Униря.ру: «Великая Румыния» и русский интерес. Сборник материалов проекта Униря.ру(2007-2008) - Сборник статей Униря.ру

Для того чтобы разобраться в этом вопросе, проведем простейшее действие: сравним заявления, сделанные в ходе последнего межцерковного кризиса официальными представителями собственно Румынской Патриархии и так называемой «Бессарабской митрополии», которую в Кишиневе небезосновательно называют «филиалом ХДНП».

Итак, после принятия 24 ноября Синодом РумПЦ одиозного решения о новых епархиях его последовательно осудили в Тираспольской и Дубоссарской епархии Русской Православной Церкви, в Московском Патриархате и в Молдавской Митрополии РПЦ. В ответ на это следует ответ со стороны, похоже, действительно не ожидавшей такой жесткой реакции Румынской Патриархии, в котором Бухарест делает первый осторожный шаг назад: «Решение Синода Румынской Православной Церкви от 24 октября 2007 года, принятое на основе официального признания независимым государством Республика Молдова воссозданных епархий, сможет воплотиться в практику только в процессе консультаций с Московским Патриархатом и другими Православными Церквями-сестрами». Затем, скорее на неофициальном уровне, была озвучена позиция Румынской патриархии о том, что до проведения этих самых консультаций с Москвой, исполнение решения Синода РумПЦ от 24 октября «приостанавливается».

Теперь для сравнений посмотрим, что в то же самое время говорили представители «Бессарабской митрополии». Так в ответ на возмущенные заявления представителей Русской Православной Церкви так называемый «Митрополит Бессарабский и Экзарх Земель» Петру Пэдурару не моргнув глазом заявил, что возглавляемая им «Бессарабская митрополия» намерена, «когда сложится благоприятное время», распространить свое влияние не только не Молдавию и Приднестровье, но и на часть территории Украины, переместив свои епархии «в соответствующие украинские города». Советник «Бессарабской митрополии» и по совместительству лидер парламентской фракции ХДНП Влад Кубряков пошел еще дальше и выступил с откровенными обвинениями в адрес Русской Православной Церкви. По его словам, Московская Патриархия находится в «сообщническом сговоре с сепаратистским Тираспольским режимом», который так жестоко «держит под духовным контролем» верующих «собратьев» Кубрякова на левом берегу Днестра. А после сообщения о том, что, в связи с негативной реакцией РПЦ, Румынская Православная Церковь приостанавливает процесс создания трех новых епархий, Кубряков и вовсе заявил, что Румынская Патриархия даже при всем желании «не может приостановить или отменить подобные решения, так как решения о создании этих епархий принималось в различные годы на уровне Бессарабской митрополии».

Вообще, стоит отметить, что в самой РумПЦ далеко не все разделяли и разделяют радикальные, откровенно ксенофобские воззрения и провокационные действия своих наместников в Бессарабии. Однако, что касается последних, то эти лица, в большинстве своем связанные с все той же ХДНП, к сожалению, все еще имеют по инерции слишком сильное влияние и на румынских церковных иерархов, и на некоторых румынских политиков, и на информационное пространство Румынии. И, исходя из вышеприведенных цитат, едва ли мы погрешим против истины, предположив, что и само провокационное решение Синода РумПЦ было принято именно с подачи вышеозначенных кишиневских господ, а не по собственной инициативе иерархов РумПЦ.

Застолбившие за собой роль «профессиональных румын» фронтисты, наряду с воронинцами и «профессиональными русскими», всегда были заинтересованы в усугублении являющегося для них единственно питательной почвой межнационального противостояния в молдавском обществе. А посему они всегда были, в первую очередь, русофобами, и только во вторую — по возможности — «хорошими христианами» и «хорошими румынами». Вот и сегодня они толкают Бухарест на конфликт с Москвой и сталкивают лбами румын и русских, исходя исключительно из собственных целей и собственной неизлечимой русофобии, а не исходя из национальных интересов румын и румынского государства. Более того, это один из тех случаев, когда их интересы и интересы Румынии находятся в прямом противоречии.

