Реминискорум. Пиковая дама - Елена Климова

И Антон остается в кресле. Только глаза больше не закрывает и сидит напрягшись, стиснув зубы – сторожит, контролирует свою реальность. Но с реальностью в салоне больше ничего не происходит. И до дома он добирается вполне спокойно, без происшествий. А приехав, падает на кровать и лежит неподвижно, словно если он сам не будет двигаться, то и с ним ничего плохого не случится. Когда взрослая реальность рушится, к нам возвращаются детские страхи и детские привычки.

Долго-долго он лежит так, и в его голове нет ни одной мысли, кроме тоскливого: «Что это со мной? За что это мне?» Кровь стучит в висках и отдается шумом моря в опустевшем резонаторе черепа. И наконец из этого шума рождается некое подобие ответа. Зеркало. Антон вскакивает, словно подброшенный пружиной, и начинает мерить комнату быстрыми шагами. Ему кажется, что это переход от бездействия к хоть какому-то действию, и в какой-то мере это действительно так. Под ритм шагов посетившее его наваждение начинает обретать какую-то разумную структуру. Зеркало. Не просто зеркало, а большое зеркало. Каждый раз, когда он видел эту женщину, он видел ее в большом зеркале. Первый раз – на открытии галереи, в большом старинном зеркале. Второй раз – в достаточно большом зеркале в собственной ванной. Третий раз – в зеркале в парикмахерской, также немаленьком. А с чего все началось? С разговора с профессором! Это чертов итальянец велел ему посетить зал с зеркалами. И особо еще, с нажимом так, намекнул, что именно ему, Антону, это просто необходимо. И при этом взгляд его, если вспомнить, ведь точно такой же, как у женщины, которую он там, в зале увидел. А что он вообще помнит про эту женщину? Темный силуэт, бледное лицо, сходство с картинами Возрождения. Основное – это как раз безумный взгляд. А взгляд-то профессора! Вот вам и гипотеза вырисовывается, ясная, без всякой там мистики и психических отклонений. Профессор – гипнотизер. Во время разговора он загипнотизировал Антона или как-то иначе что-то ему внушил. Такое вполне возможно. Антон читал про подобные, как их там по-научному, суггестивные методики. В обычном разговоре опытный суггестор может легко закодировать человека на выполнение любых действий, вплоть до убийства или самоубийства. А спусковым крючком является какая-нибудь невинная фраза или картинка, иногда предмет. В случае Антона это любое большое зеркало, увидев которое, он должен увидеть в нем кого-то с взглядом профессора. Весь остальной облик женщины он, вероятно, сам домыслил – сыграло художественное воображение. Темный силуэт, бледное лицо – ну кого еще можно увидеть в зеркале? Антон даже рассмеялся от облегчения, настолько логично все получалось. Вслед за облегчением накатили злость и решимость. Нужно немедленно разыскать шутника-профессора и велеть ему снять с Антона этот, как его, ментальный блок. Он даже схватился за телефон, чтобы звонить поганке Машке, которая свела его с проклятым профессором, но тут же на него накатила очередная волна, на этот раз страха. А что если профессор вовсе не шутник? Что если трюк с женщиной в зеркале – это не розыгрыш, а реальная бомба, заложенная в его подсознание? Пока она, являясь ему, всегда молчит, но вот однажды возьмет и скажет: убей президента! Или: взорви станцию метро! Профессор-то иностранец. Вполне может оказаться агентом какого-нибудь Моссада или ЦРУ. Или того хуже. Тип лица средиземноморский, денег немерено. Мало ли, что он представляется итальянцем. Вполне может оказаться на поверку и арабом. Новым Усамой бен Ладеном. Ездит со своим музеем по всему миру, кодирует людей на совершение терактов, а потом в один прекрасный день подаст сигнал – и произойдет новое 11 сентября, только в мировом масштабе. Тысячи одновременных терактов в сотнях городов. И совершать их будут не идейные смертники-джихадисты, которых легко вычислить, а известные члены общества, богатые и знаменитые, те, на кого ни за что и не подумаешь. Возможный сценарий? Очень даже! Антон со стоном отбросил телефон, вновь закружился по комнате. Что делать, что делать, что делать?! Обратиться в компетентные органы? И что я могу им сказать? Что раскрыл мировой террористический заговор, опираясь на свои видения в ванной? В лучшем случае они надо мной посмеются, в худшем – решат, что у меня паранойя. А разве это не паранойя? Может быть, может быть… Но, как известно, если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят. Женщину-то в зеркалах он видит, это факт. И с профессором разговаривал. Факт. Все сходится. Но в органы обращаться нельзя. Что же делать? Что делать?..

