Все, о чем вы мечтали - Иван Петров

  А Алка - щенок, радующийся солнцу и небу. И ничем не вышибить этот щенячий оптимизм и жизнерадостность.

  С ней случилось то же, что и с многими - молодыми, глупыми. Встретила принца, напоили, изнасиловали. Я узнал месяца через три. Не пришла ко мне.

   - Позор. Какой позор, мамочки.

  Потом уже рассказала, потом... Плакала. Не за телесные муки, за предательство.

  Изнасилование сорвало в ней планку - ей понравилось. Не насилие, это.

  Три месяца мучилась и пришла ко мне: - Муж...

   И это случилось между нами, и продолжает случаться уже полтора года. Мы идеально подходим друг другу, каждый раз после разлуки не можем оторваться, насытится, безумие продолжается несколько дней. Как-то сутки не вылезали из постели.

   Это моя женщина.

   Никто, ни одна из них меня так не возбуждает, мы просто сходим с ума от близости, у нас нет никаких запретов, стеснения, мы же родные и это продолжается, пока у нее не оттает душа.

   А сволочей тех так мне и не назвала. Не хочет меня подставлять. Я вряд ли что-то смог бы сделать, только утереться.

   Да что их, мало, что ли? Полно! Пройдись по городу и - толпой под пулеметы. Большая половина женщин всех возрастов на районе была изнасилована. Галку, нашу главную классную красавицу, подстерегли прямо в школе, после уроков. Специально пасли, а потом гоняли по опустевшим этажам, пока не заловили и изнасиловали хором в рекреации на четвертом. Пара мелких с продленки все видели. Один школьный охранник ничего не видел. Галка боится сказать отцу, он у нее какой-то крутой инженер, уже полгода сидит как неживая на первой парте. Лицо снежной королевы - прекрасное и мертвое. У химички такое же: наверно, с ней так же было. Искали мы с Лехой, но впустую. Залетные, на улице, похоже, Галку увидели и отследили. А на Таньку - прямо в подъезде, после школы, но отбилась. Отловил я этого монстра. Семиклассник, этажом ниже сидит, влюбился. Брательник у него с зоны откинулся, насоветовал. Крепкий такой семиклассник попался, гроза школы, главный хулиган! Стоит, биться готовится - любовь! Поговорили. Я ему цветы дарить посоветовал, да не в подъезде, а прямо на улице, при всех. Дарит, вроде. Но Танька все равно одна в подъезд заходить боится, ее теперь девчонки провожают.

   Вот наши мусульманки от этого дела прикрыты. Хотя Танька - татарка, и ведь даже не пошевелились, суки. Интересно, когда-то они - мусульмане - поштучно приезжали в наш город. И что? Ассимилировались, дети шли в школы, по-русски - без акцента. Через поколение - обычные горожане, у нас в классе несколько таких, кто сразу в первый пришли. А когда диаспоры образовались, то - все! Живут в нашем городе своим анклавом, как в своей стране, со своими порядками. Те, что с пятого к нам влились несколькими группами - словно иностранцы, русских почти открыто презирают или не замечают. Узбеки, таджики, азеры - в классе три таких очага. Они и язык не особо учат. В общем, не сливаются они с нами - у них своя жизнь, своя страна за школьными стенами. Даже единственный казах - и тот сам по себе. В итоге - мусульманок не трогают. А наших Наташек-проституток сам бог велел. В смысле - их бог, мне так было сказано. Наташками наших б...й в Турции прозвали. А потом всех и везде.

   Это бароны так рождаемость в стране поднимают, а потом по телику радуются. Слышал, собираются делать специальные роддома для говорящих только по-узбекски, по-таджикски. У одного "товарища" из моего класса в школе учатся уже восемь братьев (наш третий) и трое на подходе. Четыре года назад всей командой ударно влились в школьный коллектив. Старший, по-моему, до сих пор по-русски писать толком не умеет. Ничего, ЕГЭ сдаст, если я все правильно понимаю. Зато наш знает арабский, ходит в школу при медресе.

   Русский им похрену, но английский - стараются, учат.

   Нет, те мусульмане, что и раньше были - нормальные ребята, мои одноклассники. Это теперешние, состав с которыми еженощно прибывает на Московский вокзал. Все везут и везут...

   В младших классах уже совсем какой-то Ташкент или Ашхабад c Кавказом творится. Правда, я там не был нигде ни разу. Не зовут.

   Б...ь, как копчик болит! Ерзаю, никак толком не усесться. Дамы, наконец, успокоились и прекратили перестрелку через мою голову. Видимо, обеим моя голова дорога, а шкурку как-нибудь на переменке поделят. Чего мне им объяснять, сами все понимают. Мне главное до столовки успеть добежать, потом от хавчика меня за уши не оттащишь, с позавчера не жрал ничего, кроме жолудя. Вечером поговорим, в одиннадцать, после работы. А у Ирки - просто блажь.

