Доверься мне - Кристен Каллихан

Подтверждаю: этот парень не может быть Джаксом Блэквудом. Рок-звезда не будет преследовать женщину только за то, что та забрала его мороженое.

Нет, не выгляди виноватой. Будь крутой. Даже если ты потная и вонючая. Дерьмо на палочке. Почему сейчас?

Он тоже вспотевший, одет в спортивные шорты и футболку с длинным рукавом, которая словно обнимает его широкую грудь и гладкий торс. Смотрится великолепно. Его тело подтянутое и спортивное, идеальное соотношение широких, сильных плеч и мускулистого пресса без излишеств. Кожа не покрыта красными пятнами, а гладкая как мед. Естественно, его пот пахнет как солнечный свет и секс. Типично. Кому-то стоит создать одеколон «Горячий потный парень».

Меня пронзает какое-то чистое предвкушение. Судя по всему, я ужасная дешевка, если рада видеть парня, несмотря на то, что он кажется жутким преследователем. Меня смущает степень смещения собственных приоритетов.

Не помогает и то, что дневной свет улучшает его внешний вид, делая цвет глаз темно-нефритовым. Счастливый ублюдок. Две глубокие линии пересекают его рот, когда он улыбается. Раньше я их не заметила. Но прекрасно помню его сдержанный смех.

— Ох, эта вина, наверное, съедает тебя, Кнопка. Бьюсь об заклад, что в твоей морозилке всю неделю билось настоящее сердце мороженого.

— Едва ли. — Именно так и случилось. Проклятое возмущенное выражение его лица преследовало меня с каждой ложкой. — Я съела всю коробку целиком. И оно было охренительно вкусным.

Он поднимается на ступеньку, оказываясь со мной на одном уровне, при том, что я стою на две ступеньки выше. Я напрягаюсь, когда он наклоняется ближе, его насмешливый голос звучит у моего уха.

— Бух-бух. Бух-бух.

— Заткнись. Я не сломаюсь. Не-а.

Но я ломаюсь. Ощущаю, как чувство вины искажает лицо. Черт возьми.

Он смеется.

— Я знал. Месть — это блюдо, которое подается холодным. Так ведь говорят?

— Ты слишком много думаешь обо мне и моем мороженом, парень. — Я кладу руку на бедро. — Ты хоть понимаешь, как ужасно преследовать кого-то ради мороженого?

Он снова смеется, хрипло, будто давно этого не делал.

— Как бы мне ни хотелось лопнуть твой пузырь параноика, Кнопка, но я живу здесь.

— Хрень.

— Без балды, сладкая.

— Стелла. Не «сладкая», или «кнопка», или любое тупое название, на использовании которого ты настаиваешь.

— Стелла, да? — Теперь он кажется ближе. Достаточно, чтобы снова заметить маленький шрам под его глазом. Мои колени начинают немного дрожать. Они практически подкашиваются, когда его хриплый голос обволакивает меня. — Тогда Джон. Помнишь? Не «парень», или «мистер», или любое дьявольское имя, которым ты там пользуешься в своей голове. — Он смотрит на меня с дерзкой ухмылкой. — Не трудись отрицать это. Я практически вижу, как поднимается протест, когда ты смотришь на меня.

Он прав. В моей голове циркулирует множество имен для него. Джон? Или Джакс?

Господи, я не знаю. И меня это убивает.

Не хочу, чтобы он оказался Джаксом. Достаточно того, что я встретилась с этим парнем, выглядя не лучшим образом. Не вынесу, если это рок-звезда, песни которой я постоянно исполняю в душе.

— Слушай, кем бы ты ни был… — Не будь Джаксом. — Охота на женщину из-за мороженого — это печально. Я уверена, что в магазины завезли новое.

Он фыркает.

— Поверь, малышка, я не так уж сильно нуждаюсь в десерте.

— Все свидетельствует об обратном.

— Ты права, — говорит он с саркастичной усмешкой, которую я начинаю ассоциировать с ним. — Я подумал: «Эй, почему бы не выйти на пробежку и не выследить маленькую целующуюся бандитку, укравшую мое мятное мороженое? Ведь в городе с населением десять миллионов человек я обязательно столкнусь с ней».

— Ха. Действительно. Ха. — Я осматриваю улицу, на которой тают грустные потемневшие сугробы. — Ты хочешь сказать, что это совпадение?

Эта улыбка растет, извиваясь в уголках как змея.

— По всей видимости так. — Связка ключей звякает, когда он поднимает ее к моему носу. — И я действительно здесь живу.

— Трахни меня боком, — бормочу я, не задумываясь.

Улыбка Джона становится шире, взгляд — дьявольским.

— Боком, да? Это какой-то заскок?

— Поверь мне, это не просьба.

Не совсем. Ладно, может быть. Фу, угомонись, Стеллс.

Он осматривает мое тело с какой-то ленивой внимательностью, явно рассчитанной вызвать волнение.

— Уверена? Ты выглядишь немного зардевшейся и перегревшейся.

— Я только вернулась с горячей йоги!

— Горячей йоги? Это похоже на сборище горячих цыпочек, занимающихся йогой? — Он трет подбородок как гадкий профессор. — Я заинтригован. Расскажи больше.

Погоди, он назвал меня горячей? Я прерываюсь, глазея на него, но он лишь подмигивает с наигранной невинностью в глазах.

— Я захожу, — говорю с легкой улыбкой. — Меня выжала поза собаки.

В его глазах вспыхивают смешинки, но выражение лица отражает грязные мысли.

Я поднимаю руку.

— О чем бы ты ни думал, прекрати.

— Но это так приятно, — протестует он, мерцание усиливается. — Ох, чудесные возможности.

— Свинья.

— Уи-уи. — Он ниже наклоняет голову и нечестно так хорошо пахнуть, когда ты вспотевший. Вообще не честно. «Трахни-меня» феромоны в лучшем виде. — Как я могу быть уверен, что ты меня не преследуешь? Этот сценарий более реален.

Все во мне замирает: дыхание, сердце, дергающиеся после йоги мышцы. Я чувствую между нами паузу. Он явно понимает, что сказал лишнее. И больше нет загадки. Этот парень — Джакс Блэквуд.

Его глаза слегка расширяются, словно он без слов просит меня игнорировать то, что проговорился, и вернуться к мысли о том, что он — обычный парень. А потом они сужаются, и я чувствую, что Джон готов к нападению.

Откровенно говоря, я бы хотела отпустить, но кто-то должен признать наличие огромного слона на ступеньках. Я прочищаю горло.

— Пока я ела свое мороженое… — Он фыркает, но остается напряженным. — Я подумала, что ты выглядишь знакомо.

— Это тебя вина одолевала.

— Или… — И я просто выпалила это. — Ты Джакс Блэквуд.

Он дернулся.

— Блядь. Ты меня узнала.

— Это должно было случиться. Джон? В самом деле?

Он задиристо приподнимает подбородок.

— Это мое имя. Джон — это… я. Джакс я на сцене.

Я представляю его выступающим — весь пронизан энергией, необузданной страстью и чистым талантом. Стоящее зрелище. Черт, это видение вызвало парочку действительно горячих фантазий.

Пока я теряюсь в подростковой фантазии, он оглядывается, будто ожидает, что кто-то выскочит из-за сугроба и сфотографирует его. Потом его взгляд останавливается на мне. Мои глаза, вероятно, выглядят слегка хмельными, потому что он отклоняется от меня всем телом. Не очень лестно осознавать, что он боится, будто я лизну его лицо или типа того.

Захлопываю свой разинутый рот.

— О, успокойся. Я