Люди в чёрном - Стив Перри

Он еще раз укоризненно посмотрел на коробок и положил его обратно.

– А вот эта забавная игрушка – универсальный переводчик. Но у нас его вообще быть не должно, и я скажу тебе почему. Человеческое мышление настолько примитивно, что в некоторых более развитых мирах расценивается этим прибором как инфекционная болезнь. Так что нам есть чем гордиться, верно?

Над отдельным столиком в воздухе плавал маленький желтый шарик, похожий на солнечный зайчик. Он даже на вид был такой теплый, что его хотелось подержать в ладонях. Джеймс потянулся к нему:

– А это что?

– Не трогай!!!

Шарик сорвался с места и пулей вылетел в зал. Кей почти с той же скоростью рванул за шариком, Эдвардс выскочил следом. В дверях они столкнулись с охранником и застряли. Существо в большой зеленой бутылке заколотило по стенкам своего обиталища изнутри: должно быть, требовало стереть пыль.

Маленький солнечный зайчик со свистом носился по залу, отскакивая от стен и прочих предметов, тех, которые были достаточно прочны и не разлетались вдребезги и в щепки при столкновении. Люди и инопланетяне шарахались, пригибались, уворачивались, в общем, занимались полезными в такой ситуации упражнениями, но не забывали при этом костерить виновника на всех известных им языках.

– Сохраняйте спокойствие! – в Эдвардсе вдруг проснулся страж порядка. – Берегите головы! Я все оплачу!

Кей выпутался из того узла, в который они завязались на пороге, и вернулся в кладовую. Чем он там занимался, Эдвардс не видел, потому что, гримасничая и кусая от неловкости губы, следил за мечущимся по помещению желтым шариком. На особенно ловком пируэте "зайчик" проделал аккуратную дырку в пончике, который держал в руках один из сотрудников. Следующими достижениями были разнесенная в хлам химическая лаборатория и разгром в кабинете начальства (Зет невозмутимо продолжал листать бумаги и делать пометки, лишь один раз убрав голову от свистнувшего у него над ухом желтого беглеца).

"Солнечный зайчик", отскочив от очередной преграды, помчался прямо на Эдвардса. Джеймс закрыл глаза и открыл рот, но тут его оттолкнули в сторону.

В дверях стоял Кей. На правую руку он натянул странного вида металлическую перчатку. Рука Кея чуть шевельнулась, и шарик завис в перекрестье четырех игл перчатки.

– Приносим извинения, – сообщил Кей взволнованной и растрепанной толпе и вернулся в кладовую, где осторожно пристроил шарик обратно в ловушку. – Этот малыш устроил в семьдесят седьмом Большое затемнение в Нью-Йорке. Розыгрыш Великого Шутника. Он полагал, что будет чертовски забавно.

Кей снял перчатку и положил ее на тот же столик, над которым мирно плавал в воздухе "солнечный зайчик".

Эдвардс перевел дух. Во всяком случае, голову ему пока никто отрывать не собирался.

– Это так ты хочешь сообщить, что мне придется вызубрить чертову тучу уроков? – поинтересовался он.

– Точно, солдатик, – вздохнул Кей. – Все-таки ты умнее, чем кажешься на первый взгляд. Идем.

И они пошли.

Глава 9

Обратно в общий зал Эдвардс выходил, старательно втянув голову в плечи. Казалось, что все смотрят только на него – клерки, наводящие порядок у себя на столах, обозленная, мокрая с головы до ног девица, уборщик, даже инопланетяне из очереди к таможенникам.

– Извините, я не нарочно, – бубнил Эдвардс по дороге, изображая чистосердечное раскаянье и отчаянно надеясь в глубине души, что никто не запомнил его неосмотрительно сделанного обещания возместить убытки. – Простите…

– Центр наблюдения, – ровным голосом продолжил экскурсию Кей. ("Так. Один, по крайней мере, запомнил. Интересно, сколько тут платят?") – Сердце нашего скромного заведения. Здесь у нас работают близнецы. Произносить их настоящие имена – язык сломаешь, так что мы зовем их Микки и Мод. Привет, девочки, познакомьтесь с новичком.

Девочки приветственно помахали им пятью конечностями (одна – двумя, вторая – тремя), остальными раздвоенными щупальцами они продолжали ловко бегать по клавишам огромного пульта. Больше всего Микки и Мод напоминали бы жизнерадостных каракатиц, если бы каракатицы имели обыкновение выращивать посреди тела длинный стебель с круглым и желтым, как луна, глазом. Одна из близняшек отвлеклась на минуту от экрана, висящего в воздухе над пультом без каких-либо видимых креплений, и игриво подмигнула Эдвардсу лупоглазом.

– Здрасьте… – Джеймс откашлялся.