   Алкина бабка громко кричит, что ее внучка - шлюха! Опять не ночевала, мужиков меняет как перчатки, ни один не задерживается! Иногда даже слышно в школе, добрые люди доносят. Зря это она. И то, что орет так, что потом в школе обсуждают, и про шлюху, и про мужиков.

   Жалко их с дедом - старые, беспомощные. Дед молчит, совсем старый. А бабка - от безысходности: любит внучку, но ничем не может ее оградить от проиходящего. Просто любит, отсюда и крики.

   Алка не шлюха и, если спит, то с человеком, которого в этот момент любит и верит, что ее полюбили. И никакие его деньги на постель не влияют. Один из избранников пытался пристроить ее в свой бордель. Еще возмущался потом:

   - У меня очередь стоит из деревенских! С Украины, с Молдавии приезжают! Культурно, чисто все, деньгами не обижу, доктор приходит. Через год машину купишь и - не Вазовскую лоханку, а тысяч за двадцать баксов! У тебя отбоя не будет! Я же тебя не на панель выставляю!

   Так развизжалась, такой ор подняла, что... Никому проблемы не нужны.

   Просто - когда возвращается алкин оптимизм, и она начинает опять с надеждой смотреть в будущее, на горизонте, естественно, возникает очередной принц на белом мерседесе с папиным телефоном в кулаке. Что ищешь, то и обрящешь.

   А что? Любви - в ее старинном понимании - у нас нет, ревности тоже. Гормоны, тяга, доверие друг к другу. Я, по крайней мере, ее точно не ревную: если что-то случится - предупредит. Да и она отнюдь не со всеми своими находками до постели доходит. Треть, и то - вряд ли, однако. Ну - хочет девчонка красивой жизни, что я ей - мешать буду, если сам такой дать не могу? Пусть попытается. Счастье - это ее право, ей и так по жизни досталось. Мы свободные люди. Современные, как таких теперь называют. Только относимся друг к другу бережней, чем сейчас принято.

  С Алкой сегодня что-то новенькое, явно взревновала...

  Больше года удавалось скрывать наши отношения для класса. Ну как - скрывать? Таких пар в классе штук пять, может и больше, я не лезу в чужие дела. Заметно, конечно, но не особо обсуждается.

  Вот в марте у нас с моей ненаглядной был школьный скандал, это верно. Обсуждался, затихло, сейчас пойдет по новой. Не знаю причины, но вдруг вздумалось моей половинке устроить демонстративное целование прямо в школьных коридорах. Типа - смотрите все!!! Сначала легонько, в шутку, на другой день - того больше, а на третий - был уже глубокий поцелуй на глазах всего вытаращенного школьного сообщества: от мала до велика и обоих полов. Вообще-то, это я, типа, гордиться должен был - по крайней мере, было заметно, как окружающий половозрелый народ дружно пускает слюни. От вида шикарной груди, откровенней некуда прижатой ко мне. Да-а, я тогда слегка ошалел. И через пять минут, чувствуя, что объятия размыкаться не собираются, и кое-кто из окружающих уже обрел голос после созерцания такой наглости, поцеловал Алку в шейку. Есть у нее такое место за ушком - меня самого трясет, когда прикасаюсь туда губами. Что уж про Алку говорить. Есть и другие места, но это единственное приличное на публике. Глаза у моей малышки стали закатываться, я быстренько, как сумел, переместил ее в ближайший класс на учительский стол, подальше от младолюбопытных. На стол - ну, не на пол же, а на стуле она после такого не усидит. Только объятия так и не разомкнулись, так что оказался я сверху под ошеломленными прожекторами десятка десятиклассников. Черта они там на перемене делали? Бам-м-с-с. Занавес.

  Алку я сразу увел домой, успокоил, а на другой день мы явились - как будто ничего не было, с круглыми от удивления глазами отвечая на "язвительные инсинуации":

  - Врут все! Наговаривают на нашу семью.

  Оправдывалась, что пошутить хотела, а потом мои руки - и все. Нежные, очень...

  Не знаю. Руки как руки, мозоли на всех подушечках довольно жесткие. Левая ладонь скрючена, я в прошлом году там сухожилие повредил.

  О-у-у! Наконец-то звонок. Жрать! Жрать! Жрать!

   - Леха, сумку мою захвати на ОБЖ.

  Не, я балдею от этих "основ безопасности жизнедеятельности"!

  Нет, сначала - когда-то - балдел, теперь отсыпаюсь с полуприкрытыми от сытости глазами после завтрака на первой перемене.

  Типа - переходите улицу по сигналу светофора!