Нужно как-то выиграть время, чтобы все спокойно обдумать и решить. Какое-то время без визитов этой ведьмы из подсознания. Как этого добиться? А очень просто! Профессор-то на поверку оказывается не так уж и умен. Конечно, зеркала есть повсюду, и каждый раз, натыкаясь на них, он, Антон, должен вспоминать о женщине в черном. Но зеркала-то можно спрятать, завесить, разбить, в конце концов! И тогда, если не выходить из дома, профессору до него не добраться. Мой дом – моя крепость. Я превращу свой дом в крепость!

Радуясь возможности хоть что-то сделать физически, Антон бросается в первую очередь в ванную, к зеркалу, в котором утром видел женщину у себя за спиной. Бурлящая энергия охватившего его беспокойства требует немедленного выхода. Если бы, заглянув в зеркало, он сейчас снова увидел там даму в черном, то непременно разбил бы его на мелкие кусочки. Но зеркало спокойно и обыденно, отражает лишь его собственную ошалевшую физиономию. Поэтому Антон просто берет большое банное полотенце и завешивает зеркало так, чтобы полотенце держалось надежно и не упало само собой. Получается достаточно аккуратно и даже эстетически вполне симпатично. Все-таки он художник, его функция – привносить в окружающий мир красоту и порядок. Похвалив себя за то, что не утратил чувство юмора, Антон выходит из ванной и, методически перемещаясь из помещения в помещение, совершает обход всего дома, всюду завешивая или убирая зеркала.

Пока он занят этим, мы позволим себе отвлечься лишь на минуту, чтобы лишний раз восхититься тому, сколь тонко и причудливо работает наше подсознание, стремясь даже в минуту опасности угодить или польстить нашему самолюбию. Перед нами Антон Соколов, сорока шести лет. Человек несомненно сообразительный и наблюдательный, эрудированный, с живым воображением художника. Он видит женщину в черном, которая несколько раз появляется за его спиной в зеркале. Казалось бы, о чем тут гадать? Любой советский пионер, который хоть раз бывал в пионерском лагере (а Антон там как раз бывал, и не раз), знает эту историю наизусть. Но как можно поверить, что такое и в самом деле происходит с тобой? Сейчас, когда ты давно вырос, заматерел, добился успеха, когда у тебя столько планов и надежд. Ты живешь в предсказуемом понятном мире, который стремишься полностью контролировать, и это тебе практически всегда удается. И тут вдруг такое происходит с тобой ни с того ни с сего. Проще уж решить, что ты элементарно сошел с ума на почве переутомления и нездорового образа жизни (что, конечно, правда, правда). Но верить и в это ох как не хочется. Ведь это же полное крушение всех планов и надежд, шесть букв, вторая «и». Стóит оказаться один раз в психушке – и все: прощай, репутация, прощай, бизнес, прощайте, годы труда, упорного совершенствования и продвижения. И вот из недр подсознания является спасительная версия о том, что во всем виноват некий заезжий иностранец, профессор-гипнотизер с очень странным взглядом. Вам это ничего не напоминает? Ну конечно. Вечер на Патриарших прудах. Никогда не разговаривайте с неизвестными. Аннушка пролила масло и так далее, и так далее. Если бы кто-то рассказал ему такую историю, Антон первый указал бы рассказчику, откуда, из какого всем известного архетипического источника взялась эта версия. И пожурил за неоригинальность мышления. Но в нынешнем своем состоянии, чувствуя себя затравленным и сбитым с толку, он хватается именно за эту версию как за спасительную соломинку. А почему? А потому что подсознательно считает себя фигурой значительной. Важной частью мироздания. Тем, чьи неприятности если и случаются, то определяются на самом высшем уровне. И если чья-то злая воля вмешивается в ход его жизни, то это не иначе как сам Князь тьмы в одном из известных своих обличий. Потому что он этого достоин. В смысле, достоин этого, а вовсе не того, чтобы его жизнь и карьеру погубила какая-то пошлая безграмотная старуха из детской страшилки. Разве нет?