Срочно нужно было сказать хоть что-нибудь, и он ткнул пальцем в экран. – А как это так получается?

– Что? А, это плоский экран. Еще один подарок сверху. Можешь скатать в трубочку, можешь засунуть…

Близнецы хором хихикнули. Кей смутился.

– …то есть повесить куда захочется. Полезная, в общем, вещь.

Собственно говоря, на экране была развернута карта мира, расцвеченная крохотными огоньками. По краям бежали строчки сообщений. Время от времени одна из близняшек щелкала клавишей, увеличивая какой-нибудь из квадратов, и принималась заинтересованно изучать его.

– На карте обозначено место пребывания любого инопланетянина в любой момент времени, – пояснил Кей. – Некоторых приходится держать под постоянным контролем. Все, кого ты здесь видишь, – чужие. На публике они такие же нормальные люди, как мы с тобой, а в частной жизни…, ну, сам скоро узнаешь.

На втором экране кого только не было! С некоторым смятением Эдвардс узнал пару-тройку лиц. Ну, с этим все ясно, ни один нормальный землянин не станет так корчить рожи, да и не получится… Этот с явным инопланетянским упорством постоянно играл в кино боксера… Нет, один раз сыграл скалолаза. Не выдержал, сорвался. Но вот…

– О Боже! – выдавил Джеймс. Кей хмыкнул.

– Что, тебе все кажется глупостью?

Эдвардс замотал головой:

– Наоборот. В третьем классе все считали меня сумасшедшим, но я был уверен, что наша училка родом с Венеры.

– На самом деле с Титана, – откликнулся Кей. – Одна из лун Юпитера, если помнишь. Девочки…

Микки или Мод – Джеймс еще не разобрался, кто из них кто, – увеличила картинку. Эдвардс подскочил точно ошпаренный.

– Думайте! – рявкнула с экрана миссис Эдельсон. – Класс, не шуметь и не отвлекаться. Если мне придется повторять это еще раз…

– Эдвардс!

Возле пульта возвышался Зет. Вид у него был торжественный и зловещий.

– Пошли. Пора надевать его.

– На что? – Джеймс устремился было в ставшее привычным убежище за спиной у Кея, но Кей отодвинулся. Ухмылка у него была на редкость гнусная, Эдвардс не знал – то ли радоваться, то ли бежать подальше. – Зачем надевать-то?

– Не на что, а что. Твой последний в жизни костюм, – загробным голосом возвестил Зет.

Они так долго ходили по зданию, что в конце концов Эдвардс усвоил: если Кей не соизволит вывести его отсюда за ручку, он будет искать выход до конца дней своих. А в результате всех блужданий они пришли…, в раздевалку. Тривиальную раздевалку! Только ослепительно белую, словно операционная или зимняя поляна в Висконсине. Белым там было все – стены, потолок, пол, душевые кабины, скамейки…

– Вот этот – твой, – Зет остановился перед одним из шкафчиков.

Эдвардс был твердо уверен, что ни за что не найдет его в следующий раз, и пообещал себе как-нибудь его пометить. Нацарапать что-нибудь на стенке или наклеить на дверцу картинку повеселей. Внутри шкафчика не оказалось ничего неожиданного. Черный костюм, белая сорочка, черный галстук, ботинки того же похоронного цвета и темные очки на полке сверху.

Черный в черном. Заснешь от скуки, глядя на такое веселье.

– Белье тоже прилагается? – поинтересовался Джеймс упавшим голосом.

Кей вдруг неприлично заржал и был услан "заняться делом". Оставшийся Зет некоторое время критически разглядывал новобранца. Судя по выражению его лица, мнение об Эдвардсе у него сложилось самое нелестное.

Что такое человек в современном мире? Сумма информации, записанной в многочисленных архивах. Сотри их, и станешь невидимкой.

Кей сидел за компьютером и смотрел, как из недр сети исчезают данные: свидетельство о рождении, школьный аттестат, водительская лицензия, карточка социального страхования, полицейское удостоверение, читательский билет городской библиотеки…

За прозрачной стеной Зет наставлял молодняк:

– Ты будешь одеваться в одежду, одобренную специальными службами нашей организации. Ты будешь соответствовать данным, которые мы тебе присвоим. Питаться там, где мы тебе скажем. Жить там, где мы тебе скажем…

Молодняк в количестве одного Джеймса Эдвардса мрачно кивал.

– А на затраты свыше ста долларов надо будет получать специальное разрешение. В письменном виде и в трех экземплярах.

Малец воззрился на шефа особенно мрачно. Еще не привык к своеобразию начальственного чувства юмора.

Кей, не оглядываясь, пробежал пальцами по клавишам. Он и так знал, что там происходит. С тех пор, как его самого перемолола эта мельница, изменились только детали. В основном суть процесса осталась прежней.