(Не) Желанная герцогиня - Любимка Настя

И улыбнулась Люси едва заметно, так, чтобы та поняла: ей ничего не угрожает, а вот личным служанкам Сарвенды… Даже не знаю… Учитывая, что мерзавка точно будет жаловаться моему супругу, а я подтвержу ее слова, еще и добавлю, что пришлось урезать довольствие наследнику. Не бросать же несчастную в беде мучиться от жажды?

– Воды можешь подать, пеленки не трогать, – приказала я Люси, глядя исключительно на нее. – Нам они еще пригодятся.

И снова отвернулась к окну. Полностью игнорируя обращенный на меня взгляд.

От такого бы и солома вспыхнула, но я не сухая трава, а потому полыхать не стану.

Погоди, Сарвенда, я тебя за эти полтора часа так вымотаю, что сама не рада будешь нашему соседству.

– Ты о своем месте забыла? – вкрадчиво спросила Сарвенда.

Видимо, градус ее терпения значительно снизился. Что-то быстро. Похоже, дамочка совсем отвыкла от того, что перед ней не лебезят и не боятся ее.

Естественно, я на это никак не отреагировала, молча продолжила смотреть в окно. Еще не хватало считать себя мусором.

– Что Вы, госпожа, я хорошо знаю свое место, – выпалила Люси, определив вопрос рыжухи в свою сторону.

Я усмехнулась.

– Помолчи, девка. И двигайся быстрее, я пить хочу.

С каждым словом голос Сарвенды повышался, что меня абсолютно не устраивало, но пока я делала вид, что ничего такого не происходит. Если сейчас Илюша взвоет сиреной, я любовнице еще и мигрень обеспечу.

– Стейзи, ты как смеешь меня игнорировать?

Я отвернулась от окна, напрочь проигнорировав выпад рыжеволосой стервы, а вот спящему пока сыну уделила все внимание. Он ворочаться начал, судя по всему, пора было менять пеленки. И не ошиблась.

– Интена, подай сухие пеленки и воды. Его светлости поменять нужно.

– Ты!

Я проследила за тем, как Люси, подав чашку с водой нахалке, тут же метнулась к Интене, чтобы намочить пеленку для обтирания малыша. И только потом, глядя в зеленые, сощуренные от злости глаза, ответила Сарвенде:

– Самое время занять свой рот более полезным делом.

И вернулась к сыну.

Не обладай Сарвенда умом, непременно бы сорвалась. Чашкой бы там кинула. Но, к моему великому сожалению, женщина взяла себя в руки. И тому было несколько причин. Первая – мы не в замке, чтобы закатить полновесную истерику и выставить меня тварью, посмевшей обидеть любимую пи… лисичку герцога. Вторая – едем в храм. А там уже и третья – проверяющий от короля.

Поэтому, как бы эта мерзавка ни желала на мне отыграться, ей хватило мозгов понять, что в данный момент она выставит себя только с худшей стороны, и герцог при госте за нее не заступится.

Да, я буквально кожей чувствовала ее взгляд, направленный на меня. Да, я понимала, что у нее происходит разрыв шаблона. Не привыкла она ни к такой Стейзи, ни к такой отповеди. Казалось бы, придраться было не к чему, а все равно мои слова прозвучали неприятно.

Нет, Сарвенда в данном конкретном случае поступила мудро. Она промолчала. И продолжила хранить молчание до тех пор, пока сын заново не был укачан и уложен в корзинку.

Однако выдержки ей все же не хватило. Вместо того, чтобы продолжить поездку в тишине (относительной, все же ребенок в любой момент мог открыть глаза и сделать всем «музыку» для ушей), рыжая решила ужалить. На ее взгляд, самым больным – моим будущим.

– Вижу, ты плохо понимаешь, что тебя ждет, – ровным тоном заявила она. – Кормилица при сыне, потом монашка…

– Вы, – поправила ее, продолжая смотреть в окно, ответила ей. – Очень жаль, что в таком молодом возрасте ты обладаешь столь плачевной памятью. Сказывается образ жизни… потасканный.

– Ты…

Я вздохнула и, оторвавшись от созерцания благоухающей зелени, посмотрела прямо в глаза зарвавшейся девице.

– Я могу быть трижды нелюбимой женой, но остаюсь герцогиней. Не только в замужестве, но и по праву рождения.

