Сезон колдуна - Андрей Мухлынин

— Кто это был? У него же сломались все кости. Я точно слышал.

Я кивнул.

— Можно было прострелить ему ногу. Обе. Теперь мы его уже не найдём.

— Найдём, — Икрамов окончательно пришёл в себя и убрал пистолет. — Они не местные.

— Почему?

— Много таких фургонов вы видели в Ташкенте?

Я отрицательно покачал головой, понимая, к чему он клонит.

— Ребята прибыли в спешке, сорвавшись с места, иначе подготовились бы получше, взяв какую-нибудь другую машину.

— Среднестатистическую для нашей местности, — закончил я.

— Возможно, они просто не рассчитывали, что мы заметим наблюдателя.

— Вы тоже думаете, что он не убивал этого мужика?

Следователь кивнул.

— Конечно. Глупо было бы дырявить все органы, если можешь убить одним выстрелом.

К нам подбежали запыхавшийся Олег с двумя милиционерами.

— Что случилось?

— Вы его упустили, — с укором ответил я. — Как там Снеговская?

— В порядке. А вот вы так и не покинули место преступления.

Я хотел снова съязвить, но Икрамов остановил меня.

— Вам сейчас действительно лучше уйти. Мне ещё предстоит долго объяснять начальству, кто расстрелял шестерых человек и почему у нас появился консультант-экстрасенс. Чёрт, это будет нелегко…

Он продолжал бормотать что-то себе под нос, а я пожал плечами и поплелся домой. На сегодня у меня были кое-какие планы.

Я утаил от следователя совсем чуть-чуть, оставив себе самое интересное — выбивание информации из некоего Артура. Смысла искать его сейчас я не видел. Ночные клубы ведь оттого так и называются, что жизнь начинает бурлить в них с наступлением темноты. Вряд ли этот был исключением. Так что у меня в запасе был ещё целый день. Я собирался потратить его с пользой для своей будущей новой куртки.

Изгнание мелких демонов — дело простое и при этом довольно хлопотное. Но и наиболее выгодное: люди хотят жить «как все», а летающие под потолком вещи плохо вписываются в это определение. В таких случаях и обращаются ко мне. Обычно я вижу, что клиент немного не в себе, и ограничиваюсь пением «Мантры Изгнания»: пляшу и несу всякую чушь. Но иногда мне попадается работёнка, где обман бесполезен. Не потому, что оживший труп прочно обосновался в голове клиента. Просто там — в голове — его нет. И он действительно хочет кого-нибудь сожрать.

Учитывая события последних двух дней, я был совершенно уверен, что сегодня мне придётся изрядно попотеть.

Если бы мне предложили выбрать между изгнанием кикиморы и повтором сегодняшнего падения с крыши, я бы без колебаний выбрал второе…

Ева появилась откуда-то, не успел я перешагнуть порог. Одной рукой она развернула меня, а другой залепила пощёчину.

— Ты больной придурок! — рявкнула она. — Во что ты меня втянул?

— Пока ни во что, — ответил я, потирая горящую щёку.

— Пока!? Забудь о том, что вообще когда-либо меня видел и никогда, слышишь? Никогда не смей приближаться ни ко мне, ни к моим родным! Иначе я сама тебя убью.

Добавив на прощание: «скотина», она оттолкнула меня и ушла.

Я закрыл дверь, отметив себе на будущее, что от разъярённых женщин лучше держаться подальше, и устало опёрся спиной на стену.

— Почему? — спросил я у самого себя, будто знал ответ. — Почему она тогда помогла мне?..

— Ты её использовал, — раздался скрипучий голос. Я вздрогнул и несколько секунд прислушивался ко всем звукам в квартире. Тишина казалась тягостной и какой-то неестественной.

— Совесть, ты? — вкрадчиво спросил я, стараясь подобраться как можно ближе к пистолету. — Мне казалось, нам с тобой не по пути.

— Ты использовал её, — повторил голос.

Дойдя до середины комнаты, я остановился и стал смотреть вокруг, спускаясь взглядом по спирали от потолка до пола, пока не наткнулся на следы невидимого гостя. Те ещё следы.

Вся моя мебель пустила корни.

Я схватил пистолет, снял его с предохранителя и грозно сказал:

— Выходи.

В какой-то момент мне показалось, что я слышу весёлый смех сразу со всех сторон, но это ощущение тут же пропало.

— Я не буду повторять дважды.

Подселившееся ко мне существо больше не подавало признаков своего присутствия. Я не очень хорошо знаком со способностями лесных обитателей, поэтому понятия не имел, кто это. Оберон вполне мог притащить его с собой. И если они заодно, то это сулило мне неприятности. Не говоря уже об экзорцизме в собственном доме.

