Никогда тебя не отпущу (СИ) - Багирова Александра

Иногда руководство их заведения, порой и просто надзиратели, ради развлечения организовывали бои заключенных.

Денис понимал, что выхода у него нет. Его сюда оправили умирать. И кто-то очень хотел, чтобы перед смертью он изрядно помучился.

Но когда у человека есть цель. Когда сердце бьется, отбивая лишь одно имя. Когда есть дочь, которой он обязан сказать, что является ее отцом. Когда в животе у его Солнца растет малыш. А Денис верил, что малыш выжил после их нападения, тогда появляется невероятное желание жить. Он выгрызал в прямом и переносном смысле свое право дышать воздухом.

Учился законом адского места. Научился с ними общаться языком кулаков. Примкнул к одной из группировок. Ведь одному тут не выжить. Начал заниматься спортом. Научился премудростям самозащиты, и сам нередко нападал, следуя за главарем. Одному тут не выжить, в любом случае надо подстраиваться, убивать в себе человека и растить зверя.

Выхода не было, но Денис знал, что он обязан его найдет. На его теле появлялись все новые и новые шрамы. Он менялся. Бесповоротно. С каждым проведенным там днем, тот прежний Денис исчезал. Неизменными оставались только его чувства к Виктории и их детям.

В тех жутких стенах Денис провел три года. Оттуда никто не выходил живым. Это место было последним пристанищем. Рано или поздно, костлявая там настигала всех.

Но видимо, его час еще не пробил. Судьба улыбнулась Денису. В их адской клоаке случился бунт. Такое бывало и ранее, но восстание всегда подавлялось. И все участники подвергались жестоким наказаниям, после которых мало кто выживал.

Этот же бунт отличался своими кровавыми масштабами. Денис участвовал тоже. Хоть и понимал, что шансы выбраться все равно практически равняются нулю.

— Иди сюда, — его позвал Джонатан на английском.

Престарелый мужчина, попавший в их ад около шести месяцев назад.

Его невзлюбили сразу. В мужчине чувствовалась порода. Он разительно отличался от местных обитателей. Повинуясь некоему шестому чувству, Денис защитил его. Не дал ополоумевшим заключенным издеваться над новеньким. Он взял его под свою опеку. Договорился с главарем банды, в которой состоял.

Денис подошел. И увидел, красное пятно на боку у Джонатана.

— Я покажу выход. Бери с нами еще одного, — сказал, морщась от боли.

Он поверил. Других вариантов не было. Взял правую руку главаря их банды. Джонатан показывал куда идти. А Денис тащил мужчину практически на руках. Они вышли через подземный проход, доступ к которому оказался открыт благодаря бунту.

— Откуда ты знаешь, что тут можно пройти? — спросил Денис.

— Не отвлекайся на разговоры. Береги силы.

Бунт был подавлен. И только им троим удалось выбраться.

Джонатан точно знал куда идти, чтобы не попасть в поле зрения. Миновав территорию тюрьмы, они выдвинулись к границе. А там их уже ждали люди Джонатана.

Прошло адских три года, пока Денис смог вдохнуть запах свободы. Он попал в Калифорнию. Но свободой только пахло, Джонатан не собирался так просто отпускать Дениса.

Глава 17

Виктория

— Виктория, вы не переживайте, — выходит из машины, — Я друг. Вам не следует меня опасаться, — разводит руки в стороны.

— Так откуда вы меня знаете? — обнимаю себя за плечи, инстинктивно пытаюсь защититься.

— Садитесь в машину, я все вам расскажу, — голос мягкий, дружелюбный. Он само очарование, и от этого еще больше подозрений вызывает.

— Простите, я никуда с вами не поеду! — мотаю головой.

— Я бы пригласил вас в ресторан. Но… — окидывает меня изучающим взглядом. — Боюсь не в вашем нынешнем наряде.

— Вы следили за мной? — отмечаю странное совпадение, что он тут оказался.

— Что вы! — машет рукой. — Чистая случайность. Я к Денису по делам ехал, а тут вы, еще и в слезах.

— Денису… — хмурюсь.

— У нас с ним общее дело в Калифорнии и не только.

У Дениса общие дела с возможным мучителем моей мамы? Что я еще про него не знаю?

Или я себя накручиваю? И эти уши просто совпадение?