Да, род Стейзи был обедневшим. Отчасти из-за вырождения, отчасти из-за войн, что случались в королевстве. Но он был древним, и предки Стейзи обладали именно герцогским титулом. Безземельные герцоги… Красота!

Не удивлюсь, если дядька Стейзи рассчитывал с поддержкой герцога Дарремского выпросить этот титул себе и своим отпрыскам, коих у него оказалось аж семеро. Пять девчонок и два сына. Правда, рассчитывать ему было не на что, второй ребенок Стейзи получил бы этот титул. Первый сын – титул герцога Дарремского, второй – герцога Моррисон. Хотя с таким отношением к жене о втором ребенке речи идти не могло.

– И девке, рожденной чуть ли не в канаве и годной только на то, чтобы греть постель мужчинам, никогда не встать вровень с древней кровью, – я видела, как исказилось злобой лицо Сарвенды, но закончила так же жестко: – Помни свое место.

Да, я вернула ей ее же слова. Именно это и было слабым местом мерзавки – ее худородное происхождение. Потому она и надевает столько цацек, потому и пытается укусить тем, чего сама не имеет. Выставляется, старается унизить даже тех, кто выше по положению. А тех, кто ниже, и вовсе за людей не считает. Ничего, своей же пилюли отведает, полной горстью!

– Но в моей постели греется Его сиятельство!

Нашла, чем гордиться…

Я только брови сдвинула, мол, и что? Продолжай… Так интересно, что я аж раззевалась, аккуратно прикрыв платочком рот. У меня-то, в отличие от нее, он был.

– Может, и так, да только я свои дни не за стенами монастыря кончу! – выплюнула она, чем меня позабавила.

Я вполне искренне улыбнулась.

Конечно, нет. Какой ей монастырь? Слишком жирно будет. И милосердно. Отработает все до последней копейки. Не только за средства, что герцог потратил на нее, но и за каждую нервную клетку, что она уничтожила у несчастной Стейзи.

А уж за ее смерть – втройне.

Фантазией меня Бог не обделил, уж я непременно придумаю и род занятий, и чтоб слишком быстро ноги не протянула. А на это у меня целый год впереди.

– На все воля Священной Пары, – продолжая улыбаться, заметила я. – Я верю, что уж они тебя непременно наградят за все заслуги. Со всей возможной щедростью.

– Да, наградят! – выпалила она и осеклась. – Ты…

Я ничего не сказала, но посмотрела так, как на своих вороватых компаньонов, которые однажды повадились поставлять мне вместо годной древесины гнилуху. А взгляд у меня с детства тяжелым был. Не всякий мужик выдержит.

– Вы… – неосознанно исправилась она и, заметив свою оплошность, добавила: – Вы будете наказаны Его милостью!

Глава пятая

К храму Священной Пары подъезжали медленно из-за огромного потока людей. Нет, они не мешали каретам, не пытались устроить какую-то провокацию, как я подумала в первый момент. И чего уж там, испугалась.

Долго ли перевернуть карету и растоптать тех, кто в ней находится? Ой ли…

Но миряне ликовали и радовались. Они шли сюда сегодня поздравлять своего герцога и, конечно же, хоть одним глазком поглядеть на будущего герцога.

Если поначалу я еще выглядывала в окно, разглядывая людей (меня интересовало, хорошо или плохо они живут, ведь это так или иначе отразилось бы на внешнем виде), то спустя минут двадцать скрылась за шторами. Что сказать… Я была под впечатлением.

– Герцогинюшке долгих лет жизни! – в которой раз грянуло на улице.

Сарвенду перекосило. А Илюша на этот раз даже не пикнул, пригревшись на моих руках. Какое там… Если в самые первые разы таких вот выступлений крикунов он нам дал жару (пришлось кормить и успокаивать), то сейчас только посапывал и улыбался во сне.

Счастье мое сладенькое…

– Наследнику здоровья и милости Священной Пары!

К слову, самому герцогу долгих лет жизни и милости богов желали не так часто. Что мне, несомненно, было только на руку. Общественное мнение – такая интересная штука. А если еще и правильно отрекламироваться…

Сейчас герцогиня воспринималась и как священный дар, что прибыл в герцогство, принеся с собой желанные дожди, и как мученица. Что знают слуги – то знают все. Поэтому я была больше чем уверена, что о войне между супругами знали многие. Может, не все подробности, но о том, что герцог жену не любил – точно.