Я решил просто: этой твари, должно быть, нравится дерево. Если я каким-либо образом «сделаю больно» ожившему дереву, то существо, сидящее в нём или поблизости, вылезет, чтобы со мной поквитаться.

Я сходил на кухню за ножом покрепче. Вернувшись в зал, демонстративно откинул со стола скатерть и с садистским смешком сделал вид, будто собираюсь порезать столешницу. Тотчас из книжного шкафа вырвалось отчетливое угрожающее шипение. Ни секунды не раздумывая, я подскочил к шкафу и со всей силы вогнал нож в боковую стенку так, что клинок ушел в твёрдое дерево почти на сантиметр.

Треск и пронзительный скрип превратились в истошный крик боли, когда на пол упала дриада. Она держалась за ладонь, истекающую густой зелёной жидкостью.

Я впервые видел древесного духа так близко. Её смуглая кожа на свету отливала изумрудным, в длинные тёмно-сиреневые волосы был вплетён венок из цветов, спускавшихся ниже по телу и двумя поясками заменявших всю одежду. Фигура духа была настолько безупречной, что Мисс Вселенная сгрызла бы себе локти, увидев её.

Я указал на дверь.

— Проваливай.

Дриада не ожидала такого поворота. Морщась от боли, она злобно прошипела:

— Да ты знаешь, кто я, человек?

— Ты дриада. Паразит. Ты испортила мне мебель и полы. Я понятия не имею, как ты ко мне пробралась, но точно знаю, как тебя выпроводить.

С трудом поднявшись на ноги, она фыркнула.

— Так вот как ты обращаешься со своими спасителями? Если бы не я, тебя вчера раздавили бы, человек, — дриада отвернулась и промурлыкала себе под нос детскую песенку, которую я слышал прошлой ночью.

Я едва не задохнулся от ярости, но вовремя взял себя в руки.

— Что?! Выметайся.

— И не подумаю.

Она развернулась и принялась расхаживать по комнате, якобы изучая обстановку, но на самом деле только и делала, что раскачивала бёдрами так, что сотни мужчин захлебнулись бы слюной. Кроме тех, кто знал, что это всего лишь уловка. Ещё один способ добиться своего.

— Что такого в моей маленькой услуге? — спросила дриада. — Я ведь ничего пока за это не попросила…

— Уйдёшь сама, или мне тебя вынести?

Она остановилась.

— Ты знаком с магией.

— Учитывая, что у меня в доме древесный дух — да.

— Но ты другой. Так ведь?

Я уже собирался вывести её силой, но она вдруг сказала:

— Помоги мне.

— Что? — не понял я.

— Моё имя Кария. Теперь ты понимаешь, кто я?

Ошарашенный, я застыл на месте. Греческая мифология никогда меня особо не интересовала, но кое-что я всё же читал. Просто так, для общего развития.

Если эта женщина-растение не лгала, то она являлась одной из гамадриад — древнейших (и сильнейших) древесных духов. Знай я это раньше, десять раз подумал бы прежде чем втыкать нож в шкаф. Проклясть для неё — как раз плюнуть.

Защитный медальон вдруг показался мне недостаточно надёжным. Может, всё-таки стоит навешивать на себя кучу побрякушек?

Но учитывая всё проделанное мной ранее, включая то, что гамадриаду я всё же немного порезал, небо уже должно было обрушиться на меня. Раз я жив, значит, действительно нужен ей. А она нужна мне.

— Что ты от меня хочешь? — спросил я, умерив пыл.

— Я больна, — ответила Кария. — Деревья-хранители моих сестёр давно уже мертвы и сёстры с ними, а я… Со мной что-то не так.

— То есть, твоего дерева нет, и ты должна была умереть с ним? — я отвернулся. — Ты хочешь сказать, что больна жизнью?

Она вдруг превратилась в клубы сиреневого дыма, в котором кружились зелёные листья, перетекла полукругом по комнате, и приняла прежнюю форму лишь остановившись передо мной.

— Проткнув меня ножом, ты не мне причинишь ничего, кроме боли. Отруби голову — я обращусь в прах и прорасту снова… Тысячи лет нежеланного бессмертия достаточно, чтобы устать. А у меня за спиной не одна тысяча.

— Чем докажешь, что ты та, за кого себя выдаёшь?

— Ох, ну вот, — гамадриада закатила глаза и вздохнула, — что, уже собрался меня как-то использовать?

Я поставил пистолет на предохранитель и расслабился.

— Именно. Ты же должна знать, что у каждого уважающего себя мага есть всякие редкие и всегда очень полезные книги. У меня нет. Приходится довольствоваться тем, что помню. Только мне этого мало. Я хочу знать больше. Ты мне в этом поможешь. Соглашаешься на сделку — остаёшься у меня. А там, может, и разберёмся, что с тобой.