Средневековая философия и цивилизация - Морис де Вульф

Эта доктрина развивалась постепенно, и ее формирование шло параллельно с формированием феодального чувства. Даже несмотря на то, что она, очевидно, была выражена в разнообразных философских трудах, феодальное рыцарское чувство появляется во всей своей чистоте и силе в Chansons de Geste. Самыми ярыми защитниками этого философского решения были сыновья рыцарей – пылкий Абеляр, наследник сеньоров Палле (Pallet); Гильберт Порретанский, епископ Пуатье; аристократичный Иоанн Солсберийский, который пишет по этому вопросу следующее: «Мир состарился, трактуя эту проблему, а для решения ее потребовалось времени больше, чем нужно было Цезарю, чтобы завоевать и овладеть миром»[70].

Великие схоласты XIII века воспользуются этой доктриной для своих целей, гармонизировав ее с психологией, этикой, общественной и политической теориями; и они присоединят ее к тому великому синтезу, который есть самый доминирующий продукт средневекового разума, то есть схоластику.

IV. Феодальная цивилизация и антиреалистическое решение проблемы общего и единичного

Подведем итог. XII век был свидетелем того, как новая цивилизация упрочнилась в поразительной форме. Войны королей с вассалами, появление коммун, учреждение гражданства, свобода крепостных – все эти факты свидетельствуют о том, что среди социальных сил установилось равновесие. Новые привычки, основанные на чувстве собственного достоинства и уважения к себе индивидуума, были порождением феодализма, и церковь наложила на них отпечаток христианства. Внезапно оживает новое искусство, и интеллектуальная культура делает заслуживающий внимания прогресс. Дух местничества, который был результатом раздробленности феодализма, прорывается в многочисленных школах Запада, и здесь впервые появляется отражение эпохи в ее философии. Демаркация границ между философией и всеми остальными дисциплинами обнаруживает дальнейшую гармонию между философией и духом эпохи вообще – эпохи, которая создает во всех отраслях и ни в одной не разрушает.

И наконец, основное качество феодализма отражается в одной из главных доктрин метафизики: независимость индивидуума, будь то предмет или человек, провозглашалась в школах Франции и Англии, и французы и англичане никогда не забывали эту гордую декларацию своих предков, схоластику XII века.

Глава четвертая

Великое пробуждение философии в xiii веке

I. Причины: приобретенный импульс

Сегодня повсеместно принято считать, что XIII век отмечен кульминацией роста философской мысли в Западной Европе в эпоху Средневековья. С десятилетия с 1210 по 1220 год начинается развитие необычайной жизнеспособности, которая простирается на период в сто пятьдесят лет. Давайте рассмотрим причины и результаты этого движения мысли.

Каковы же причины столь выдающегося развития философской мысли? Как так получилось, что мы видим появление столь многочисленных сильных систем, словно щедрой рукой в плодородную почву Западной Европы были брошены семена?

Первая причина – это то, что я называю «приобретенным импульсом». Интеллектуальные труды XII века дали изначальный толчок. Мы уже рассмотрели некоторые из их достижений, к примеру их вклад в методологию, посредством которой были установлены границы каждой науки и без чего невозможен никакой интеллектуальный прогресс. Мы также отметили осмотрительное и единодушное заявление, что только индивид может быть наделен действительным существованием и реальностью. Для индивида – землевладельца или вассала, свободного человека или крепостного, священника или мирянина, богатого или бедного – философия говорит эти смелые слова: «Будь собой, твоя личность принадлежит только тебе, твоя сущность есть независимая ценность, береги ее; будь уверен в себе, только добровольное соглашение может связывать тебя с другим человеком».

Существует много других философских теорий, которые XII век отдал последующим поколениям. Среди них – различие между восприятием сути и рациональным знанием, а также «абстрактность» последнего по отношению к первому; множество доказательств существования Бога, исследования Его бессмертия и сочинения, примиряющие судьбу человека и его свободу; связь между сущностью и существованием; взгляды на естественное равенство людей и божественное происхождение власти. Но эти доктрины не были объединены в единое целое, и, следовательно, философы XIII века пользовались ими как материалом для создания своей системы взглядов на познание.

Но не только в философии отмечался чрезвычайный рост и быстрое созревание, это же было верно и для всех других областей. Составление Великой хартии вольностей (1215), предоставление Филиппом Августом[71] привилегий Парижскому университету, рождение святого Луи и Фомы Аквинского, смерть святого Франциска – все эти события близко совпали по времени; и рост развития схоластической философии тесно следовал за ростом развития готической архитектуры.

Однако самое лучшее доказательство ценности трудов уже завершенных заключается в самой быстроте развития в XIII веке, ведь последующие поколения этого века быстро воспользовались преимуществом благоприятных условий, которые для них уже были созданы. Таким образом, через несколько лет после того, как возникли эти самые благоприятные условия, то есть приблизительно в 1226–1230 годах, Вильгельм Овернский, епископ Парижский, и францисканец Александр из Гэльса положили начало своим великим системам мысли, а затем почти сразу же появляются такие люди, как Роджер Бэкон, Бонавентура, Фома Аквинский и Раймонд Луллий. То, что они сделали, было бы невозможным, если бы их век не был подготовлен принять их труд – препарат уже гарантированной в XII веке закваски доктрины с перспективой его роста и приумножения.

Но были также и внешние причины, которые подтолкнули эту разработку доктрины. Среди них особенно следует отметить три. А именно: подъем Парижского университета, основание двух величайших религиозных орденов (они оба были посвящены обучению); и распространение большого числа новых философских трудов, привезенных с Востока, которые были неизвестны Западу до этого времени в период Средневековья. Эти три причины объединялись в уникальной манере. Ведь университет Парижа был центром учения; новые ордена снабжали тот же университет преподавателями, а книги, привезенные с Востока, составили заметное пополнение в его рабочей библиотеке.

II. Подъем университетов (Париж и Оксфорд)

В последние годы XII века французская метрополия монополизировала в свою пользу интеллектуальную деятельность, которая ранее была