еще предъявлять служебный ID, если только разговор не происходит в тоталитарном государстве. Там другой обычай: бить человека дубинкой по почкам в начале беседы. Так, я могу увидеть ваши ID?

— Да, конечно, — ответил цивильный, — давайте пройдем вот в этот кабинет, и спокойно присядем за стол. В кабинете мы предъявим вам ID, угостим вас кофе или чаем, если желаете, и зададим несколько вопросов.

— Сначала я задам вам вопрос, джентльмены. Вы специально подстроили так, чтобы за учеными-экологами приехал автомобиль из какого-то университета, причем прямо на территорию базы, за девушками из монастыря тоже кто-то приехал, и я оказался вдруг отделен от моих компаньонов по приключениям на Соломоновых островах?

— Да, мы решили, что так всем будет спокойнее, — признался цивильный.

— Ладно, — согласился Скир, — в таком случае, закажите мне чай с сахаром и сливками.

…В кабинете было просторно, а элементы мебельного и технического интерьера сразу наводили на мысль о тех деньгах, которые, вылетая из карманов налогоплательщиков, бурным потоком мчатся по извилистому руслу бюджетной машины, чтобы с грохотом обрушиться в бездонную пропасть Расходов На Национальную Безопасность.

— Нефиговый стульчик, — прокомментировал Скир, усаживаясь за стол в специальное эргономичное кресло швейцарского производства, — я подозреваю, долларов пятьсот за единицу. Поправьте, если я ошибаюсь.

— Это не входит в мою компетенцию, — ответил цивильный, и извлек из кармана некую карточку с эмблемой и фотографией, которую Скир тут же придирчиво изучил.

— Так, значит вы Эрнст Карлайл, советник первого ранга из Объединенного Комитета Национальной Безопасности, UCNS. А вы, майор?.. Вот, теперь вижу. Илайдж Ристис, Департамент Внешней Военной разведки, EIMD. И кто из вас тут главный? Советник Карлайл или майор Ристис? Попробую угадать. Советник Карлайл — главный. Точно?

Эрнст Карлайл, будто не расслышав вопроса, нажал клавишу селектора и произнес:

— Бэррими, принеси, пожалуйста, один чай со сливками.

— Да, сэр, — ответил женский голос из динамика.

— Итак, — произнес, тем временем, майор Ристис, — мы хотели попросить вас рассказать подробнее о том, что вы видели на острове Реннелл.

— Куда еще подробнее? Мы раза три рассказали все от начала и до конца тому офицеру, который летел с нами сюда в самолете после того, как нас сняли с попутного корабля.

— Я уточню вопрос, мистер фон Вюрт. Нас интересуют все детали вашей репортерской работы на Реннелле. Вы говорили экологам, что снимали документальный фильм о японской базе гидропланов «Zero-N» времен Второй мировой войны.

— Да. И, я повторил это офицеру, который с нами летел.