Невидимые академики - Терри Пратчетт

— Что делает волшебника волшебником, джентльмены? Знание магии? Разумеется, однако, если между нами, изучить её, в общем, несложно. В магии нет ничего особенно магического, честно говоря. Господи, она даже ведьмам под силу. Знатока магии делает волшебником особый склад ума, который позволяет глубоко проникать в суть вещей, отслеживать прихотливые извивы судьбы человечества и так далее, и тому подобное. Короче говоря, волшебник должен быть человеком, который понимает, что гарантированная степень бакалавра стОит того, чтобы время от времени пересчитывать зубами булыжники мостовой.

— Вы серьёзно предлагаете нам променять учёные занятия на банальные физические упражнения? — возмутился профессор Бесконечных Исследований.

— Разумеется, нет! Я серьёзно предлагаю вам променять учёные занятия на экстремальные физические упражнения! Позвольте напомнить, что лично я пять лет выступал в университетской команде по бегу с лодками через Анк и даже выиграл Коричневый кубок.

— И какой вам был с этого прок?

— На двери моего кабинета значится «Архиканцлер». Помните, почему? Потому что тогда Совет Университета весьма разумно решил: настало время обзавестись руководителем, который не идиот, не безумец и не мертвец. Конечно, весьма необычные требования к кандидату на должность Архиканцлера, однако мне нравится думать, что приобретённые в ходе спортивных соревнований навыки, такие как лидерство, тактика и изобретательное жульничество, помогли мне поддерживать себя в хорошей форме. В итоге, за мои грехи, (которые я не могу припомнить, хотя они наверняка были крайне тяжкими), я возглавил шорт-лист кандидатов, состоявший из одного человека. Как вы сказали, всего три сыра?

— Да, Архиканцлер.

— Просто проверял на всякий случай. — Чудакулли наклонился вперёд. — Джентльмены, завтра… точнее, уже сегодня утром, я собираюсь известить Ветинари, что Университет снова начинает играть в футбол. Это задача досталась мне, потому что я первый среди равных. Если кто-то из вас желает самостоятельно попытать счастья в Продолговатом кабинете, вам достаточно лишь объявить об этом.

— Он что-то заподозрит, — предупредил профессор Бесконечных Исследований.

— Он подозревает всё и вся. Вот почему он до сих пор Патриций, — Чудакулли поднялся на ноги. — Объявляю совеща… то есть, продолжительный ночной перекус закрытым! А вас, мистер Тупс, я попрошу пройти со мной!

Прижимая к груди книги, Думмер поспешил за Архиканцлером. Мастер Традиций был рад предлогу покинуть Необщую Комнату прежде чем другие волшебники набросятся на него. Никто не любит гонца, который доставил плохие вести, тем более, если он доставил их на пустой тарелке.

— Архиканцлер, я… — начал он, но Чудакулли прижал палец к губам.

После секундной тишины раздались негромкие звуки потасовки, как будто волшебники молча тузили друг друга.

— Вот молодцы, — прокомментировал Чудакулли, пускаясь в путь по коридору. — Мне было интересно, сколько времени им понадобится, чтобы осознать: возможно, они в последний раз видят полную тележку еды. Я почти поддался искушению подождать ещё и посмотреть, как они выходят из комнаты, хромая и в разодранных одеждах.

Думмер уставился на него.

— Вы что, развлекаетесь так, Архиканцлер?

— Господи, нет! — воскликнул Архиканцлер, но его глаза сияли. — Как вы могли подумать? Кроме того, вскоре мне предстоит сообщить Хавелоку Ветинари, что мы намерены нанести ему личное оскорбление. Толпа топчущих друг друга невежд, это ерунда. Но вряд ли он будет рад услышать, что мы намерены присоединиться.

— Разумеется, сэр. Гм, тут есть еще один мелкий вопрос, такая небольшая загадка, если вы не против… Кто такой Орехх?

Думмеру показалось, что последовавшая пауза была чуть длиннее, чем необходимо.

— Орехх…?

— Он работает в свечном подвале, сэр.

— Откуда вы это узнали, Тупс?

— Я подписываю зарплатные ведомости, сэр. Свечила сообщил, что Орехх просто объявился однажды вечером с ордером на руках, в котором предписывалось принять его на работу с минимальной зарплатой.

— И что?

— Это всё что мне известно, сэр, да и то потому, что я не поленился спросить Смимса. Смимс сказал, он хороший парнишка, хотя и странный немного.

— Ну, значит он приспособится. Собственно, мы и хотели посмотреть, как он приспособится.

— Да, сэр, никаких проблем. Просто он гоблин, сэр, а у нас в городе сложилась вроде как традиция… Обычно, когда появляется представитель новой расы, он начинает приспосабливаться в Страже…

Чудакулли громко прокашлялся.

— Проблема со стражей, Тупс, состоит в том, что они задают слишком много вопросов. Давайте не будем уподобляться им. — Он взглянул на Думмера и, кажется, принял какое-то решение. — Вы знаете, у вас ведь блестящее будущее в НУ, Тупс.

— Да, сэр, — мрачно подтвердил Думмер.

— Ввиду вышесказанного, настоятельно советую вам забыть о мистере Ореххе.

— Извините, Архиканцлер, но так дело не пойдёт!

Чудакулли слегка отшатнулся, словно его внезапно атаковала совершенно безразличная (до этого момента) овца.

Думмер бросился в бой, как человек, внезапно сиганувший с утёса и которому остаётся лишь надеяться, что законы гравитации внезапно прекратят действовать.

— Я занимаю в университете двенадцать различных должностей, — заявил он. — Делаю всю бумажную работу и все вычисления. Фактически, я делаю всё, что требует хотя бы крохи усилий и ответственности! И продолжаю работать, хотя университет Бразенек предлагал мне должность Казначея! И штат! В смысле, подчинённых, а не кусок страны. Теперь скажите! Вы… Мне… Доверяете? Что такого важного в этом Ореххе?

— Ублюдок хотел переманить вас? — взвился Чудакулли. — О, неблагодарный Декан! Что за змею пригрел я на груди! Есть ли такая подлость, которую он не совершил?! Сколько он вам предло…

— Я не спрашивал, — тихо ответил Думмер.

Последовало минутное молчание, а потом Чудакулли пару раз хлопнул его по плечу.

— Проблема с мистером Ореххом состоит в том, что люди хотят убить его.

— Какие люди?

Чудакулли заглянул Думмеру в глаза. Губы Архиканцлера шевелились. Он посмотрел вверх, а потом вниз, словно человек, совершающий в уме сложные вычисления. Пожал плечами.

— Кажется, вообще все, — сказал он, наконец.

— Пожалуйста, возьми ещё немного этого чудесного яблочного пирога, — почти умолял Орехх.

— Гленда дала пирог тебе, — улыбнулся Трев. — Если я его съем, она потом меня живьём сожрёт!

— Но вы же мой друг, мистер Трев, — возразил Орехх. — А поскольку пирог тоже мой, я имею право сам решать, кого угостить.