Струна истории - Лев Гумилев

Ну, те их, конечно, пускали – на условиях, весьма неблагоприятных. То есть завоевание с этим не было связано. Просто заставили работать, если не рабом, то всё равно – угнетенным, подданным человеком.

И тогда гениальные степняки-кочевники, предки гуннов, придумали такой способ. Если травы мало, но все-таки она бывает, потому что снег нет-нет да и выпадает зимой. А раз он выпадет, то он стает, вода впитается в землю, а где вода – там и трава. Значит, будем гонять скот за этой травой, будем использовать всю траву, какая есть, перегоним ее в мясо, мясо съедим – и не погибнем. Так родилось кочевое скотоводство. Археологически оно поддерживается, правда, не с X, а с VIII в. до н. э., так что я забежал немножко вперед, рассказывая об этом процессе, но разница не так уж велика. Сами по себе неприятности были связаны именно с тем самым X в., о котором мы говорим, по отношению к Европе.

А что же было в это время в Китае? В Китае еще с древности создавались могущественные династии. Но китайские династии отличались от всех прочих. Чем? Ну, как известно, Рим основали дети, вскормленные волчицей. У монголов были тоже (тотемные предки. – Ред.), дети Гоамарал – дети оленихи и (Борте-Чино. – Ред.) серого волка. То есть тоже воины и охотники. Какие-нибудь германцы почитали воинственных богов и своих прародителей – Вотана, Тора и других. У китайцев – основателем династии был инженер-мелиоратор. И это было не случайно. Предки китайцев – сто черноволосых семейств – пришли с запада, вот с этих гор (Л. Н. Гумилев показывает на карте. – Ред.), и поселились на берегу Хуанхэ (Желтой реки), вот в этих местах.

Для того чтобы понять, что такое Китай, нельзя не рассказать о режиме реки Хуанхэ. Она начинается в Тибете как горный ручеек, не очень большой, такой, что даже стрела легко перелетает с одного берега на другой. Перейти ее не сложно, хотя, чем ниже, тем быстрее она течет. Затем, проходя через вот эти Восточно-Тибетские горы, она набирает невероятную скорость и течет стремительным потоком в ущельях, которые она промыла среди гор. И тянет с собой в силу этого огромное количество аллювия – осадочного материала. Таким стремительным потоком, со скоростью курьерского поезда она выходит вот сюда (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Ред.) и обтекает вот эту местность, называемую плоскогорье Ордос. Обтекает вплоть до конца этой огромной излучины. И тут она аллювий не теряет. Во время половодий количество взвесей в водах Хуанхэ доходит до 40 и 50 процентов. То есть перебраться через Хуанхэ во время половодья или зимой, когда она и лед несет (правда, лед так редко останавливается, но все-таки бывает – замерзает), практически нельзя. Поэтому Ордос – это, по существу, остров внутри континента, – так его защищает река.

А когда она выходит из гор и начинает терять скорость на равнине, она начинает откладывать аллювий. И она намывает дамбу величиной примерно в метров в пять-семь. И течет она на этой дамбе. И так как здесь река уже широкая, то в силу известного закона, связанного с вращением Земли, она начинает меандрировать – петлять из стороны в сторону. И подмывает то один берег, то другой, как у нас Терек. А это – великое несчастье, потому что, представляете себе, эта огромная масса воды с высоты пяти-, шестиэтажного дома вдруг устремляется на соседнюю равнину и тянет за собой большое количество всякой мути, всякой взвеси, осколков кремня, песка и, вообще, – всякой дряни. Тут спасаться надо!

Спастись не всегда удается. Но, во всяком случае, если человек сам и убежит, то имущество-то свое не возьмет. На этих полях, которые с большим трудом среди тропического леса китайские земледельцы устроили, – посадили там просо и что-нибудь еще, что им надо, – вдруг выпадает большущий слой камней и песка, то есть погребает гумус под собой, жить становится совершенно не возможно. Почва вся пропитывается водой и превращается в болото. Поэтому там вырастает огромный лес, в котором живут различные хищные звери: от леопардов (место-то ведь очень южное – 45-я параллель) и бамбуковых медведей и кончая настоящими медведями. Эта местность – ад, и ее превратили в рай.

