Киднеппинг по-русски - Николай Стародымов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С трудом-с.
— Вот видите! — подхватил курсант. — Поэтому я и говорю: пусть раскошелится папаша. Тогда ведь и вам самому веселее будет в это змеиное гнездо лезть. Окажись на его месте сын простого работяги — даже заикаться о деньгах было бы некрасиво. Но богатей, у которого даже подлые куры денег клевать не хотят…
— Ну и как ты, молодой человек, это представляешь себе? Прихожу я сегодня вечером к господину Губерману и заявляю: «Яков Семенович, я получил задание спасти вашего сына, но не стану этого делать, пока вы мне не отслюните «зелененьких»…» Так, что ли?
Курсант разливал водку. Поморщился досадливо.
— Да не об этом я. Я про данное конкретное дело заговорил просто для примера. Я о принципе. Просто вы так искренне отдаетесь работе, за которую не имеете действенной отдачи. Между тем у нас сейчас всемерно пропагандируется принцип адекватной оплаты затраченного труда. Вас, при вашем опыте, вашем умении работать, при вашей добросовестности, наверное, любое охранно-детективное агентство с руками забрало бы. И получали бы вы там несравненно больше, чем здесь. Я уж не говорю о преступном мире, где вам просто цены не было бы. А вы готовы головой рисковать ради сына еврея, который не соизволил даже премию назначить за отпрыска своего.
— «Премия, премия»… — передразнил стажера Максимчук. — Ну а сам-то почему идешь в нашу контору?
— Причин несколько. Одна из них — я надеюсь на то, что со временем отношение к милиции изменится. И нам будут платить по труду, по совести и справедливости. Адекватно, так сказать, затраченным усилиям и приносимой государству пользе. Я, заметьте, иду не в те органы, которые стариков во время первомайских праздников дубинками разгоняют. Специально просился к вам, к тем, кто борется с организованной преступностью… В фильмах ваша работа знаете как красиво и эффектно смотрится! Вот и насмотрелся… — Поспелов засмеялся и поднял стакан с глотком водки на донышке. — Знаете, не хотелось идти в преступники, пока лично вы здесь, в Управлении, работаете. Вы ведь такого, как я, в два счета повязали бы…
— Вот подхалим! — рассмеялся Максимчук.
И поднял руки:
— Ладно, студент, сдаюсь. Загнал ты меня в угол. Не умею я тебе ответить. Вроде бы и логично говоришь. А как-то мне не по себе от такой логики. Одно знаю, в одном уверен: пока в правоохранительных органах работают такие люди, как я, как Олег, как Слава Головкин, Толик Пономарев, Сашка Захаров, Женька Гузарь, те же Сунцов Михал Василич или наш Струшников, пока есть люди, для которых на первом месте стоят интересы дела, интересы народа, преступность у нас в стране, в Москве не сможет развернуться в полной мере. Ну а когда на первые места выйдут такие, как ты, кто в первую очередь думает о том, сколько ему заплатят за поимку преступника, — вот тогда и пробьет последний час России.
Поспелов открыл было рот, но захлопнул его. И, не скрывая, усмехнулся. Максимчук, смутившись от своих патетических слов, потянулся к стакану с пивом. А Олег Самопалов удивленно посмотрел на друга. Александр на подобные речи обычно был не горазд.
Поспелов и Самопалов переглянулись. И поняли друг друга. День у Александра сегодня выдался хлопотный, нервный. Вот, наверное, и захмелел Максимчук.
Москва. Угол улицы Донской и проезда Апакова.
21.30
Александр, чувствуя, что захмелел, решил пройтись до «Октябрьской» пешком. Бодро шагая по темной Шаболовке, он мысленно продолжал спор с Поспеловым. Как всегда в таких случаях, находились неотразимые аргументы, изящные формулировки, правильные слова…
И вместе с тем Максимчук понимал: какого-то самого главного аргумента не находится. Он чувствовал, что даже себе не может объяснить, почему же так самозабвенно отдается своей работе. По привычке? По причине взращенной с детства нетерпимости к несправедливости? Потому что ничего другого делать не умеет?..
Ведь и впрямь денег платят мало. Всю жизнь с дерьмом возиться приходится. Постоянно допоздна на работе. Жена ворчит, причем справедливо ворчит. Так почему же он не уходит?..
Александр, запутавшись в собственных мыслях, повернул налево. До метро оставалось совсем немного.
…Сначала он уловил некий внутренний сигнал: что-то неподалеку происходило. Что именно, Александр поначалу не сообразил.
Лишь потом услышал звуки. Какие-то знакомые и вместе с тем непонятные.
Слева между ларьками виднелись темные фигуры. Трое… или четверо… Что-то там происходило.
