Меч судьбы - Татьяна Скороходова

Я нацепила кольца, проверила, крепко ли сидят. Затем выбрала пару браслетов, украшенных выжженными знаками солнца, ромбами и крестами. Защита от злых духов. А что может быть злее, чем неупокоенный колдун? Серебряную гривну с подвесками из крохотных ножичков и клыков я спрятала под рубаху. Север засунул нос в сумку, шумно втянул воздух и чихнул.

— Любопытной Варваре неспроста и за дело нос оторвали, — назидательно изрекла я и потрепала волка по шее. Он сел, склонил голову набок и оглядел меня, как придирчивый покупатель залежалый товар.

— Ну да, красотой не больно-то вышла. Черноволосая пигалица с неблагородным загаром. Бери, что дают, на безрыбье и я вроде как рыба, — хмыкнула я. Север прищурился.

— Знаю, знаю, выбора у тебя не было, — погрозила я пальцем. — У меня, кстати, тоже. Но я всё равно рада, что ты со мной.

Север рванул с места, взгромоздив лапы на мои хрупкие плечи, и успел лизнуть меня в лицо. Встав с земли, отряхнулась и буркнула:

— Я тоже тебя люблю.

Север ухмыльнулся и потрусил в кузню, я двинулась следом, поправляя браслеты, толкнула дверь и заехала прямо по лбу его колдунскому высочеству. Вейр что-то прошипел, явно не для ушей благородных дам, и всучил мне охапку березовых веток.

— Это ещё зачем? — опешила я, едва обхватив веник руками.

— Обойди баню, выложив три по три, должна знать, — процедил он и захлопнул дверь перед моим носом.

Я испепелила доски взглядом и пошла к баньке. Чем ближе подходила, тем тяжелее становилось на душе. Ночь вступила в свои права. Время Жрицы. И её верных слуг.

Луна величаво плыла меж призрачных облаков, тени углубились, почернели. В просвете между деревьями открывалось небо в гроздьях сверкающих звезд. Холодный ночной ветер гнал облачка, как пастух, торопящийся под защиту родного крова. Ухнула сова. Деревня погрузилась во тьму, во дворе можно было что-либо разглядеть только благодаря неяркому свету из окон дома и кузницы. Я по привычке щелкнула пальцами. Вместо знакомого веселого друга-огонька над головой повисло нечто бесформенное, ядовито-зеленое, как свет гнилушки. Тело Алоизия лежало посреди двора, прикрытое холстиной. Я вздохнула и приступила к делу.

Наступив в полумраке пару раз на лапы Северу и отпихивая любопытную морду, я принялась раскладывать пучки по кругу вокруг баньки. Я знала про круг мертвых, но не дело вед пользоваться такими заклинаниями. Теперь ясно, зачем ему подпол — паутина и стружка со ступеней нужны для врат в мир Жрицы. Что он задумал? Учитель сожрал души купца и Ильмы, а Вейр потерял в силе после нашей схватки. Чем это может для него кончиться, он, наверное, и сам должен догадываться. Хотя, сила важна только при прямом столкновении, а обряд требовал лишь правильного соблюдения ритуала, без сбоев и проколов. Я была на задней стороне баньки, когда послышались легкие шаги, хлопнула дверь, и заскрежетал засов. Я не поверила своим ушам. Этот ненормальный колдун решил провести ритуал сам! А дрова всучил, чтобы отвлечь недалекую наивную веду! Швырнув ветви на землю, я пошла к двери, тихо зверея.

— Открой, чудище колдунское! Кому говорю! — я пнула дверь.

— Он велел не мешать ему, — пробасил Богдан.

— А если всё пойдет не так, как он самонадеянно думает? У него сейчас нет той силы, которая была! — рявкнула я. — Ты понимаешь, чем это может грозить и ему, и твоему сыну?

Кузнец изменился в лице.

— Прости, — притихла я. — Я не хотела тебя напугать. Самонадеянный идиот! — выпалила я и снова пнула дверь.