Некто Юй (около 2278 г. до н. э. – Ред.) объездил эту самую реку по всей территории своего княжества и предложил проект, который сам провел своими руками. Его изображают всегда с большими мозолями на ладонях. Он стал чинить дамбу и укреплять ее. И древние китайцы в III тыс. до н. э. (это я рассказываю глубокую древность), они эту дамбу так укрепили, реку так ввели в определенное русло, что после этого они до 634 г. до н. э., то есть две с половиной тысячи лет, они жили спокойно и не знали, что такое наводнения. Потом эта река все-таки прорвалась, затопила низовья. Ее починили снова, уже новыми средствами, потому что это уже было первое тысячелетие до нашей эры, а не третье. После этого реку чинили каждые два с половиной года – вот до сих пор и продолжают чинить. Это называется технический прогресс.

Ну, вот. Как только реку остановили, оказалось, что можно очень легко и приятно жить в этой стране. Лес развели, сделали поля, засеяли их зерновыми, бобовыми растениями, развели домашний скот. Орошения не требуется – муссоны, воды сколько угодно, все растет! Детей можно было прокормить неограниченное количество. Поэтому китайцы, вообще говоря, очень чадолюбивые люди, и даже древние китайцы, – они старались своих жен освободить от всякой работы, – чтобы они по хозяйству, с детьми сидели, главным образом, и рожали каждый год. А впоследствии им даже (для того чтобы они, так сказать, не отвлекались на какую-нибудь работу) стали делать операцию, ломая ступню ног, для того чтобы женщина вообще не ходила, а сидела дома. И муж всё делал: стряпал, стирал, ухаживал за женой. Но, Боже упаси, если он считал, что она – изменщица! Всё! – у нее вырезали нижнюю часть живота бо-ольшим ножом.

В отличие от китайцев, кочевники-хунны тогда еще, а впоследствии, – тюрки и монголы, они женщину заставляли работать: ходить за скотом, шить, чистить оружие (нет, оружие сами чистили), в общем, юрту делать, ухаживать, смотреть, чтобы все было в порядке. Но – никто не спрашивал, от кого она принесла ребенка. Считалось, что если у нее есть ребенок, то все племя было радо и счастливо, – лишний богатырь или лишняя красавица. И имущество, которое муж приносил в дом, за исключением оружия, – всё принадлежало жене. Она распоряжалась и выдавала ему, сколько хочет. И он слова не мог ей сказать при этом.

Вот что такое этносы, вот как они отличаются друг от друга.

Теперь я прошу вас обратить внимание на то, что (мы сейчас сделаем перерыв), что то, что я вам рассказывал, – никакого отношения не имеет к расам, а имеет отношение исключительно:

– к какого-то рода явлениям, связанным с природой дневной поверхности нашей планеты;

– и к глубинным явлениям, которые иногда простому человеку зрительно не видны.

(Перерыв.)

Рассмотрим случай Китая. В это время – с III тысячелетия по X век до н. э. – Китай был очень маленький. Он занимал только самое нижнее течение Хуанхэ и частично реки Вэй. И за это время китайская историография насчитывает всего две династии.

Одна династия – Ся (2205–1766 гг. до н. э. – Ред.) – династия охотников, которая унаследовала Юю, этому первому мелиоратору, и которая процветала за счет того, что в этом субтропическом широколиственном лесу она имела возможность целиком и полностью использовать местные ресурсы края. Но династия эта продержалась не очень долго и была сменена династией Шан (1766–1123 гг. до н. э. – Ред.), которая объявила войну племени Ся, разгромила его, выгнала его и установила жестокую, деспотическую систему власти с великолепной культурой, с грамотностью. В эпоху Ся такой грамотности еще не было, а тут была изобретена иероглифическая система письменности. Писали на черепаховых щитках и сейчас читают эти иероглифы знающие люди, потому что система сохранилась до нашего времени. А разбитые, но оставшиеся в живых члены династии Ся бежали на север, в степь, в Ордос, и жили здесь вместе со степными народами. Затем пересекли пустыню Гоби и, по легенде, стали предками гуннов. Но не одни, а в сочетании с аборигенами современной Монголии.

Шан была вполне цивилизованной династией и вполне цивилизованной империей. Она распространялась вот таким образом. (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Ред.) Там была великолепная столица, там были и приемы, богатые одежды, началось шелководство и очень распространился культ почитания предков, которым в сопровождение (после смерти) отправляли до пятисот убитых рабов. Ну, у людей победнее убивали меньше рабов, а для царей – до пятисот человек. Естественно, что вся эта цивилизация существовала за счет совершенно жуткого обжимания тех, кто работал – трудящихся масс. Поэтому она им была очень мало интересна. Я ее пропускаю, потому что она выходит за наши хронологические рамки.