Что касается выводов, то выводы из данного более чем неприятного и досадного инцидента должны извлечь, в первую очередь, в Бухаресте. Интересы румынского государства, повторюсь, заключаются в налаживании прагматичного румынско-русского диалога и внесении грамотных имиджевых корректировок в тот образ Румынии, который формируется сегодня всякого рода политическими маргиналами и дикарями помимо ее воли, но за ее деньги, у жителей Республики Молдова всех национальностей. Кроме того, похоже, Румыния и сама нуждается в более объемной и многомерной политической картине того, что в целом происходит к востоку от ее границ — в объективной информации из первых уст и истинных позициях сторон, а не их интерпретациях в исполнении бессарабских «певцов русофобии». Да и мы здесь тоже, надеюсь, как-нибудь обойдемся без этих и других лукавых горе-«переводчиков», оценивая, в чем заключается подлинная позиция нынешних румынских политических элит, в чем состоит интерес Бухареста в регионе, и чего действительно хочет от своих международных партнеров сегодняшняя Румыния.

Кишинев, Молдавия. 11.2007

Владимир Лорченков

Республика Молдова: есть ли у нас государство?

«Именно партийная номенклатура, будучи наиболее организованной и сплоченной кастовой структурой советского общества, смогла в начале 90-х годов цинично реализовать собственную историческую программу — легализовать свой привилегированный статус, обеспечив его активами разгосударствленной собственности… Эта, самая одиозная часть властной и репрессивной пирамиды и сегодня доминирует на постсоветском пространстве, бесконечно перераспределяя собственность, культивируя ксенофобию, национальную нетерпимость…»

Любая попытка критики существующего положения дел в Молдавии или просто констатация ее реалий, обречена на контраргументы уровня «кто и сколько заплатил автору», или «автор — враг народа». Это, безусловно, свидетельство отсутствия аргументов. Неудивительно! Людям остаются эмоции, когда факты против них. А факт то, что как Государства Молдавии не существует. Если и есть оно здесь, то только, — оцените иронию судьбы, — в марксистском определении государства, как «машины для поддержания господства одного класса над другим». Если же говорить о Государстве как об Организации Общества (я намеренно даю юридическое определение) то… есть ли оно у нас? Нет, нет и еще раз нет. Как минимум, три раза нет.

Причина первая: нарушение договора

Государство, если совсем уж по-простому, это Общественный Договор. Каждый говорит: ладно, я согласен не отбирать еду, одежду (материальные блага) у того, кто слабее. В чем моя выгода? Взамен такой же отказ провозглашает тот, кто сильнее меня. В результате Государство делает нас всех равными. Оно следит за соблюдением условий этой очень древней игры, которая является, по сути, самоорганизацией человеческого стада. Со временем роль государства усложняется — прогресс на то и прогресс, но в целом принципы его существования те же.

Государство — Гарант общественного договора. Оно следит за тем чтобы ты не отобрал у кого-то что-то, и чтобы у тебя ничего не отобрали. За это в том числе мы платим Государству налоги.

Давайте оглянемся: а соблюдаем ли правила игры мы, граждане Молдавии? В массе своей, да! Подавляющее большинство четырех с небольшим миллионов жителей РМ — блюдут закон. Мы не воруем, мы не отбираем благ у слабых, мы не насилуем, не мошенничаем, не совершаем хищений… Мы — обыватели в лучшем смысле этого слова. Мы ограничили часть своих свобод в обмен на безопасность. Мы доверили государству право карать виновных, чтобы процесс наказания не вышел из-под контроля. И что мы имеем в обмен? Все мы знаем: ни-че-го. Государство систематически нарушает договор. То есть, это уже не государство в точном смысле этого слова.

Проще говоря, молдавское государство это Голем, вышедший из под контроля своего создателя — общества. Причем вышел он из-под контроля сразу же после рождения. Беспристрастный наблюдатель подтвердит, что «государство РМ» начало приносить вред своим гражданам с самых первых пор своего существования.

Причина вторая: невыполнение социальных обязательств

Это еще одна часть договора. Мы кормим стариков, чтобы, когда мы станем стариками, кормили нас. Чтобы процесс был упорядочен, это происходит не по схеме «один гражданин пошел и накормил одного старика» (ее нельзя проконтролировать), а — «все граждане скинулись на стариков, государство проконтролировало и распределило».