Поцелованная Афродитой - Галина Маларёва

– Деньгами, шмотки я и сама купить могу. Чуть правее, пожалуйста, вот так, – стараясь не заострять внимание на вопросе о шмотках, продолжала Елена, – личико чуть правее, замечательно!..

– Ах, и почему всё – жителям Милана? – выдавливая из улыбки что-то похожее на очарование, стонала невеста. – Ах, как я устала, весь этот шопинг… Целый день на ногах, и вот сейчас…

– Не волнуйтесь, еще пара снимков и я вас отпущу, – постаралась подбодрить ее Елена.

– Да-да, сегодня пара, завтра пара… Когда же свобода…

Загадочный замок

День свадьбы прошел относительно спокойно. После непродолжительной прогулки на катере новобрачные прибыли в церковь.

Жених был одет в светло бежевый сюртук из плотной парчи, из-под которого бойко торчал накрахмаленный воротничок белоснежной рубашки, перетянутый черным галстуком-бабочкой, что придавало жениху несколько старомодный вид. Чувствуя некий резонанс своей одежды с окружающим его современным миром, деловой бизнесмен изо всех сил старался казаться невозмутимым, делая вид, что такая форма одежды, как этот бежевый сюртук, есть всего лишь вынужденная необходимость в ежедневно окружавшей его деловой паутине бизнеса. Мило улыбаясь своей избраннице и, все так же, не снимая с лица маску снисходительного равнодушия, он автоматически повторял все заученные им слова и движения.

Возлюбленная же его, казалось, вот-вот вылезет из платья, чтобы показать всю силу нахлынувших на нее эмоций. И вздыхала она, и томно поглядывая на жениха, вытягивала губы трубочкой, стараясь подчеркнуть ее чувства к нему. Чопорно припадая к иконе, почти в беспамятстве закатывала глазки, пытаясь придать этому моменту еще большую утонченность и величие.

Наконец они надели кольца и, поклявшись друг другу в вечной любви, вышли на улицу и выпустили двух белых голубей, как было предписано по плану. Голуби, почуяв свободу, тут же вспорхнули вверх и скрылись из вида.

После катания на гондолах у Елены было пара часов свободного времени, когда она могла забрать из церкви оборудование и унести его в гостиничный номер. А затем у нее оставалось еще полчаса, чтобы спокойно посидеть в баре, прийти в себя и подумать о предстоящей ей вечерней съемке уже в замке венецианского герцога, где новобрачные собирались провести торжественный свадебный ужин.

Как и было условлено, за час до начала ужина Елена в сопровождении Моники и своего помощника Фабио, вошла в небольшую, но уютную мастерскую по пошиву карнавальных костюмов. Хозяйка ателье, низкорослая полноватая женщина средних лет, радушно встретив гостей и, предложив им кофе, указала Елене на ее новый наряд, висевший в ожидании ее у зеркала.

– О господи! Что это за чудо и как оно одевается? – увидев уготованное ей вечернее платье, воскликнула Елена. Среди всех аккуратно развешанных по стенам, шкафам и стульям карнавальных одеяний, сшитых из парчи, шелка и бархата, оно казалось неестественно легким и нежным, словно сплетенным из застывших потоков ветра вперемежку с солнечными лучами.

Елена подошла к платью и осторожно провела рукой по невесомому розово-голубому в разводах шифону. Платье выглядело настолько воздушным, что казалось, от одного ее прикосновения тут же могло раствориться в воздухе.

– Это не чудо, – невозмутимым голосов отпарировала хозяйка ателье. – Это шикарное платье нимфы. – Аккуратно снимая изделие с вешалки, она осторожно подала его Елене и, указав на находившуюся в дальнем углу комнаты раздевалку, отправила ее переодеваться.

– Ну, ты даешь! Прямо вылитая нимфа! – глядя на Елену, появившуюся в новом наряде, воскликнула Моника.

Гордая от произведенного эффекта своим творением, портниха подвела Елену к зеркалу и, со знанием дела поправ ниспадавшие с плеч складки легкой накидки, произнесла:

– Вот так и носить будешь.

Работая уже много лет в швейном бизнесе, она за свою жизнь перевидала немало клиентов с их запросами и претензиями, под фигуры которых ей приходилось подгонять и затачивать свои «шедевры», так чтобы они смотрелись более-менее изящно.

– Сейчас здесь бретельку поправим, и будет идеально, – осматривая платье, сухо произнесла она.

– Классно! Как на заказ для тебя сшито! – восклицала Моника, оглядывая со всех сторон Елену. – Прямо с картины сошла! Что скажешь, Фабио? – она подтолкнула локтем стоявшего рядом паренька.

