Синдер (ЛП) - Секстон Мари

— Я говорил ему только правду.

Она дала мне пощечину. За все годы, что я был частью семьи моей тети, она ни разу не ударила меня, и это застало меня совершенно врасплох.

— Не лги мне!

Я приложил руку к щеке, как будто мог удержать там жало её гнева, и наслаждался её ревностью. У меня не было никакого желания успокаивать её.

— Ты-то всё знаешь о лжи, верно?

Она замерла, только ноздри раздувались.

— Может, поговорим о туфле? — спросил я. — Мы оба знаем, что она не твоя.

— Ты мне угрожаешь?

Угрожаю ли я? Я и сам не был уверен. Но она не дала мне возможности ответить.

— Подумай вот о чём, Элдон, — она никогда не называла меня так раньше, и я знал, что сейчас она сделала это только для того, чтобы напомнить мне о фамильярности принца со мной. — Если ты скажешь ему, и он тебе поверит, что тогда произойдёт?

— Он выберет новую невесту.

— Да. И меня отправят домой. И куда, по-твоему отправишься ты? — она улыбнулась мне — жестокой, злобной улыбкой, от которой кровь застыла в жилах. — Ты всё равно будешь работать на меня. И я обещаю тебе, Синдер, что проведу остаток своей жизни, превращая твою в сущий ад.

Это было правдой. Меня замутило, когда я это осознал, но она была права. Если только…

— Он может и не отослать меня.

Она рассмеялась, и если я думал, что её улыбка была жестокой, то смех был ещё хуже.

— Когда он узнает, что ты позволил этому столько продолжаться, думаешь, ты всё ещё будешь пользоваться его благосклонностью?

Это был хороший вопрос. А я буду? Или он станет винить меня за то, что я не сказал раньше?

— Ты действительно думаешь, что сможешь вечно дурачить его?

— Мне не нужно дурачить его вечно. Мы поженимся через восемь дней. После этого будет уже слишком поздно, — с самодовольным выражением лица она откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди. Она думала, что победила.

Конечно, так и было. Я ненавидел это, но она была права. Я опустил голову в знак поражения.

Она постучала в бок кареты, и та замедлила ход, остановившись.

— Вылезай из моей кареты, Синдер, — сказала она. — И в твоих интересах держать свои секреты при себе.

Остаток дня прошёл в унынии. Было обжигающе жарко. Нас донимали мухи. К тому времени, когда мы добрались до гостиницы, я был потным, вонючим и загорелым. Даже сцена с Джессалин побледнела, когда я думал о блаженстве домашней еды и ночи в мягкой постели.

Если на улице было жарко, я мог только представить, как душно было внутри кареты. Я был рад видеть, что даже Джессалин не смогла выйти невредимой. Её платье было влажным и мятым. Она была угрюмой и раздражительной. И пахла не лучше, чем я.

Ксавье встретил нас у двери. Он заказал ужин в отдельной комнате в задней части дома.

— Я принёс шампанское, — сказал он, наливая не два, а три бокала. — Идеально охлаждённое. Он протянул ей бокал. — Это освежит тебя.

— Спасибо, мой принц, — сказала Джессалин, потянувшись за стаканом.

Ксавье, поддразнивая, убрал его подальше от неё.

— Ты собираешься сделать реверанс, как подобает настоящей леди?

Джессалин немедленно покраснела до корней своих потных волос.

— Мои извинения, ваше высочество, — сказала она, преклонив колено. — Пожалуйста, простите мою оплошность.

В любое другое время удивление на лице Ксавье, возможно, заставило бы меня рассмеяться, но на этот раз это только напомнило мне, что сохранение секрета Джессалин в моих собственных интересах.

— Я думаю, принц пошутил, миледи, — сказал я.

— Конечно, — сказал Ксавье, беря её за руку и поднимая на ноги. — Но мне не следовало этого делать. После такого долгого дня это было ужасно безвкусно.

Она мило улыбнулась ему, принимая шампанское.

— Спасибо, — он выжидающе наблюдал за ней, когда она сделала маленький глоток. Казалось, Джесс поняла, что он ожидает какой-то реакции, но не знала, какой. Она неуверенно улыбнулась. — Интересный вкус, — сказала она. — Я никогда не пробовала ничего подобного.