Прижавшись к косяку, закрыла глаза и прислушалась. Некоторое время, показавшееся мне вечностью, ничего не происходило, но вот силы тьмы медленно и неотвратимо пришли в движение.

Бревенчатые стены задрожали, послышался тихий плач, стоны. Сердце обожгло болью, в животе клубком свернулся ледяной ком. Беда! Север сел, задрал голову и завыл. Екнуло под ложечкой, я в отчаянии выбросила руку, вложив всю силу, которая мне была дарована.

Дверь разлетелась в прах. Протерев глаза, вгляделась в дверной проем. В свете жаровен у круга, спиной ко мне, неподвижно стоял Вейр. Внутри круга парил мальчишка, вперив багровые глаза в колдуна. Дрожал воздух от невидимых простому глазу сил. Пахнуло гнилью, смрадом. Тленом. Вейр обернулся, уставился бешеными глазами:

— Идиотка!

Защитный круг дрогнул, пошел рябью, трещины света росли на глазах, разрывая полотно тьмы.

Тварь перевела взгляд кровавых глаз на меня и зашипела:

— Так вот оно что… Девчонка… Ты отдал силу девчонке… Теперь ты мой… — всплеснув руками, мальчишка взлетел над полом и закружился вихрем. Внутри круга поднялся смерч. Я, онемев, смотрела, как истончается, исчезает тонкий защитный слой. Тварь остановилась, расхохоталась. Взмахнув рукой, разметала в лохмотья остатки защиты и ринулась на Вейра.

Два тела, сцепившиеся в смертельной схватке, покатились по полу. Я не могла ударить, мне оставалось только в немом отчаянии смотреть. Удар, Ванятка впечатался в стену и с быстротой ласки опять вцепился в колдуна. Дикий вой резанул уши. Вейр прижал тварь к полу, взмахнул рукой. Блеснул нож. Я, остолбенев, смотрела за схваткой. Уловив движение за спиной, обернулась. Круглые от ужаса синие глаза Богдана, тень за его спиной. Плащ винного цвета. Ёжкин кот, упырь! Я прыгнула, мы с Алоизием рухнули на землю. Ледяные пальцы вцепились в плечи, горло, пахнуло омерзительным трупным запахом. Заехала кулаком по глазу, открытому рту. Кожа на лице пошла черными пузырями, расползлась кровавыми лохмотьями, лопнули глаза, отвратительная жижа заляпала мою грудь. Обезумев, била и била, дрожа от ярости и отвращения. Рывок за шкирку, я слетела на землю. Богдан размахнулся, в лунном свете блеснул здоровенный кол. Рыкнув, бросил:

— Беги, девка, ты нужна ему!

Я рванула в баньку.

Вейр лежал на полу. Мертв? Север, оскалившись, легкими шагами кружил вокруг Ванятки, если можно так назвать это существо. Мальчишка поднял на меня жуткие глаза, ухмыльнулся:

— Так-так. Совсем как в сказках, помощь приходит удивительно вовремя. Как же вы ошиблись, мои маленькие глупые наивные друзья!

Север прыгнул, щелкнул зубами, но тварь была уже рядом со мной, и страшные клыки ухватили только воздух.

Я ударила стрелой света. Мальчишка отбил. Но просчитался. Это было далеко не то, так хорошо знакомое ему заклинание. Свет он отбил, но игла тьмы успела прошить худенькое тело. Алоизий завизжал, упал на пол и покатился, держась за грудь окровавленными руками. Вейр всё же успел резануть ему запястья.

Мелькнула тень. Колдун. Жив, курилка! Вейр метнулся к катающемуся по полу телу, придавил коленом и припечатал руку ко лбу Ванятки. Блеснул золотой амулет. Меня оглушило от дикого визга. Вейр оглянулся на меня, что-то крикнул. Мальчишка выл, бился, сучил ногами, вцепившись в безжалостные руки колдуна. Я молча смотрела на агонию.