– Угу, – остолбенев от увиденного, промычал тот невнятно, неуклюже опершись о дверной косяк.

– Вот видишь, даже этот недоумок окаменел от такой красоты.

– Эй, полегче ты! – обиженно пробубнил Фабио, – я не недоумок!

– Ладно-ладно, я пошутила, – весело хихикнула Моника. – Вот только волосы бы подобрать сзади, тогда уж точно нимфа получится, как на картинах рисуют.

– Сейчас что-нибудь подыщу, – с готовностью озадаченно выпалила портниха. – А вы что стоите? – обратилась она к Монике и Фабио. – Быстро переодеваться! Вон там вам приготовлено, – она махнула рукой в сторону гардеробной, где на дверке стоявшего рядом деревянного шкафа висели темно синее вечернее шелковое платье и черный элегантный костюм с белой сорочкой. – И пошевеливайтесь, а то за опоздание Орнелла с меня голову снимет.

– Вообще смотрится классно, – оглядывая себя и своих спутников, улыбаясь, ответила Елена. – Только, как я в этом одеянии фотографировать буду? – не привычная носить такого рода одежды, она внимательно осмотрела себя в зеркало. Приподняв правую руку вверх, делая вид, что придерживает ею фотоаппарат, подхватив левой рукой невесомый подол платья, она попробовала сделать пару шагов вперед.

– Аккуратней, аккуратней! – в тот же миг завопила портниха, видя, как, с ее точки зрения, по-варварски, относятся к сотворенному ею шедевру. – Умаляю, не всей ладонью, это же ты не горсть земли захватываешь. А двумя пальчиками. Вот так! – показав Елене, как правильно нужно придерживать подол платья, она отошла на два шага назад и окинула подопечную оценивающим взглядом. – И не нужно так закрываться, – портниха снова приблизилась к девушке и поправила лежавшую на плечах вуаль. – Я прекрасно понимаю, что живя у себя в России, ты привыкла кутаться, там холодно. Но здесь не Россия! – процедив сквозь зубы, она в чувствах прихлопнула по ладошке Елены, видя, что та автоматически потянула руку к вуали, чтобы придвинуть полотно назад. – Грудь должна быть полуоткрыта. У тебя прекрасная грудь, и нечего тут стыдиться, – строго произнесла портниха.

– Спасибо, – несколько оробев от комплемента, произнесла Елена. – Только когда я буду фотографировать, как же я услежу за всем сразу? Подолом, вуалью, фотоаппаратом, клиентами и полуоткрытой грудью? – осмотрев себя с нок до головы, недоуменно спросила девушка.

– На счет остального не знаю, но за вуаль можешь не беспокоиться, – уверенно произнесла женщина. – Будь естественной! И тогда не ты будешь подчеркивать платье, а оно будет подчеркивать тебя. – Словно только что выведенную аксиому, гордо произнесла портниха. Прячась за маской равнодушия и непробиваемости, она в тайне очень радовалась, что на полученный от Орнеллы заказ создания образа нимфы, ей попалась очень даже миловидная особа, а не крокодилица с постной гримасой на лице. И ей не пришлось подгонять свое творение под фигуру какой-нибудь неуклюжей толстушки.

– Ох, хорошо бы, – неуверенно выдохнула Елена. Тонкая нотка тоски по привычным для нее потертым джинсам и обычной футболке, тенью проскользнула в ее голосе. Но, невзирая на это, то, что она сейчас видела перед собой в зеркале, ей абсолютно нравилось.

От причала они шли пешком довольно долго. По стихшим, после шумного дня, узеньким старым улицам, постоянно поворачивая и петляя между домами. Елена поймала себя на мысли, что если бы не Моника, то она бы ни за что не нашла тот таинственный замок, в котором должен был проходить костюмированный вечер. И если бы не ковылявший сзади с фотоаппаратом Фабио, то девушка бы уж точно не донесла нахлобученный на нее портнихой карнавальный шедевр в целости и сохранности.

Подойдя к указанному Моникой замку, Елена удивилась. На первый взгляд это было обычное, насколько можно сказать о венецианском стиле домов, высокое старинное здание с большими полукруглыми окнами, украшенными витражами. С одной стороны оно было обнесено высоким забором, что скрывал от постороннего взгляда нечто подобие небольшого летнего сада. Другой своей стороной оно встречало гостей высоченными дверями с выкованной на них из железа узорной резьбой в виде виноградной лозы, уходившей вверх со свисавшими с ее ветвей шикарными гроздьями.

Первой подойдя к двери, Моника уверенным жестом нажала на столь не вяжущийся с древним стилем строения звонок домофона, расположенный справа от ручки. Дверь тут же открылась, впуская гостей внутрь.