Чаша терзаний - Gita Ogg

Казалось, Снейп сейчас взорвётся.

— Не думайте, что они избегут наказания, — прошипел он.

— О, — проговорила я. — Это же я виновата, я и понесу это наказание. Что там необходимо сделать? Собрать дохлых слизней и принести Вам? Давайте я нарисую Вам этих слизней и принесу. Ручаюсь, они будут дохлые. И мне будет ужасно противно их рисовать, поэтому результат, на страже которого Вы стоите, будет достигнут.

Он бросил на меня испепеляющий взгляд, развернулся и зашагал прочь. Я пожала плечами и сказала,

— Ну что же, не хотите, как хотите.

Глава 11

События в школе проносились как стадо взбесившихся гиппогрифов, а мне оставалось только с изумлением наблюдать, как они мелькают мимо. В школу приехало много гостей для участия в Турнире Трёх Волшебников. Я, как преподаватель второстепенного предмета, живого участия в подготовке не принимала, вдобавок Снейп хорошо постарался, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что мои способности в магии весьма скромные. Я не расстроилась, поскольку это означало, что оставалось много времени для воплощения своего собственного замысла. Мало того, это избавило от прямого общения с Игорем Каркаровым, директором школы Дурмштранг, принимавшей участие в Турнире, которого я опасалась не намного меньше, чем Грюма.

С мадам Максим мы впервые побеседовали за закрытыми дверьми кабинета директора, и она, по его просьбе, посвятила меня в некоторые подробности жизни школы Бельстек. Так что теперь я могла без запинки рассказывать всем, кого интересовало, о годах своей «учёбы» там.

И вот, наконец, наступил день, которого все ждали с большим нетерпением — Кубок Огня должен был назвать имена Чемпионов. Я безразлично наблюдала за всеобщим ликованием, совершенно не разделяя интереса к жестоким издевательствам над детьми, которые они называли «турниром». Правда, немного успокаивало, что в этом году ввели ограничение по возрасту.

Однако, когда Кубок выдал имя четвёртого победителя, моё беспокойство усилилось не на шутку. Мнения преподавателей разделились: одни были уверены, что Гарри сам положил своё имя, другие, что над ним зло подшутили, но я чуяла большую беду во всём этом, и «почерк преступления» казался мне смутно знакомым. В глазах обескураженного мальчика читался сильный страх, и я старалась при каждой встрече подбодрить его, чем часто вызывала негодование некоторых учителей, учеников и гостей.

Однажды Гарри поймал меня в коридоре и тихо спросил, что я знаю о драконах, я честно призналась, что разбираюсь в них только на уровне школьного курса и предложила ему расспросить об этом Хагрида. Он вздохнул и поинтересовался нельзя ли нарисовать ему какой-нибудь мешок на голову, чтобы все перестали так на него пялиться. Я улыбнулась и ответила, что мешок конечно можно, но тогда все начнут пялиться ещё больше. Потом как можно громче сказала,

— Не волнуйся, лично я тебе верю.

Он натянуто улыбнулся в ответ и поспешил прочь, а я отправилась готовиться к следующему уроку и по дороге натолкнулась на Снейпа.

— Значит Вы хорошая, а мы все плохие, — сказал он ехидно.

— Я Вас не понимаю, — удивилась я.

— Не нужно отпираться, я слышал, как Вы кричали на всю школу, что верите Поттеру.

— Я не имею на это право?

— Вы прекрасно понимаете, что я имею ввиду. Вы учитель, если Вы конечно ещё помните смысл этого слова. Я полагал, никому из учителей нет нужды объяснять, что Кубок не мог сам по себе выдать его имя.

— Я не знала, профессор, — притворно удивилась я. — Что Вы считаете мистера Поттера не по годам способным магом, который умеет делать то, что неподвластно большинству взрослых.

— Вы сума сошли, я считаю Поттера вторым, после Лонгботтома, лодырем. Он не просто ничего не знает, он не хочет знать.

— Тогда я вообще ничего не понимаю, — я придала своему тону оттенок озадаченности. — Если он именно такой, то я совершенно права, и он не мог этого сделать.

Снейп сверкнул глазами и сквозь зубы проговорил,

— Раз Вы так умны, то без труда сможете объяснить мне повязку, которая находится на запястье Вашей левой руки с тех самых пор, как Вы приехали сюда.

— Без труда, — с готовностью сказала я и мысленно обрадовалась придуманной недавно уловке. — Я много работаю над картинами, рука очень устаёт, особенно запястье, приходится накладывать на него повязку. Причём Ваша слежка за мной даёт неверные результаты, повязки у меня на обеих руках.

Я покрутила руками у него перед носом.

— С чего Вы взяли, что я слежу за Вами? — он явно не собирался сдаваться.

— Но это же очевидно, — я смешно сдвинула брови. — Куда бы я ни пошла и что бы ни собралась делать, везде — Вы. Вы что, решили подробно изучить меня, чтобы потом использовать как ингредиент в одном из Ваших зелий?

— А может, это Вы следите за мной?! — негодовал Снейп. — И поверьте, если я докажу это, я сделаю то, что Вы так любезно предлагаете.

— О, пусть тогда это будет зелье остроумия, как художник, я могла бы добавить в него красок, Вы не находите? — я широко улыбнулась.

— Вы ведёте себя как подросток, мисс Аттист! — прошипел Снейп. — Этим Вы хотите привлечь к себе студентов?

— Нет, мистер Снейп, этим я хочу отвлечь от себя Вас!

— Вы! — Снейп в бешенстве стал наступать на меня.

— Что происходит, Элизабет? — к нам приближалась профессор МакГонагалл.

Снейп остановился. Я мгновенно стёрла улыбку с лица.

— Профессор МакГонагалл, — сказал он брезгливо. — Вы когда-нибудь допускали мысль, что Хогвартс настолько будет нуждаться в эстетике, чтобы принимать в ряды своих преподавателей студентов-переростков?

— Профессор, Снейп, — возмутилась та. — Я хотела бы напомнить…

— Профессор МакГонагалл, — прервала я серьёзным тоном. — Профессор Снейп прав. Я не права и признаю это, поэтому надеюсь на его великодушие, и мы больше не будем возвращаться к этой теме.

Снейп смерил меня высокомерным взглядом и удалился.

МакГонагалл недоумевала.

— Зачем ты выгораживаешь его? — спросила она. — Если бы я вовремя не вмешалась, он бы просто задушил тебя!

— Нет, что Вы, — я усмехнулась. — Вам показалось. Мы иногда спорим с профессором, но это абсолютные пустяки.

— Ты бы поостереглась вступать с ним в подобные споры, он не станет шутить.

— Не беспокойтесь, я же сказала, я была не права.

— Смотри, Эни, — шепнула она. — Как бы нам потом не пришлось искать для тебя противоядие.

— Что Вы, профессор Снейп никогда не пойдёт на это.

Она покачала головой и пошла прочь. Хоть я и делала вид, что сомневаюсь в её правоте, я осознавала, что это уже не смешно, а очень опасно. Снейп безусловно что-то подозревал и следил за мной. Я приказала сама себе больше не вступать с ним в перепалки, даже в том случае, если он станет невыносим. Было необходимо, чтобы его ненависть, а заодно и интерес к моей персоне ослабли.