Человек из Высокого Замка - Филип Дик

Чем он должен руководствоваться?

Каким образом приговоры судьбы оказались столь противоречивыми? Никогда еще у него не случалось такого: удача и поражение переплелись в предсказании гадательной книги; странный приговор судьбы — Оракул, будто безумный повар, зачерпнул со дна котла и извлек оттуда всевозможную дрянь, но потом одумался и щедро одарил его светом. «Будто сразу я нажал на две клавиши, — пришло Фринку в голову сравнение, — механизм заело, отсюда и этот искаженный образ реальности…»

«Черт возьми! Должно ведь быть что-то одно, — думал он. — Нельзя же одновременно победить и быть побежденным».

А, может быть… возможно?

Ювелирное дело принесет успех, — предсказание имело в виду именно это. Но вот та самая линия, — будь она проклята! — должна относиться к чему-то, несомненно, более глубокому, — к какой-то грядущей катастрофе, отнюдь не связанной с производством ювелирных изделий. Это — злой рок, подстерегающий меня, что бы я ни делал…»

«Война… — предположил он. — Третья мировая. Водородные бомбы сыплются градом. Все два миллиарда людей уничтожены. Цивилизация стерта с лица Земли.

Ой, гевалт![13] Что ж это делается? Неужели я привожу в действие всю адскую машину? Или же некто, совершенно неведомый, строит мне козни? А может быть, мы все, вместе взятые? Проклятые физики с их теорией синхронности: каждая частица связана с остальными, стоит только пукнуть, — и равновесие мироздания нарушится. В таком случае жизнь становится одним большим анекдотом, ибо нет более ничего, на что стоило бы отважиться. Я открываю книгу и получаю отчет о таких надвигающихся событиях, которые даже Господу Богу хотелось бы сдать в архив и вытравить из памяти. Кто я такой? Одно могу сказать точно: все это — не по мне.

Придется забрать инструменты, взять у Мак-Карти двигатели и собрать станок, а потом запустить-таки свое жалкое дельце, невзирая на зловещие линии судьбы. До самого конца я должен творить так хорошо, как только смогу, пока «стены не обрушатся во рвы» и не погребут под обломками нас всех, все человечество. Это и есть то, о чем хотела сообщить мне гадательная книга. Рано или поздно злой рок всех нас отправит на эшафот. Но до того, как это случится, я обязан делать свое дело — работать головой и руками.

Предсказание касалось только меня и моего дела, но одна линия говорила обо всех нас.

Я слишком мелкая сошка. Мне суждено лишь прочитать предначертанное, а затем, склонив голову, продолжить как ни в чем не бывало свой путь; предсказание не означает необходимости выскочить на улицу и начать вопить, привлекая всеобщее внимание.

Способен кто-либо хоть что-нибудь здесь изменить? Все вместе… или один, но великий человек… или некто, занимающий ключевой пост, в определенное время и в нужном месте? Счастливый случай, просто вероятность. И от этого зависит будущее всех нас и мира…»

Фринк захлопнул книгу, вышел из холла и побрел в цех. Завидев Мак-Карти, жестом отозвал его в сторону, с тем чтобы возобновить прерванный разговор.

— Чем дольше я размышляю, тем больше мне нравится твоя идея, — начал Фринк.

— Вот и ладно, — ответил Мак-Карти. — А теперь я тебе все подробненько растолкую. Неплохо бы вытянуть побольше деньжат из этого Уиндэма-Матсона. — Он выразительно подмигнул. — Я придумал, как это провернуть. Я тоже уволюсь и стану твоим компаньоном. Со своими проектами, понял? Не вижу в этом ничего плохого. Я ведь знаю, как они хороши.

— Само собой, — согласился слегка ошарашенный Фринк.

— Вечером после работы встретимся, — сказал Мак-Карти. — У меня дома. Если придешь к семи, то и поужинаешь с нами, — конечно, если высидишь за одним столом с детишками.

— Хорошо, — сказал Фринк.

Мак-Карти хлопнул его по плечу и удалился.

«Как много изменилось за последние десять минут», — воодушевленно думал Фринк. Страха он уже не ощущал.

Все произошло так внезапно. Он подошел к верстаку и начал собирать инструменты. Хотя обычно так и бывает, если подворачивается подходящий момент…

«Я ждал этого всю жизнь. Если пророчество сообщает, что ты должен чего-то добиться, — а речь идет именно об этом — наступил твой самый благоприятный час. Итак, посмотрим, что же это за момент? Шестерка вверху в одиннадцатой гексаграмме все меняет и ведет к двадцать шестой гексаграмме — «Великому Насыщателю». «Инь» превращается в «янь», линия приходит в движение, и возникает совершенно новая ситуация. А я, выведенный из равновесия, так и не заметил этого! Готов поспорить, роковая линия потому вше и выпала, что от одиннадцатой гексаграммы можно перейти к двадцать шестой только этим единственным способом! И нет никаких причин делать со страху в штаны».

