Сумерки - Стефани Майер

– Все дело в связях и личном обаянии! – засмеялся Каллен.

Тут в процедурную вошел доктор, и у меня просто отвисла челюсть. Он был молод, светловолос и красивее любого манекенщика из всех, кого я видела. И это несмотря на мертвенную бледность и темные круги под глазами.

– Итак, мисс Свон, как вы себя чувствуете? – спросил доктор Каллен.

Боже, его голос даже красивее, чем у Эдварда.

– Все в порядке, – кажется, в тысячный раз ответила я.

Он включил световой щит у изголовья моей койки.

– Рентген показывает, что все в норме, – одобрительно проговорил доктор. – А голова не болит? Эдвард сказал, что вы сильно ударились.

– Все в порядке, – вздохнула я, бросив свирепый взгляд на Каллена-младшего.

Холодные пальцы доктора осторожно ощупывали мою голову. Вот он коснулся левого виска, и я поморщилась.

– Больно?

– Да нет, – ответила я. Разве это боль? Я подняла глаза и, увидев покровительственную улыбку Эдварда, разозлилась.

– Ваш отец ждет в приемном покое. Пусть забирает вас домой. Но если закружится голова или внезапно ухудшится зрение, сразу приезжайте ко мне.

– Могу я вернуться на занятия? – спросила я. Не хватало еще, чтобы Чарли за мной ухаживал!

– Сегодня лучше отдохнуть, – посоветовал доктор.

– А он вернется в школу? – поинтересовалась я, имея в виду Эдварда.

– Должен же кто-то сообщить добрую весть! – самодовольно изрек Каллен-младший.

– Вообще-то, – вмешался доктор, – почти вся школа собралась в приемном покое.

– О нет! – застонала я, закрывая лицо руками.

– Может, останетесь здесь? – с сомнением предложил доктор Каллен.

– Нет-нет! – испуганно вскрикнула я и тут же вскочила на ноги. Очевидно, я поспешила, потому что, потеряв равновесие, упала в объятия доктора. Он только головой покачал.

– Ничего страшного, – пролепетала я. Не рассказывать же ему, что с равновесием у меня вообще проблемы!

– Выпейте тайленол, – посоветовал он, осторожно ставя меня на ноги.

– Голова почти не болит! – упрямилась я.

– Вам очень повезло, – улыбнулся доктор, ставя подпись на моей выписке.

– Повезло, что Эдвард стоял рядом со мной, – поправила я, многозначительно глядя на своего спасителя.

– Ах, да, конечно! – согласился доктор, делая вид, что разбирает какие-то бумаги. Затем он подошел к Тайлеру. Интуиция не подвела, доктор Каллен был польщен.

– А вам, молодой человек, придется здесь задержаться, – объявил он Тайлеру, осматривая его ссадины.

Как только доктор отвернулся, я подошла к Эдварду.

– Можно тебя на минутку? – чуть слышно прошептала я.

Парень отступил, упрямо стиснув зубы.

– Тебя ждет отец, – процедил он.

Я посмотрела на доктора Каллена и Тайлера.

– Хочу поговорить с тобой наедине, если не возражаешь, – настаивала я.

Эдвард поморщился, а затем вышел из процедурной и быстро зашагал по длинному коридору. Мне пришлось бежать, чтобы не отстать. Завернув за угол, мы оказались в небольшом тупичке, и Каллен резко повернулся ко мне.

– Чего ты хочешь? – раздраженно спросил он.

– Ты обещал объяснить, как все случилось, – напомнила я, но не так уверенно, как собиралась. Его внезапная враждебность пугала.

– Я спас тебе жизнь, а ты еще претензии предъявляешь!

Я едва сдерживала негодование.

– Ты же обещал!

– Белла, ты ударилась головой и не понимаешь, что говоришь! – съязвил парень.

– С головой у меня все в порядке!

– Что ты от меня хочешь? – В голосе Эдварда появилась злоба.

– Узнать правду! – решительно сказала я. – Хочу знать, ради чего я лгала твоему отцу.

– А по-твоему, что случилось?

Чтобы выложить свою версию, мне хватило минуты.

– Я прекрасно помню, что тебя рядом со мной не было, Тайлер тоже тебя не видел, поэтому не надо говорить, что у меня амнезия! Фургон должен был раздавить нас обоих, но ты его удержал, причем с такой силой, что на двери фургона остались вмятины от твоих ладоней, а на бампере «хонды» – контуры плеч. У тебя нет ни одной царапины… И еще: фургон мог переехать мне ноги, но ты его не просто оттолкнул, а приподнял…

Я замолчала, понимая, что рассказ кажется бредом сумасшедшей. От досады на глаза навернулись слезы, и я сжала зубы, чтобы не разрыдаться.

Эдвард недоверчиво смотрел на меня.

– Думаешь, я приподнял фургон? – спросил он таким тоном, будто сомневался в моем душевном здравии.

Разве ему можно верить? Похоже, Каллен – прекрасный актер.

Стиснув зубы, я кивнула.

– Твоей истории никто не поверит, – насмешливо проговорил он.

– Я не собираюсь никому рассказывать, – очень четко произнесла я, сдерживая гнев.

– Тогда какая разница? – удивленно спросил он.

– Для меня есть разница, – твердо сказала я. – Не люблю врать и хочу знать, ради чего я это делаю.

– Неужели трудно просто сказать мне спасибо и обо всем забыть? – устало спросил он.

– Спасибо! – зло бросила я.

– Но ты ведь не успокоишься?

– Конечно, нет!

– Боюсь, тебя ждет горькое разочарование.

Мы зло смотрели друг на друга. Чтобы не сбиться, я решила заговорить первой, иначе перед утонченной красотой бледного лица мне не устоять.

– А тебе какая разница? – холодно спросила я.

На секунду Каллен показался мне таким ранимым!

– Не знаю, – тихо сказал он и, не добавив ни слова, ушел.

Я злилась так сильно, что несколько секунд не могла сойти с места, а придя в себя, медленно прошла обратно по коридору.

Судя по всему, за нас с Тайлером переживала вся школа. В приемном покое я увидела сотни взволнованных лиц. Чарли бросился было ко мне, но буквально в двух шагах остановился, испуганный выражением моего лица.

– Со мной все в порядке, – мрачно объявила я.

Меня до сих пор трясло от гнева, разговаривать не хотелось.

– Что сказал доктор?

– Что все в порядке, и я могу идти домой, – вздохнула я и увидела, как, расталкивая толпу, к нам приближаются Майк, Джессика и Эрик. – Поедем скорее!

Чарли обнял меня за плечи и повел к выходу. Я робко помахала друзьям, показывая, что волноваться больше не стоит. Мне стало легче, лишь когда мы сели в патрульную машину.

Ехали молча. Я была настолько поглощена своими мыслями, что едва замечала Чарли. Что ж, странное, явно оборонительное поведение Эдварда лишь подтверждает мои подозрения.

Чарли заговорил, только когда мы приехали домой.

– Э-э… тебе нужно позвонить Рене, – виновато проговорил он.

– Ты звонил маме! – в ужасе закричала я.

– Прости.

Выходя из машины, я громко хлопнула дверцей.

Естественно, мама была в истерике. Я раз тридцать повторила ей, что со мной все в порядке, прежде чем она поверила. Рене умоляла меня вернуться в Финикс, совершенно не думая о том, что в данный момент дома никого нет. Как ни странно, ее причитания меня почти не трогали. Все мысли занимал Эдвард и его тайна. Дура, какая же я дура! Даже из Форкса уезжать расхотела, кто бы подумал!