Он был явно разочарован, но ничего не сказал. Взял со стола второй стакан и предложил его мне.

— Выпей, Элдон, — сказал он. — Уверен, что ты тоже не откажешься.

Я сделал глоток и понял, почему он так внимательно наблюдал за реакцией Джессалин. Это было то же самое шампанское, которым он угощал меня на балу. Я сразу же перенесся в ту ночь ярким, игристым ощущением солнечного света на моем языке, и я сделал то, что сделал тогда — я откинул голову назад и выпил всё одним глотком.

— Это восхитительно! — сказала я, протягивая ему свой пустой стакан.

Он рассмеялся.

— Я рад, что кто-то оценил, — я не пропустил хмурый взгляд кузины, но принц, казалось, не заметил. — Хочешь ещё?

— Нет, — сказала Джессалин, отвечая за меня. — Синдеру нужно помочь мне привести себя в порядок к ужину.

Я сделал, как было велено. После этого я метался вокруг, пока она обедала с принцем. Я помог стражникам с багажом, изо всех сил стараясь проглотить несколько кусочков ужина между подъёмами и спусками по лестнице. Мне приходилось постоянно спешить в столовую, чтобы позаботиться о Джессалин, которая, казалось, не могла пропустить ни минуты, не напомнив принцу и мне о моём истинном положении.

Несмотря на всё это, я видел, как растёт недоумение принца. Я видел, как он пристально разглядывал её, и как отстранялся, пока она болтала без умолку, попеременно льстя ему и уверяя, какой замечательной женой будет.

Наконец трапеза закончилась, и Джессалин, извинившись, ушла на ночь. Ксавье встал и поцеловал ей руку. Затем, когда она направилась к двери, он повернулся ко мне.

— Посиди со мной, Элдон, — сказал он. — Помоги мне допить это шампанское.

Его приглашение заставило меня ухмыльнуться.

— Я бы с удовольствием.

Но, конечно, Джессалин не могла оставить меня с ним.

— Я боюсь, что Синдер мне нужен.

— Я думал, ты собираешься спать, — сказал Ксавье, приподнимая брови. — Конечно, с этим тебе не нужна помощь Элдона.

Это предложение заставило нас с Джесс покраснеть.

— Конечно, нет, — сказала Джессалин. — Но сначала я хочу принять ванну. Мне нужен Синдер, чтобы натаскать воду.

— Я уверен, что кто-нибудь из гостиницы сможет помочь.

Она расправила плечи и с вызовом откинула волосы назад.

— Я не позволю посторонним входить в мою комнату.

Выражение лица Ксавье стало скептическим. Он слегка откинулся на стуле, видимо, раздумывая, сдаваться или нет.

— Сир? — придвинувшись к нему поближе и повернувшись спиной к Джессалин, я смог создать у нас иллюзию уединения. Понизил голос, надеясь, что она не сможет услышать. — Я найду тебя позже.

На его лице расцвела широкая и красивая улыбка.

— Я бы хотел этого, — сказал он, подражая моему приглушённому тону.

То, что я при этом увидел в его глазах, заставило мои щёки покраснеть, а сердце подпрыгнуть. Это не было романтичным или наводящим на размышления. Просто искренность его желания увидеть меня и провести со мной время. И это заставляло меня страдать так, что это было и волнующе, и душераздирающе.

Он был ветром, и я бы поймал любую его частичку, до которой смог бы дотянуться.

— Кем ты себя возомнил? — Джессалин набросилась на меня, как только мы остались одни в её комнате. — Пьёшь с ним шампанское! Сидишь за столом, как будто вы равные!

— Он пригласил меня.

— Это выглядит жалко! — она практически выплюнула это слово в меня. — Здесь, на дороге, где вокруг только стража, он может относиться к тебе как к другу, но как только мы окажемся во дворце, он забудет тебя. А потом я отправлю тебя домой.

Её слова задели, потому что был шанс, что она права. Во дворце у него, вероятно, были и другие друзья — мужчины, которые действительно были ему равны во всех отношениях. Но не было смысла беспокоиться об этом, и ещё меньше смысла спорить.

Я проигнорировал всё, что она сказала после этого. Я не высовывался и делал свою работу. Она продолжала ругаться, бросая в меня колкости, говоря, что я дурак, что я ничто. Я не произнёс ни слова, и в конце концов она перестала меня подначивать.