И все же, несмотря на прилив оптимизма, мысль об этой линии не оставляла его.

«Так или иначе, — думал он с иронией, — до семи вечера нужно выбросить все из головы, будто ничего и не произошло. Появилась надежда. Эта встреча с Эдом очень важна. Чувствуется, что у него есть какая-то капитальная идея. И этот шанс я не упущу.

Сейчас я ноль без палочки, но если дело выгорит, возможно, мне удастся вернуть Юлиану Теперь я знаю, что ей нужно: она хотела бы стать женой всеми почитаемого человека, а не какого-то ничтожества. Когда-то, еще до войны, мужчины оставались мужчинами, но теперь — увы! — это уже история.

Нет ничего удивительного в том, что ее бросает с места на место, от одного мужчины к другому, и ищет онаневесть что. Но что это — я теперь знаю и, благодаря нашему с Мак-Карти делу, что бы там, черт побери, ни пришлось вытворять, — она получит то, что ей необходимо».

Роберт Чилдан закрыл магазин на обеденный перерыв. Обычно он перекусывал в баре напротив, стараясь не оставлять лавку более чем на полчаса. Однако сегодня он вернулся уже через двадцать минут.

Может, стоит отказаться от посещений клиентов, а все дела обговаривать прямо в магазине?

Ухлопать два часа на показ образцов. Это уж слишком! В итоге — с дорогой и сборами — все четыре часа, магазин уже и открывать не стоит. Потратить полдня и продать одну-единственную вещицу — часики с Микки Маусом!.. Вещь, конечно, дорогая, но все же… Он отомкнул двери магазина и, оставив их широко распахнутыми, подошел к вешалке повесить плащ. Вернувшись, увидел клиента. Белый. «Ну что ж, — подумал он, — сюрприз».

— Мое почтение, — проговорил Чилдан с легким поклоном. «Наверняка пинок. Худощавый, модно одетый брюнет. Однако держится не слишком-то уверенно: лоб слегка вспотел».

— Добрый день, — ответил посетитель, оглядываясь на витрины. Затем неожиданно приблизился к прилавку, опустил руку в карман и извлек блестящий кожаный кошелечек с разноцветными, искусно оформленными визитными карточками.

Императорский герб с военными регалиями. Военно-морской флот. Адмирал Харуши. Чилдан с почтительным видом рассматривал визитку.

— Адмиральский корабль, — пояснил гость, — в настоящее время стоит на якоре в Заливе Сан-Франциско. Авианосец «Сёкаку».

— Ах, вот как.

— На Западном Побережье адмирал Харуши впервые, — продолжал клиент. — И самое горячее его желание — лично посетить ваш магазин. На родине он много слышал об «Американских Художественных Ремеслах».

Польщенный Чилдан поклонился.

— Однако, — продолжал гость, — ввиду огромной занятости адмирал не может посетить ваше почтенное заведение и поэтому прислал меня. Я его ординарец.

— Адмирал — коллекционер? — осведомился Чилдан, в то время как мысли его лихорадочно работали.

— Адмирал — большой любитель искусства. И хотя он знаток, но — не коллекционер. Он ищет что-либо в подарок. Короче говоря, адмирал хочет сделать всем офицерам корабля памятные ценные подарки, — например, оружие ближнего боя времен легендарной Гражданской войны. — Гость на мгновение умолк. — На корабле двенадцать офицеров.

«Двенадцать револьверов времен Гражданской войны, — подсчитывал Чилдан. — Стоимость покупки составит почти десять тысяч долларов!» Он ощутил охватившее его приятное волнение.

— Нам хорошо известно, — продолжал между тем гость, — в вашем магазине имеются такие раритеты американской истории. Увы, слишком быстро уходящей в небытие.

Очень осторожно подбирая выражения, — такую удачу ни в коем случае нельзя упускать, — ни одной фальшивой ноты! — Чилдан сказал:

— О да, это так! Мой магазин располагает наиболее полным на Западном Побережье набором оружия времен Гражданской войны. Я счастлив услужить адмиралу. Могу ли я доставить на борт «Сёкаку» свою коллекцию? Может, прямо сегодня, во второй половине дня?

— Нет, — ответил гость, — я осмотрю оружие на месте.

«Двенадцать. — Чилдан снова мысленно подсчитывал. — Двенадцатью он сейчас, конечно же, не располагает. Едва ли тремя. Однако, при известном везении, по разным каналам за неделю можно подсобрать требуемое количество. Например, доставить воздушным экспрессом с Востока. Или поспрашивать у местных оптовиков».