Падение Калико - Кери Лэйк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Легион.
Я карабкаюсь по песку к своей сестре и толкаю ее за спину, когда мужчины входят в пещеру к нам.
— Нет! Нет!
Загнанные в угол. Прижимая Брайани к земле, я бегу на четвереньках к промежутку между мужчинами, но один из них хватает меня за волосы, дергая назад. Раскалывающая боль пронизывает мой скальп.
Тем не менее, я сражаюсь, пинаю, бью кулаками и царапаю все, что могу, потому что после историй, которые я слышала я бы предпочла, чтобы у меня вырвали все волосы на голове, чем попасть в плен к Легиону.
— Отпусти меня! Отпусти нас!
Нас с легкостью вытаскивают из пещеры к машине, стоящей вдалеке. Дина стоит в стороне, где перед ней сложены ящики. Боеприпасы, банки с едой и пузырьки с лекарствами, насколько я могу разглядеть при беглом взгляде.
Я смотрю на нее в ответ со всей яростью, которая бурлит в моей крови.
— Что ты наделала? Что ты наделала! Извиваться и брыкаться бесполезно против моего похитителя, чья хватка вокруг моего тела — стальная.
— Что ты наделала?!
— Эй, ребята … вы ведь не причиняете им вреда, верно? — кричит она вслед охраннику, который заталкивает Брайани в кузов грузовика.
— Конечно, нет. С ними будут обращаться очень хорошо. Даже дурак мог уловить ложь в его тоне.
Задняя часть грузовика имеет поперечные прутья, как у клетки. Один сильный толчок отбрасывает меня на дно, металл царапает мои колени и сдирает кожу. Вздрогнув, я пытаюсь ползти, но дверь захлопывается у меня перед носом прежде, чем я успеваю до нее дотянуться. Хватаясь за прутья, я подтягиваюсь, слезы в моих глазах наконец вырываются наружу, когда я смотрю на женщину, которая предала нас.
— Слышишь это, малыш? Если бы я не знала, какой скользкой личностью она была, я бы приняла мимолетную хмурость на ее лице за раскаяние.
— С тобой все будет в порядке. Коленкоровый спуск — безопасное место. Больница. Там с тобой будут хорошо обращаться.
Глава 8
Сегодняшний день
Лифт открывается в темный коридор, и я снова смотрю прямо в кошмар. Стены колотятся и стучат, когда я прохожу мимо, направляясь к двери в конце коридора. Такой же, как и накануне.
Я пол ночи не спала, пытаясь представить, как бы я подошла к Валдису сегодня, как я могла бы разрушить его стены. Я конечно не последую ни одному совету Роз.
Все мое тело холодное и дрожит к тому времени, когда Медуза встает передо мной, чтобы открыть дверь.
— После вчерашнего, я полагаю ты хорошо разбираешься в правилах.
Правила вчера мне совсем не помогли, но я отвечаю:
— Да.
Прижимая руку к стене, она щелкает замком, и когда дверь открывается в темную комнату, мой желудок сжимается. Синяк на моем горле покалывает, когда я переступаю порог почти пустого помещения, которое кажется градусов на десять холоднее, чем коридор. На этот раз мне нечего ему предложить. Нечего сказать после вчерашнего нападения. И понятия не имею, чего от меня ждут, чтобы заставить этого мерзкого человека не хотеть видеть, как я понесу его наказание.
Из того, что кажется тридцатью, проходит пять минут, прежде чем я наконец сажусь на пол у ближайшей стены. Подтянув колени, я пробираюсь сквозь мысли, крутящиеся в моей голове, — темы для разговора, которые были бы для меня легкими, если бы Роз сидела напротив меня, а не шестифутовая машина для убийства. Я даже не могу разглядеть его, где он сидит в тени, чтобы понять, есть ли там кто-нибудь вообще. Только металлический аромат в воздухе, увлажняющий мой язык, дает мне знать, что он в комнате.
Секунды превращаются в минуты, пока молчание между нами не становится легче, чем пытаться завязать разговор, который вероятно, все равно для него не имеет значения. В тишине в моей голове всплывают воспоминания о прошлой ночи, когда я представляю, как Роз с высоты птичьего полета пытается научить меня гладить член. Изображение вызывает смех, и я прикрываю рот рукой услышав звук перемещения по комнате. Опускаю взгляд, прочищаю горло от любых других позывов, фыркаю один раз и прочищаю его снова.
В комнате снова становится тихо.
Проходит еще несколько минут.
Бездумным жестом я постукиваю пальцем по бетону в ритме песни, которую моя мать напевала, когда была маленькой. Под давлением, кем-то по имени Боуи и Queen, или что-то в этом роде. Da da da da-de da da. Da da da da da-de da da.
От скуки откидываю голову к стене, я тяжело вздыхаю и закрываю глаза.
Несколько минут спустя я слышу то же постукивание по комнате, слабое но узнаваемое. Тот же ритм. Требуется много лицевых мышц, чтобы удержаться от улыбки, и я не осмеливаюсь открыть глаза, опасаясь что он остановится.
Как будто поймав себя на том, что вторит моей скуке, он тем не менее останавливается, и мы снова сидим в неловком молчании друг напротив друга.
Так проходит еще несколько минут, и дверь наконец, щелкает спустя должно быть час, хотя кажется что дольше. Бесстрастное выражение на лице Медузы говорит о том, что ее не забавляет отсутствие у меня усилий в этом раунде. Пока мы идем по коридору обратно к лифту, она раздраженно фыркает.
— Для тебя важно вовлечь его в эти визиты.
— Заинтересовать его, как? Заставить его изнасиловать меня? Это то, что ты ищешь?
Ударяя пальцем по кнопке сильнее, чем необходимо, она рычит на меня в ответ.
— Следи за своим тоном, девочка.
Ужин — тушеное мясо и фасоль на воде с хлебом. Каждый день одно и то же, на все блюда, только мне везет. Большинство испытуемых не едят мяса. Это привилегия, предназначенная только для девушек, которые работают в Альфа программе, вместе с прической, но остальные не жалуются.
В основном они нас жалеют.
Я опрокидываю свою маленькую миску, пока не высохнет все до последней капли, и убираю свое место, прежде чем отправиться во двор. По углам нашего отгороженного двора стоят трое охранников, а за ними, конечно же, находятся Рейтеры, которые следят за тем, чтобы никто не попытался улизнуть в пустыню. Несколько лет назад девушка пыталась, судя по рассказам, которые я слышала. Ей каким-то образом удалось миновать Рейтеров, но по слухам, она погибла под можжевеловым деревом, где ее в конце концов выследили. Лужи крови навели солдат на мысль, что Рейтеры куда-то ее утащили, и от этой мысли у меня скручивает внутренности. Если бы я когда-нибудь оказался пойманной в одном из их гнезд, я бы предпочла быть съеденной заживо.
Как моя мать.
Даже
