С любовью, папочка - Марго Скотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ГЛАВА 6
Tатум
Я чувствую себя принцессой. Нет, все гораздо лучше, потому что это не какая-то сказка. Это я и этот красивый, невероятный мужчина гуляем по парку, смеемся и едим, клянусь, лучшее мороженое в рожках, которое я когда-либо пробовала. Или, может быть, это просто так вкусно из-за компании. Лукас наблюдает за моим ртом, пока я облизываю десерт с чуть большим энтузиазмом, чем необходимо.
— Я чувствую, что о человеке можно многое сказать по тому, какое мороженое он заказал, говорю я.
— Это так? Он медленно отхлебывает из своего клубничного молочного коктейля.
— Что говорит обо мне мой заказ?
— Ну, молочный коктейль — это практично, классически и, возможно, немного безопасно.
Он смеется. — Безопасно?
— Конечно. Я здесь, перемазываю пальцы шоколадом, готова рискнуть испачкать платье на этом свидании ради того, чтобы получить то, чего я действительно хочу. А ты просто пьешь свое мороженое в виде коктейля.
— Кто сказал, что это не то, чего я действительно хочу? Он замолкает, и я оглядываю его с головы до ног. Он точно не похож на парня, который идет на компромисс, когда это действительно важно.
— Справедливо. Я восхищаюсь тем, что ты выбрал клубничный, что ты не побоялся чего-то розового.
Он снова смеется. — И что о тебе говорит твой рожок?
— О, снисходительный и психически неуравновешенный, говорю я, ухмыляясь. Он усмехается.
— Принято к сведению. Хотя выглядит неплохо.
— Хочешь поменяться? Спрашиваю я, протягивая ему рожок.
— Конечно, говорит он и мы так и делаем. Он облизывает мое мороженое, а я пью его молочный коктейль.
Мы идем дальше, пока не подходим к маленькому мостику с видом на пруд. Я прислоняюсь к перилам. Он бочком подходит ко мне, и все кажется идеальным.
Слишком идеальным.
— Почему я тебе нравлюсь? Спрашиваю я его.
Он поворачивается ко мне с удивленным видом. — Что, черт возьми, это за вопрос?
— Серьезный вопрос. Я имею в виду, не похоже, что у нас с тобой много общего, кроме того, что ты горячий, а я очаровательна.
— Я думаю, из нашей переписки становится ясно, что я нахожу тебя сексуальной и очаровательной.
Мое лицо вспыхивает. Да, я полагаю, это так…
— Просто развесели меня, Лукас.
Я ненавижу себя за то, что чувствую необходимость задать ему этот вопрос. Я не испытываю неуверенности в большинстве вещей, о которых беспокоятся девочки моего возраста. Мне нравится мое лицо, и я примирилась со своим телом до такой степени, что мне нравится носить одежду, подчеркивающую мои изгибы. Дело не в достоинстве. Дело в доверии. Как бы я ни ненавидела давать кому-либо еще контроль над своими чувствами, я не могу отрицать, что то, что меня бросили родители, не оставило нескольких шрамов и болячек.
Он откусывает от своего рожка с мороженым и долго жует.
— Ты мне нравишься, потому что, находясь с тобой, я чувствую то, чего не испытывал долгое время.
— Какие чувства?
— Надежда, для начала. Ты заставляешь меня захотеть представить себе будущее; это то, чего я не позволял себе делать с тех пор, как попал…
И сегодня у меня было собеседование на новую работу, и я почти уверен, что именно из-за тебя я ее получил.
— Подожди, правда? Это потрясающе. Расскажи мне все.
Он предлагает мне нижнюю часть рожка с мороженым, а затем вытирает руки салфеткой. — Это всего лишь столярная работа по программе возвращения заключенных. Но это приличные деньги, и я буду работать руками.
— Хорошо. Тебе нужно обставить свое новое жилище. Может быть, ты сможешь сам сделать какую-нибудь мебель.
— Это было бы не в первый раз.
— Нет?
Он качает головой, достает из кармана свой сотовый телефон, прокручивает и поворачивает экран ко мне. Посмотрев вниз, я вижу искусно сделанный стол из блестящего темного дерева и набор из четырех стульев.
— Ты сам это изготовил? Спрашиваю я. Это выглядит как фотография из мебельного каталога, и к тому же необычная.
— Ага, подтверждает он, и я вижу, как он весь светится от гордости в свете его телефона. Это то, в чем он хорош.
— Тогда зачем работать на кого-то другого? Почему бы просто не продолжать делать подобные вещи самостоятельно и продавать их?
— Материалы дорогие, а эти изделия невероятно трудоемкие. К тому же, у меня нет мастерской, так что… Лукас пожимает плечами. — Каждый должен с чего-то начинать. Итак, я начинаю сначала.
— Ну, я думаю, это фантастика. Но что ты имел в виду, когда сказал, что получила работу из-за меня?
Он засовывает руку в карман. — Ты напомнила мне, каково это — бороться за то, чего я хочу. И прямо сейчас я хочу быть тем мужчиной, которого ты заслуживаешь.
У меня сжимается грудь. Я прижимаюсь лбом к его груди и вздыхаю от удовольствия, когда он проводит пальцами по моим волосам. Всю свою жизнь я упорно боролась за то, чтобы оставаться позитивной перед лицом боли и отвержения. Нелегко увидеть луч надежды в любой ситуации, но мысль о том, что я могла бы вдохновить такого хорошего человека, как Лукас, мечтать о будущем для себя, того стоит.
— Ты когда-нибудь сделаешь что-нибудь для меня? спрашиваю я его.
— Конечно, говорит он. — Все, что ты захочешь.
— Все, что угодно? Я поднимаю на него взгляд с дерзкой ухмылкой.
Но он торжественно кивает, как будто это клятва.
— Все, что угодно.
Я постукиваю кончиком пальца по подбородку. — Может быть, постель, говорю я, не желая наводить на размышления, но его губы все равно изгибаются.
— Это доставит мне удовольствие, говорит он.
— Я думаю, ты имеешь в виду наше удовольствие.
Он прижимается губами к моим. Я раскрываю губы, позволяя шоколаду и ванили смешаться с клубникой и сливками. Как раз в тот момент, когда мои колени вот-вот подкосятся, он отстраняется с серьезным выражением лица.
— Послушай, Татум, возвращаясь к твоему вопросу…
— Не беспокойся об этом.
— А теперь подожди. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Я понимаю, что в твоей юной жизни тебе пришлось несладко. Многие люди, которые не прошли и четверти того, через что прошла ты, оказались и вполовину не такими хорошими. И все же, каким-то образом, ты оказалась доброй в этом невнимательном мире. Ты могла быть холодной, но ты, черт возьми, олицетворенный луч солнца. Почему ты мне нравишься? Потому что ты могла бы быть
