Отец - Филип Фармер

– Что за чушь вы несете? – раздраженно гаркнул Ту.

– Может быть, вы и правы, – задумчиво заметил Кэрмоди. – Вот желейное дерево. Я надеюсь, вы не против того, чтобы заглянуть внутрь. Правда, он запретил нам, как посетителям Прорвы, проявлять любопытство; правда, эта планета может оказаться вторым Эдемом и я, как истинный сын Адама, аминь, заново переживу изгнание из рая огненным мечом. Не исключено, что в меня попадет молния за святотатство по отношению к местному божеству. Тем не менее я думаю, что, если мы покопаемся в этом дупле, выгода будет больше, чем прибыль у дантиста с одного «дупла». Ч-о скажете, капитан?

Ведь последствия могут оказаться пла-v ными.

– Если вы имеете в виду, что я трушу, то могли бы и помолчать, – проворчал Ту. – Я никогда не позволю себе быть малодушнее священника. Вперед. Я поддержу вас в чем угодно.

– Ах, – вскричал Кэрмоди, решительно направляясь к красному дереву, – вы ведь еще не встречались с Отцом Прорвы. Дело не в том, чтобы поддерживать меня, вы мало что сможете сделать, если нас накроют. От вас мне нужна моральная поддержка; стыд перед вами не позволит мне бежать как кролику, если он поймает меня на месте преступления.

Одной рукой священник достал из кармана пузырек, а в другую взял фонарик, посветив им в темное дупло. Капитан заглядывал туда через его плечо.

– Оно трепещет, как живое, – тихо произнес капитан.

– А также тихонько жужжит. Если прикоснуться рукой к его поверхности, можно ощутить вибрацию.

– А что это белеет там, внутри? Кости?

– Да, заметьте, дупло очень глубокое. Должно быть, уходит под землю. Видите темный силуэт в углу? По-моему, какая-то антилопа. Мне кажется, что плоть как бы наращивается слоями, начиная с костей; наружный слой мускулов и шкура еще не восстановлены.

Священник наполнил пузырек желе и положил его обратно в карман. Не отходя от дупла, он продолжал водить лучом фонарика по поверхности желе.

– Это вещество заставляет сходить с ума счетчики Гейгера. Кроме того, оно излучает электромагнитные волны. Я думаю, волны от желе заглушили все наши передатчики, вывели из строя оружие и сыграли злую шутку с кораблеискателями. Да вы только посмотрите сюда! Видите, тело покрылось сетью белых нитей. Разве они не напоминают нервы?

Прежде чем Кэрмоди успел его остановить, капитан наклонился и зачерпнул пригоршню трепещущего желе.

– А знаете, где-то я это уже видел. Это вещество напоминает мне белковые транзисторы, используемые в трансляторе.

Кэрмоди нахмурился: – Ведь они единственная органическая часть транслятора? Мне кажется, я где-то читал, что без этих транзисторов транслятор будет не в состоянии вывести корабль в гиперпространство.

– Механические транзисторы тоже способны на это, – поправил его Ту, – но они заняли бы столько же места, сколько и сам корабль. Белковые же транзисторы требуют куда меньше места: все транзисторы «Чайки» запросто может поднять один человек. На самом деле эта часть транслятора не только ряд транзисторов, но и банк памяти: в его функции входит «помнить» нормальное пространство. Оно должно сохранять представление о нормальном, так сказать, «горизонтальном» пространстве, чтобы отличить его от «перпендикулярного» гиперпространства. В то время как одна часть транслятора, как говорится, «перекидывает» нас, протеиновая память определяет структуру нормального пространства в точке назначения с точностью до электрона. Смахивает на магию, не правда ли? Создается изображение, и вскоре вы уже перелетаете из реальности в картинку.

– И что же произошло с банком памяти?

– Ничего, что удалось бы обнаружить: приборы говорят, что он работает нормально.

– Может, сигналы не проходят. Инженер проверял сигналы записи или лишь снял показания со всего банка в целом? Весь банк может быть в порядке, хотя передача информации перекрыта.

– Это уже хозяйство инженера. Я и не подумал бы лезть в его сферу, как и он не полез бы в мою.

Кэрмоди встал: – Я бы хотел поговорить с инженером. У меня есть своя дилетантская теория. Как и все любители, я могу оказаться слишком смел в своих предположениях по причине незнания. Если не возражаете, я сейчас не стану углубляться в детали. Особенно здесь, где и у леса могут быть уши…

Хотя капитан не открывал рта, Кэрмоди приложил палец к губам. Кругом царила именно та тишина, к которой он призывал, в лесу все затихло, был слышен лишь шелест листьев на ветру.

– Он где-то здесь, – прошептал Кэрмоди. – Бросьте желе обратно в дупло, и поскорее пошли отсюда.

Ту поднял руку, чтобы выбросить желе. В этот момент поблизости послышался выстрел. Оба собеседника так и подпрыгнули.

– Боже, что за идиот там стреляет? – крикнул Ту. Он сказал что-то еще, но его голос потонул в поднявшемся гвалте – криках птиц, завываниях обезьян, мычании, ржании, реве тысяч других животных. Затем, так же внезапно, как началось, будто по сигналу, все стихло. Тишина повисла над лесом. Потом раздался крик. Крик человека.

– Это Мастерс, – простонал Кэрмоди.

Послышался рев, словно зарычал какой-то большой зверь. Одно из леопардоподобных созданий с круглыми ушами и серым мехом на лапах вылезло из кустов. В зубах оно несло обмякшее тело Пита Мастерса с той же легкостью, с какой кошка держит мышь. Не обращая внимания на двух человек, оно пробежало мимо них к подножию огромного дуба, где положило Мастерса к ногам появившегося из чащи существа.

Отец стоял без движения, словно превратившись в камень, одной рукой, лишенной ногтей, поглаживая огненно-рыжую бороду, глубоко посаженные глаза рассматривали тело, лежащее на траве.

Отец оставался неподвижным до тех пор, пока Пит, выйдя из оцепенения не стал корчиться от боли и не попросил пощады. Лишь тогда он нагнулся и коснулся затылка юноши. Тот вскочил на ноги и, держась за голову и вопя, скрылся между деревьев. Леопард лежал не шевелясь, лишь медленно моргая, что делало его похожим на толстую и ленивую домашнюю кошку.

Отец что-то сказал зверю. Когда он спокойно зашагал в глубь лeca, огромная кошка перевела свой взгляд на двух людей. Ни один из них не решился проверить, насколько хорошо она справляется с ролью сторожа.

Отец остановился под деревом, густо оплетенном лозами, с которых свисали тяжелые плоды, напоминающие белые гладкие косы. Хотя нижний из них находился на высоте около двенадцати футов, существу не представило труда достать плод и сжать в ладони. Тот раскололся с громким треском, из раздавленной скорлупы брызнула вода. Ту и Кэрмоди побледнели; капитан пробормотал: – Я бы предпочел схватиться с этой большой кошкой, чем с ним.