Последняя битва - Тим Строгов

– Чего?

– А почему ты все время ходишь в ремнях наперехлест? Боишься, что штаны спадут? – Галвин даже руку протянул, чтобы щелкнуть эльфа по животу его же кожаными подтяжками, но Аргантэль вежливо, хотя и решительно отвел ладонь приятеля:

– С единорога свалился, позвоночник повредил. Это у меня типа корсета.

– А-а-а, – протянул Громмард. – Ну, тебе видней, ты же у нас знахарь.

«Молния» стремительно принимала влево, чтобы избежать столкновения с кораблем, который шел впереди. Корпус этого судна сотрясала дрожь, его тяжелое тело прыгало в воде словно невесомая бутылочная пробка. С палубы корабля десяток солдат неистово тыкали длинными копьями в воду, стараясь поразить нечто, скрывавшееся в ней.

– Это ремора. Рыба-присоска, – с первого взгляда определил Аргантэль. – Она стремится утащить их на дно.

– А маги? Почему они ее не прогонят? – возмущенно спросила Эйра, которая также протолкалась на нос сквозь толпу народа.

– Там мозга – вот! – эльф показал ей розовый ноготь. – На что воздействовать?

Большая тень закрыла «Молнию» от солнца. Это «Иноходец» – флагманский бриг маркиза Бельтрана круто пересекал им путь. Весь выкрашенный в белое, он казался гигантским альбатросом, который стремительно летел над волнами. Рулевому «Молнии» пришлось еще сильнее принять в сторону. Теперь они шли впритирку со своим левым соседом – двухмачтовым люгером Джоэвина «Амирентом».

– Паруса долой! – проревел страшным голосом боцман. – Отдать шкоты! На бизань и гитовы! Марш!

Матросы бросились развязывать узлы и крутить такелажные лебедки.

– Снижаем ход, – с апломбом знатока заявил Галвин. – Сокращаем площадь парусов.

– Что творит Бельтран? – тревожно спросила старшина дворфов. – Он же в них сейчас врежется!

С судном маркиза и впрямь творилось что-то странное. Оно нацелилось бушпритом прямо в корпус атакованного реморой судна. Громмард нацепил на нос свои дальнозоркие очки и теперь напряженно всматривался вперед. Он видел, как в последний момент «Иноходец», послушный рулю, заложил такой галс, что едва не заполоскал паруса в морской волне. На большой скорости он вошел в крутой поворот и буквально за несколько секунд до столкновения сумел отвернуть в сторону. Внезапно корпус флагмана вздрогнул, будто он наткнулся на подводный риф. И в тот же миг около его носа в воздух взметнулся карминовый фонтан. «Иноходец» тяжело сдвинулся с места и снова начал набирать скорость.

– Вот это да! – ошалело промолвил Громмард. – У них же на носу подводный таран. Они насадили на него ремору. Кто на «Иноходце» за штурвалом? Этот малый стоит дороже, чем слиток серебра его же веса, – инженер подался вперед и уважительно заявил. – Сам!!! Как мастерски сработано!

– Бельтран – прирожденный навигатор, – холодно заметила Торкин.

Галвин и Аргантэль переглянулись. По войску ходили слухи, что между ней и маркизом была любовная интрига, но потом кто-то кому-то сделал гадость и они расстались.

В течение нескольких следующих часов на «Молнию» еще трижды нападали архоны, причем одному монстру все-таки удалось подобраться вплотную и пробить корпус судна своим острым шипом. Манту прикончила лично Эйра. Прямо с палубы – метким броском дротика. Гномы-матросы тут же принялись наводить заплатку на поврежденную обшивку корабля. Двух других архонов смогли остановить на расстоянии. Одного снял Громмард из гарпунной пушки, а последнего стальным форштевнем разрезал подоспевший на помощь «Амирент».

После столь жесткого отпора чудовища, вопреки словам Аргантэля, продемонстрировали поразительную разумность и прекратили атаковать крупные транспорты. Вместо этого они начали гоняться за мелкими парусниками – основой эскадры Лиги. Флотилия попыталась перестроиться по образу действия диких буйволов, которые при нападении хищников загоняют своих детенышей внутрь стада. Большие корабли попытались выстроить что-то вроде периметра для защиты своих «малышей», но действовали не согласованно, да и кечей, иолов и тендеров в конвое было много больше, чем барков и фрегатов. По причине общего хаоса и неразберихи за следующий час лигийский флот потерял полтора десятка мелких судов. Их команды и пассажиры отчаянно барахтались в воде. Между темными точками людских голов бирюзовые волны моря пронзали серповидные плавники неведомо откуда появившихся хищных тварей. Несчастных утопающих рвали заживо, в воздухе звенели крики и мольбы о спасении. Большие корабли спустили все шлюпки, чтобы выручить попавших в беду. Лучники фрегатов за считанные минуты опустошили свои колчаны и за дело взялись маги. Поверхность воды зашипела от их заклинаний. Вот одно зубастое чудище удалось немного приподнять воздух и его белое брюхо сразу же расчертили кровавыми полосами несколько незримых волшебных ножей. А потом все кончилось в один миг. Монстры исчезли, как будто и не было их. Галвин, который с алебардой в руках дрался на одной из шлюпок за жизнь соотечественников, обернулся к ее кормчему – старому гному-мореходу:

– Никак получили, что им причиталось? И сразу убрались восвояси, – он обвел взглядом водное пространство вокруг и не увидел ни одного хищника.

