Поцелованная Афродитой - Галина Маларёва

– Он бредит, – сделав глоток, Андреа покачал головой.

– А смущается, словно ребенок… Она не похожа на остальных, – взявшись за руль, Альберто завел мотор. Катер медленно тронулся с места и отчалил от пристани. – Она естественна! – найдя, наконец, подходящее слово для описания предмета своего обожания, восторженно воскликнул он.

– Мечтатель. Иди, приляг, помечтай, – оттеснив Альберто от штурвала, Андреа махнул ему вглубь каюты. – А то увезешь нас сейчас неизвестно куда.

Альберто вздохнул и, отойдя в сторону, медленно опустился на прохладную кожу дивана. В тот момент он не хотел думать ни о чем другом. Единственное, что он хотел – это предаться воспоминаниям о недавней встрече с незнакомкой, представляя перед собой ее лицо, прокручивая в голове все моменты недавнего вечера, каждое слово его разговора с ней.

Катер, набрав обороты, белоснежной птицей несся вперед по каналам Венеции в сторону открытого моря. Встречный ветер прохладой обдувал лицо. Тонкий аромат вина невидимыми струями растекался по всему телу, расслабляя сознание и унося в никуда накопившуюся усталость.

– Она сравнила нас с динозаврами, вымершими тысячелетия назад, – после продолжительной паузы, вдруг, улыбнувшись, произнес он.

– Это что-то новое, – удивленно отозвался Серж. – Вот, Эндрю, – смеясь, обратился он к другу, – ты из каких «завров» будешь? Наверное, из птерозавров, – прищурив глаз и внимательно посмотрев на него, подвел итог Серж. – Ты вечно волосы назад зачесываешь, словно чуб. И шея у тебя длинная, ну прямо как у птерозавра.

– Ты тогда карнозавр, у тебя взгляд похож и брови приподняты, ну прям как у той животины из энциклопедии про млекопитающих, – отпарировал Андреа, искоса поглядывая на Сержа.

– А что, – протянул тот, внимательно рассматривая себя в небольшое узкое зеркало вдоль стены каюты. Приподняв одну бровь, он оскалил зубы и сгорбился, разведя руки в стороны, представляя, как бы это сделала на его месте древняя рептилия. Его худощавая фигура действительно в некотором роде стала напоминать очертания небольшого ящера. – Я не против, – спустя минуту подытожил он. – Эти «завры» мне чем-то даже симпатичны. Они сильные.

– По крайней мере, сгодились бы, чтоб отпугивать подосланных моей сестрицей невест, – усмехнулся Альберто, вырванный рассуждениями о рептилиях из грез своих мечтаний.

– Да. Любовь… Надежда встретить ту единственную, – протянул Серж, удобно развалившись на втором диване, напротив Альберто. – Все это прекрасно. Но как ты ее найдешь? У тебя ни адреса, ни номера телефона.

– А может лучше оставить все это в мечтах и посмотреть на реальность? – не отрывая взгляд от расстилавшейся перед ним морской глади, кинул друзьям из-за плеча Андреа. – Кто ты? И кто она? Тебе сестра в жизни не простит.

– И будет он грезить встречей с «той единственной» всю свою оставшуюся жизнь, рядом с какой-нибудь, подсунутой ему сестрой, кикиморой. Та-там!.. – меланхолически пропел Серж. – «Надежда на любовь» – что может быть печальнее?! – тяжело вздохнув, подвел он итог.

– Я знаю агентство, которое пригласило ее, – пришедшая ниоткуда идея вдруг озарила лицо Альберто. Встрепенувшись от потока своих мыслей, он привстал с дивана и, удивившись посетившей его догадке, весело добавил. – Я сам подписывал с ними контракт.

– А вот это уже что-то! – подняв вверх указательный палец, задумчиво произнес Андреа.

Джессика

Подъехав к ограде, отделявшей территорию конюшни от убегающего вдаль макового поля, машина нехотя остановилась. Вдоль забора ровными рядами тянулись небольшие кирпичные сооружения. Из крайнего загона на звук мотора вышел седой старик, державший в руках алюминиевое ведро. Поставив его на землю, он медленно пошел навстречу подъехавшему автомобилю.

– Адвокат Мессина? Здравствуйте! – добродушно поздоровался он, узнав в сидевшем за рулем человеке адвоката своей хозяйки. – Вы кого-то искали? – спросил старик, вытирая руки о повязанный на поясе старый передник.

– Я к синьоре Джессике, – взглянув на конюха сквозь открытое окно «фиата» угрюмо буркнул адвокат. Было заметно, что стоявшая на дворе жара почти доконала беднягу. На круглом как по циркулю лице, уже начавшем покрываться возрастными морщинами, застыла гримаса безысходности и смирения. Сидевший мешком на его теле потертый от времени темно-серый костюм, который он вынужден носить по долгу службы и который с превеликим удовольствием сбросил бы с себя прочь, был весь покрыт придорожной пылью. Начавшие уже седеть волосы слиплись от жары и прядями свисали на лоб, придавая ему еще более плачевный вид. У адвоката не было никакого желания выходить из машины. И в предчувствии того, что выйти наружу все же придется, его дыхание становилось тяжелее. Промокнув носовым платком выступавшие на лбу капельки пота, он нехотя повернулся к обратившемуся к нему мужчине. От того пахло навозом и свежескошенной травой, что еще больше раздражало изнуренного от духоты адвоката.

Конец ознакомительного фрагмента.