— Простите, но я в который раз вас спрашиваю, кто вы такой? — на смену растерянности приходит злость.

— Я отвечу на все ваши вопросы, Виктория, — обходит свою машину и открывает переднюю дверь, — Пока довезу вас с ветерком, по адресу который скажете.

— Нет, — продолжаю его рассматривать.

Я никогда не видела этого человека. Но… черты его лица, они будто отдаленно знакомы. Немного вздернутый нос, форма губ, круглые большие глаза. Я будто чувствую какую-то нить, но никак не могу за нее ухватиться.

— Виктория, вы меня опасаетесь? — картинно прикладывает руку к сердцу. — Право, не стоит. Разве я похож на маньяка?

— Маньяки могут быть безумно очаровательны. А враги сладко стелить, да больно потом бьют.

— Вы мудрая женщина, — облокачивается о дверь автомобиля. — Уверен, хотите получить ответы, на многие вопросы. А вам не враг. Скорее, друг, который хочет предотвратить надвигающуюся опасность. Прошу, — показывает рукой на салон.

С одной стороны — это безумие ехать с ним. С другой — я хочу его выслушать. Что-то мне подсказывает, что это далеко не случайный человек. И он точно не убивать или похищать меня приехал. Просто разговор, который возможно прояснит для меня многое.

— Хорошо, — сажусь на переднее сиденье.

— Я в вас не сомневался, — он быстро запрыгивает на место водителя и выруливает со двора. — Куда едем?

Называю адрес Ярослава. Знаю точно, дети сейчас с ним. Я исчезла, а он все взял под контроль. Так что домой ехать, мне нет надобности.

— К Ярославу, — кидает на меня быстрый взгляд.

— Вы и его знаете?

— Еще бы мне его не знать, — он продолжает улыбаться, но рука на руке дергается. — Позвольте представиться, Стивен Маерс, а для вас просто Степан.

— Степан, — повторяю его имя.

Обычное имя, но оно что-то неприятно в груди царапает. Снова не могу ухватить нить.

— К вашим услугам.

— Стивен-Степан? Вы в Калифорнии обитаете? — продолжаю его разглядывать, пытаюсь понять, кто он такой.

— Судьба закинула. Она, знаете ли, та еще выдумщица. Но я родину не забывал, то тут, то там, дела, работа, — скользкий он.

— Так я вас слушаю. Откуда вы меня знаете? О чем желали поговорить?

— От отца вашего наслышан, о его прекрасной дочери, — снова взгляд на меня. На лице милейшее выражение, а глаза колючие.

— Возможно, и мать мою знали? — спрашиваю в лоб. Надоело его хождение вокруг да около.

Губы в тонкую линию превращаются. Лицо каменеет, только лопоухие уши странно дергаются. Он молчит с минуту. Не отвечает. Ведет автомобиль, с преувеличенным интересом наблюдая за дорогой.

— Как же не знать Катерину, жену Андрея. Мы давние знакомые, — голос без эмоций, холодный, пустой.

— А я думаю, с Катериной вас связывало нечто большее, — продолжаю напирать.

Я могу ошибаться. Но, что-то мне подсказывает, я бью в точку.

— Это лишь ваши мысли, Виктория, — подмигивает. — При всем моем уважении.

— Вы же не можете знать, что мне известно? Есть люди, которые вас помнят, — от моих слов его руки на руле двигаются быстрее.

— Да, ну?

— Я видела мать перед смертью. И она была в здравом рассудке. Врачи смогли ей помочь.

— Мне так жаль, что с ней произошло, — притворно вздыхает, увиливает от прямого ответа. — Такая красивая женщина была.

— Да, кто-то очень постарался уничтожить ее жизнь, — смотрю на его холеное лицо. И понимаю, всеми фибрами души. Он это. Именно он тогда приходил в больницу и платил, чтобы мать с ума свели препаратами. — И я знаю, кто это.

— Не стоит делать поспешных выводов, Виктория, — останавливается на светофоре и смотрит на меня серьезно, без своей слащавой маски. — Не имея на руках всей информации, можно сильно ошибиться. А некоторые ошибки ведут к погибели.

— Угрожаете?

— Что вы, что вы! — отрывает руки от руля, машет ими. — Так… делюсь жизненным опытом.