Нормальные люди в подобных случаях проходят мимо. Вот и сегодня сколько уже предпочло отодвинуться от греха подальше, торопливо прошмыгнуть, отвернувшись. Максимчук так не мог. Во-первых, потому, что воспитан был иначе. А во-вторых, потому, что силу свою чувствовал.
Он шагнул к непроницаемой мгле провала.
— Ребятки, у вас тут все в порядке? — в рифму осведомился вежливо.
Возня прекратилась. Слышалось лишь что-то напоминающее не то тяжелое дыхание, не то приглушенные стоны. В темноте бледными пятнами проявились обращенные к нему лица.
— Проваливай, дядя, пока мы тебе бобо не сделали, — посоветовал из мрака хриплый голос.
— Ну зачем ты так? — укоризненно спросил Александр. — Может, помощь нужна?
— Нужна твоя помощь, — грубо ответил тот же человек. — Проваливай, в этом и будет помощь…
Что ж там происходит?
— Хорошо, я ухожу, — согласился Максимчук. — И позову постового.
Он повернулся, сделал несколько шагов по направлению к площади. И тут же обернулся.
На него сзади надвигалась огромная мужская фигура. Сейчас, когда человек вышел из тени и Максимчук увидел его в свете фонарей, оперативнику стало не по себе. Таких жутких лиц ему видеть еще не доводилось. Узкий лоб, темные глаза идиота, перебитый нос, с кончика которого свисала капля, струйка слюны у уголка губ… Толстая шея, широченные плечи, длинные, едва не до колен, руки с кулаками-кувалдами, коротенькое туловище…
Не человек — а прямо монстр-убийца из фильма ужасов.
— Вы ко мне?
Александр спросил, а сам посетовал, что свою «пушку» оставил в сейфе. Когда употреблял спиртное, оружие с собой никогда не брал.
Монстр коротко что-то прохрипел и грозно протянул к нему свои огромные лапищи.
Максимчук прекрасно знал, насколько такие люди страшны, когда их испугаешься и спасуешь. Однако есть у них существенная слабина. Обладая жуткой силой, они, как правило, тупы, неповоротливы и теряются при встрече с опытным противником. Если учитывать и умело использовать данную их особенность, схватка с ними обычно превращается в задачку для начинающих. Александр, с его опытом, не воспользоваться тупостью противника просто не мог.
Он легко ушел от кошмарных рук влево, шагнул, с поворотом, вперед и, оказавшись с неудобной для большинства людей правой стороны, врезал ему сбоку в челюсть, вложив в удар все, на что был способен. И тут же добавил ногой в солнечное сплетение.
Не зря же ему столько доводилось тренироваться.
Монстр на ногах устоял, но закачался и, похоже, на какое-то мгновение потерял ориентировку. Александр был уже у него за спиной. Стукнув ступней под зад, поверг-таки его на колени. Максимчук отшагнул назад и в прыжке подошвой ударил между лопаток. Так и не сказав ни слова, «ужастик» растянулся на мокром асфальте. Оперативник окончательно обезвредил его, пнув ногой под печень.
Пора было разбираться с остальными. Александр быстро подошел к темному закутку, где притихли черные тени.
— А ну выходи! — скомандовал он. — И без дури — ноги переломаю!
— Дядя, я же сказал тебе, чтобы ты тикал отсюда!
Из закутка показались двое. Кто-то там еще остался. У одного из вышедших в руке серебрился клинок ножа. Он и произнес хриплым голосом:
— До чего мне надоели эти заступнички… Пойми, дядя, это наша девочка. И она не против таких развлечений. Ей это в кайф — в центре города, когда мимо люди идут… Но вот находятся кретины…
Максимчук понял, что за звуки его насторожили. Это было похотливое сопение мужчин. И, быть может, стоны жертвы.
— Пусть она сама мне скажет, что не против, — может, я тоже к вашей компашке присоединюсь.
— Ты мне надоел, дядя. Я же тебе сказал, что это наша девочка.
Они заходили умело — с разных сторон. Причем тот, с ножом, слева…
Решение пришло мгновенно. Александр рванул в тот самый темный закуток, из которого появились его противники. С ходу врезал по белеющей физиономии стоявшего там типа, ухватил его за волосы, пристукнул о стену затылком и вышвырнул из провала.
На асфальте, уперевшись головой в провонявший мочой угол, стояла на коленях женщина. Юбка ее была высоко закинута на спину, в темноте ярко белели ее ноги до самой… до самого основания. Она чуть слышно постанывала.
Александр обернулся. На освещенном тротуаре топтались, торопливо переговариваясь, трое: хриплый с ножом, монстр и еще один. Четвертый стоял на карачках, пытаясь подняться, но ему это не удавалось.