– Думаю, дело вот в этом, – моряк указал пальцем на темное облачко, что наплывало на армаду Лиги из-за горизонта. – Эти гады чуют бурю лучше барометра. Поэтому-то и ушли в глубину. Нам нужно быстрее подбирать тех, кто остался в живых, и возвращаться на базу.

Когда они подошли к «Молнии», волны с белыми хлопьями пены уже бросали груженную людьми лодку из стороны в сторону. Пока ее зацепили шлюпбалкой, несколько раз казалось, что обезумевшее море в щепки разобьет утлую посудину о борт фрегата. Резкие порывы ветра уносили слова и пронизывали морозными иглами сырую одежду. Только ступив на палубу «Молнии», Галвин смог облегченно перевести дух. Стуча зубами от холода, он спросил у верного денщика:

– Все шлюпки вернулись?

– Да, – ответил Хобарн. – Нам повезло. А с «Арбалета» просемафорили, что у них две потонуло. Злополучная какая-то лохань.

– Потонули?! А с народом что?

Но одноногий гном только обреченно махнул рукой, протянул Громмарду плащ с капюшоном и ловко запрыгал на своем костыле к спасенным с других судов морякам. В его второй руке была зажата пузатая фляжка.

Неуверенно ступая по ускользающей из-под ног палубе, инженер добрался до рулевого. За штурвалом стоял плотный здоровяк человеческой расы. Вся его зашнурованная в дождевик фигура излучала сосредоточенное спокойствие.

– Как считаешь, выдержит наша «Молния» ураган? – опасливо косясь на небеса, спросил гном.

– Конечно, – ни секунды не сомневаясь, ответил навигатор. – Да и не ураган это вовсе. Старина Петронелл просто показывает нам свой характер. Мы уже взяли штормовой стаксель, так что все будет нормально. По мне – так нет ничего хуже этой нечисти из глубин. А они не выносят волнения на поверхности и сразу уходят к себе, в тишину и спокойствие. Будем уповать, что погода засвежела надолго. Суток эдак на трое. Чтобы мы успели на высоком гребне проскочить места, где обитают эти твари. Маленько пошвыряет нас конечно, не без того. На то оно и море.

– Волна! Берегись! – завопили с носа впередсмотрящие.

Палубу брига окатило снопом соленых брызг. От удара в борт гребнистого вала нескольких солдат сбило с ног и поволокло по мокрым доскам шкафута. Одного так треснуло головой о центральную мачту, что бедняга вырубился начисто.

– Всем привязаться к снастям! – зло проорал багровый от досады боцман.

И в сердцах прибавил несколько крепких выражений в адрес своего бестолкового живого груза.

Через час непрерывной болтанки Галвина начало мутить. Его взгляд с тоской обводил горизонт, но не видел ни одного отрадного сейчас сердцу твердого клочка земли. Только серые буруны волн под нависшими над ними свинцовыми тучами. Он было надумал спуститься в свою каюту, но у двери полубака, где располагались все персональные апартаменты, инженер столкнулся с Эйрой Торкин. Судя по измученному лицу, прекрасная воительница также страдала от морской болезни.

– Хотела полежать, но все качается. Потолок давит. На палубе лучше, – простонала она.

Брови Громмарда упрямо сошлись на переносице.

– Нет, так дальше продолжаться не может! Погоди, я сейчас, – он решительно отстранил предводительницу дворфов и нырнул в темноту внутренних переборок фрегата.

В своей каюте гном первым делом принялся рыться в недрах сундука. И при этом ворчливо бормотал себе под нос:

– Обеты, обряды… Леший их побери! Не брать ступку в руки, пока не рассчитаюсь за мастера… Что же мне теперь делать? Сдохнуть, что ли?! – возмущенно воскликнул он, обращаясь к сундуку.

Но тот не ответил, а лишь лязгнул крышкой при крене фрегата, чуть не отхватив Галвину пальцы. Хотя сундук и отказался сотрудничать, его упорство было сломлено энергией инженера. И в специальных пазах на столе скоро оказались: фарфоровая ступка с палочкой для растирания ингредиентов, спиртовка из мутного стекла, а также несколько загадочных матерчатых узелков. Когда же гном вооружился стальным ковшом с длинной ручкой для приготовления отваров, стало окончательно ясно – артиллерист Громмард на время уступил место одноименному алхимику.